В России прошел первый онлайн-митинг

Несколько тысяч россиян с неясной географией собрались на митинг. В качестве гайд-парка выступил хостинг YouTube. Заявку на проведение мероприятия в столичную мэрию не подавали — все предупреждены, что акция несанкционированная. Эту шутку из-за технических накладок столичным организаторам пришлось повторять дважды. В России прошел первый онлайн-митинг. По мнению экспертов, власти придется считаться с новым явлением — оно приживется и станет явлением политической культуры.

Пандемия коронавируса диктует свои особенности политической жизни. В Петербурге то самое «запретительное» 121-е постановление Смольного на практике трактуют как запрет даже одиночных пикетов. Вечером 28 апреля на просторах рунета собрались недовольные предложенными поправками в Конституцию, о которых на фоне COVID-19 все подзабыли. На этот раз «оценка полиции» и «оценка организаторов» численности мероприятия не может разойтись — счетчики на максимуме зафиксировали 4,7 тысячи участников.

Первые 20 минут движение «НЕТ» боролось с техникой: выступления спикеров шли, но в комментариях множилось: «НЕТ ЗВУКА», «включите звук». Поэтому хедлайнерам пришлось сделать дубль два. В том числе журналисту Илье Азару — повторить шутку про то, что заявку организаторы в мэрию Москвы не подавали, поэтому акция несанкционированная, и выразить надежду, что в дверь не будут ломиться правоохранители. Ломиться никто не стал.

Палитра спикеров разнилась — от экономиста Сергея Гуриева и Ирины Прохоровой до популяризатора идей феминизма и матери мема про пересаживание с иглы одобрения Залины Маршенкуловой и лидера протеста в Шиесе Виктора Вишневецкого. По информации «Фонтанки», места (вернее, времени) хватило не всем. Например, на митинге не удалось выступить депутату петербургского Заксобрания, главе «яблочной» фракции Борису Вишневскому. Его партию на мероприятии представлял депутат Псковской областной думы Лев Шлосберг.

Фоном для протеста против поправок стали ограничения, введенные во время пандемии коронавируса. Экс-депутат Госдумы Дмитрий Гудков критиковал действия властей по поддержке населения во время пандемии и отметил, что важно, что будет после: либо «цифровой концлагерь», либо граждане добьются перемен. Муниципальный депутат московского Зюзино Константин Янскаускас вторил: у его электората в условиях жесткой самоизоляции и отсутствия поддержки граждан выхода два — либо помирать с голоду, либо ездить на работу в Москву, а по дороге заражаться и заражать. Повестку разбавляли выступления музыканта Ивана Алексеева, широкой аудитории известного в качестве рэпера Noize MC. Он играл в домашней студии о злободневном. Лев Шлосберг напомнил, что конкретные решения по COVID-19 переложены на регионы, и заявил — «вся страна услышала, что денег не будет». «Весь смысл поправок в Конституцию — в одной-единственной поправке, которую внесла первая женщина-космонавт Валентина Терешкова», — добавил он. Залина Маршенкулова, автор канала «Женская власть», отметила, что вопрос, почему женщина не уходит от избивающего ее мужа, — это тот же вопрос, почему россияне продолжают выбирать действующую власть. Сами виноваты. «Все мы не ушли от абьюзера. Смотрите, какая простая легкая аналогия», — отметила спикер.

Исполнительный директор незарегистрированной общественной организации «Открытая Россия» Андрей Пивоваров обрисовал близкое петербургской аудитории: нехватку средств защиты для медиков, закупку и поставки которых на пожертвования взяла на себя в том числе «Открытка», «Яблоко» и многие другие. Он начал с того, что, может, митинг онлайн пока не выглядит серьезным мероприятием. Но политологи с ним не согласились.

С начала действия ограничительных мер это уже не первое мероприятие. 20 апреля митинг прошел в «Разговорчиках» «Яндекса». И с точки зрения картинки был даже более наглядным. Но поисковик отреагировал негативно: сервис для обозначения дорожных ситуаций — не место для политических дискуссий.

«Власть будет реагировать на онлайн-митинги, если количество их участников будет расти, если идеи этих митингов окажутся привлекательными для значительных групп населения, если будет риск перехода из онлайна в офлайн, — говорит политтехнолог Констатин Калачев. — Эти митинги могут быть как средством канализации протеста, выпуска пара, изоляции протестующих в онлайн-гетто, так и инструментом агитации и мобилизации, средством вовлечения в политику ранее аполитичных граждан, площадкой для продвижения идей, выходящих в офлайн через последующее участие протестующих и к ним примкнувших в выборных процедурах и голосованиях».

Между онлайн- и офлайн-форматами два принципиальных отличия, констатирует политолог Дмитрий Юрьев. «Во-первых, онлайн-митинг не несёт немедленного риска для здоровья и свободы участнику: винтить негде, сажать не за что. Во-вторых, массовый (а не только для своих) онлайн-митинг нельзя закрыть от широкого круга людей, необязательно из числа сектантов (Навального или ещё какого-то претендента на вождизм)».

Эксперт подчеркнул, что самое важное: «любое массовое публичное мероприятие — это обмен мемами. В 1988 у демократов— «Партия, дай порулить». В 1993 у коммунистов — «Банду Ельцина под суд!» и т. д. И такая фиксация новых мемов и их распространение онлайн так же поддерживает общественное настроение, как и офлайн. А значит, одно может легко переходить в другое». Поэтому власти придётся относиться к этому явлению всерьёз, резюмировал спикер. «Более напряжённо отслеживать подрывную деятельность: фейкометание, призывы к насилию (потому что онлайн-митинги — питательная среда для такого. С другой стороны, онлайн-митинг не задушишь, не убьёшь и не разгонишь. А значит, одним пресечением не ограничиться. Значит, надо учиться на требования населения, в том числе и жёсткие, не только огрызаться, но и реагировать. Общаться. Прислушиваться. Иначе можно не удержать онлайн от выплеска в офлайн».

«Переход в онлайна в офлайн был во Владикавказе. И на сегодняшний день достаточно большое количество тех, кого сочли причастными к организации митинга, были задержаны. Мы видим явно инициативу. Публичное заявление целого ряда людей, начиная от руководства КПРФ, заканчивая крупными госчиновниками и Ксенией Собчак, которые очевидно прямо связаны с теми публичными инициативами, которые высказывались по поводу господдержки населения. Так что власть реагирует. Чем мощнее и сильнее будут протесты, в том числе в онлайне, тем, конечно, очевидно, значимей будет реакция государства. Я убежден, что ситуация кризиса будет накапливаться», — говорит Александр Кынев.

Эксперт отметил, что власть реагирует на любую критику, и массовые интернет-кампании мониторятся. Власть реагирует по трем направлениям: спойлерство, когда по аналогичным направления начинают запускать или блогеров, или представителей системной оппозиции, пропаганда и персональные репрессии. «Мы видим по всем трем позициям реакцию», — говорит эксперт, добавляя, что когда карантин снимут, часть протестной активности вернется в обычный — офлайн-режим.

«Это неизбежный эксперимент, потому что все больше роль общественной жизни уходит в митинги онлайновые, вообще в онлайн — и митинг, и конференции, и протест, и сбор подписей. Было б странно, если б такая важная соцсоставляющая, как митинги, там не имела места, — говорит политолог Дмитрий Орешкин. — Это естественное развитие цифрового века. Это вопрос об эффективности. Я думаю, рано говорить. Понятно, что пока нет структур, которые занимаются организацией, пока нет условий контроля, знака «Свой — чужой», механизма принятия решений».

«Найдут люди какой-то эффективный способ давления на власть с помощью таких митингов. Понятно, что раз есть способ нападать, то есть будет и способ защищаться. Просто пока мы в самом начале. Это так же неизбежно и так же странно, как виртуальные деньги. Неизбежно — потому что это удобно», — добавил он.

Эксперт считает, что пока власть не воспринимает онлайн-митинг против поправок всерьез. «Если воспринимать всерьез, можно получить неприятный результат. Поэтому будут блокировать техсредствами, саботировать, будут давить на организаторов и покупать. Вопрос в массовости и в технологиях», — добавил он. По мнению эксперта, по аналогии с онлайн-петициями в мире появятся технические возможности и для онлайн-акций протестов. Печать