К середине 30-х российская промышленность должна удвоиться

В правительстве наконец перешли к выдвижению амбициозных программ. Утверждена Стратегия, согласно которой рост индекса производства обрабатывающей промышленности должен составить 116% к 2024 году. Правда, радикальных мер для перелома явно иного тренда программа, по оценке аналитика, не предусматривает. Это — утопия? Или должны сработать не традиционные факторы «инвестиционного климата», а нацпроекты и оговоренная Стратегией мягкая денежная политика.

К середине 30-х промышленность должна удвоиться
Михаил Мишустин утвердил Стратегию развития обрабатывающей промышленности на период до 2024 года и до 2035 года, говорится в сообщении на сайте кабмина от 9 июня. Документ, в частности, прописывает целевые уровня для ряда показателей, в числе которых увеличение количества компаний, осуществляющих инновации, цифровизация, производительность труда и объема экспорта.

К 2024 году предусматривается выход на следующие показатели: увеличение количества компаний отрасли, осуществляющих инновации, до 50% от их общего числа, повышение затрат на цифровизацию до 5,1% от создаваемой валовой добавленной стоимости, рост производительности труда на средних и крупных предприятиях темпами не ниже 5% в год, достижение объёма экспорта промышленной продукции в размере 205 млрд долларов в год, в том числе продукции машиностроения — 60 млрд долларов.

В стратегии рассмотрены приоритеты развития отраслей обрабатывающей промышленности, в том числе авиационной, судостроительной, электронной, медицинской, автомобильной, транспортного и сельскохозяйственного машиностроения, химического и нефтехимического комплекса.

«Важно сформировать в нашей экономике конкурентоспособный промышленный сектор с высоким экспортным потенциалом, который обеспечит достижение национальных целей развития. Эту задачу планируется решать, развивая технологические инновации, цифровые технологии и кадровый потенциал, за счет стимулирования инвестиционной активности и спроса на отечественную продукцию, а также путём наращивания экспортных поставок», — приводятся в сообщении слова министра промышленности и торговли Дениса Мантурова.

По итогам реализации стратегии рост индекса производства обрабатывающей промышленности должен составить 116% к 2024 году, к 2035 году — 192% (по сравнению с базовым 2019 годом). Это в свою очередь обеспечит опережающее развитие российской экономики, поможет увеличить доходы граждан и снизить уровень бедности.

Саду цвесть?
Развитие обрабатывающей промышленности как приоритет в индустрии — действительно настоятельная необходимость, полагает главный аналитик TeleTrade Марк Гойхман. О том, что России крайне нужно «слезть с нефтяной иглы», говорится несколько десятилетий. Но сейчас это становится критически важным.

В последние месяцы все отчетливее то, что сырьевая экономика, приоритет добывающей промышленности ведут в тупик. Цены на углеводороды не просто упали, показав возможность снижения практически до нуля, но уменьшается сам мировой спрос на нефть и газ. И дело не столько в пандемии, сколько в принципиальной замене технологий, постепенном переходе на электротранспорт, относительном снижении использования пластика, акценте на возобновляемые энергетические ресурсы, полагает он.

Но при этом наскоро представленная программа развития обрабатывающей промышленности поражает своей утопичностью, продолжает эксперт. Цели ее неосуществимы в реальных условиях и в указанные сроки. В 2019 году рост в данных отраслях составил 2,6%. На 2020 год программа предполагает его снижение лишь на 1,9%, выход в «ноль» в 2021 году.

И затем, за три года в 2022 — 2024 года — рост на 16,8% , то есть на 5,6% в год. В два раза выше, чем в «допандемические» времена. Возможности, меры и ресурсы, указанные для этого в программе — в большей части декларативные, повторяющиеся в виде лозунгов много лет и ни разу не осуществленные, утверждает Марк Гойхман.

Реальными препятствиями, считает он, выступают плохой инвестиционный климат, государственный монополизм в экономике и подавление конкуренции, административное давление на предпринимательство, слабые стимулы в бизнесе, необъективная судебная система, низкие доходы населения и многое другое. Все это не предполагается радикально изменить.

Сами авторы программы об этом не говорят, но признают вот что, обращает внимание Марк Гойхман: «Вероятность достижения ключевых результатов Стратегии критически снижается при следующих пороговых значениях внешних и внутренних условий: реальный эффективный курс рубля — ослабление более чем на 20 процентов (год к году); средневзвешенная ставка по рублевым кредитам на срок более года для предприятий — свыше 5% в реальном выражении.

За что бороться
На фоне общего снижения производственных показателей в промышленности представленная стратегия выглядит крайне оптимистичной, соглашается член генерального совета «Деловой России» Алим Бишенов. С другой стороны, действующему правительству есть, за что бороться, поэтому выполнение поставленных целей сейчас встанет во главу всех остальных вопросов.

В реализации стратегии, по мнению эксперта, не последнюю роль должен сыграть ряд смежных по целям национальных проектов, где ключевой — развитие цифровой экономики. Она как нельзя лучше вписывается в обозначенную стратегию, где основное условие — увеличение количества компаний отрасли, осуществляющих инновации и повышение затрат на цифровизацию, эти два условия тесно связаны между собой, что позволит добиться наиболее максимального эффекта.

Наиболее важные этапы, которые пройдет обрабатывающая промышленность, будут реализовываться до 2024 года, что также увязывается со сроками нацпроектов. Очевидно, что 2020 год создал уникальную ситуацию, в которой почти каждая отрасль так или иначе пострадала. Поэтому ожидать от результатов года заметного роста, судя по всему, в правительстве не планируют, говорит Алим Бишенов. Впрочем, есть в запасе еще три года для того, чтобы развернуть негативный тренд в пользу роста.

Между тем, продолжает эксперт, по причине секторальных американских санкций в адрес российской экономики, не стоит рассчитывать на крупный приток иностранных инвестиций. И, учитывая, что обозначенные премьером направления, влияющие на ускорение технологического развития страны (авиация, судостроение, медицина, автопром, химнефтепром) так или иначе зависят от западных технологий, большой скачок возможен только за счет существенных денежных вливаний и высококлассных специалистов.

Отсюда вытекает несколько проблем — ускорение формирования достаточной образовательной платформы внутри страны, а также продолжение линии государственного финансирования промышленности через систему госзаказа. Соответственно, государство по-прежнему остается одним из ключевых как инициаторов, так и спонсоров технологического прорыва.

«Пару слов хотелось бы еще сказать о росте производительности труда», — добавляет Алим Бишенов. Он указывает, что в стратегии заложен рост не ниже 5% в год, что также выглядит достаточно смелой целью. Несмотря на то, что об этом говорят уже порядка трех лет, и предприятия проводят необходимые меры для стимулирования производительности, по факту она остается на низком уровне, что является сигналом для корректировки и разработки более эффективных мер. Печать