Препятствия на пути освоения Арктики Россией

В теме освоения Севера всегда было много неопределённостей. Как скоро глобальное потепление очистит Арктику ото льда? Добьётся ли Россия международного признания своих владений в Северном Ледовитом океане? Будет ли рентабельной добыча полезных ископаемых в районе Северного полюса? Пасьянс до сих пор не сложился, благоприятных ответов не получено, и Россия вынуждена сворачивать экономическую активность в Заполярье.

Аварийный разлив топлива в Сибири стал поводом для очередного всплеска интереса к Арктике. Возобновились разговоры о перспективах целесообразности освоения Севера. Однако судьба многих проектов в Заполярье решилась двумя месяцами ранее, 31 марта, когда правительство внесло очередные изменения в государственную программу развития Арктики. Финансирование её сократили на два порядка – с 190,5 млрд до 6,9 миллиарда. Вероятно, таким образом высвободили деньги на поддержку экономики во время эпидемии коронавируса. Но очевидно, что судьба арктических проектов на ближайшую перспективу была предрешена, когда стало ясно, что эпохе дорогой нефти пришёл конец.

Нефть и газ решали всё

В основе всех планов покорения Арктики лежат прогнозы о том, что в её недрах находятся огромные запасы полезных ископаемых. На суше это металлы, алмазы, апатиты и каменный уголь. На шельфе – нефть и газ. По широко растиражированной оценке геологической службы США, под Северным Ледовитым океаном может залегать до 22% всех мировых запасов нефти и газа. И если основные залежи нефти сконцентрированы близ Аляски, то газовые месторождения, согласно прогнозам, должны оказаться недалеко от российских берегов.

Ещё в 2010 году были сделаны такие оценки: общая стоимость минерального сырья в недрах арктических районов России превышает 30 трлн долларов, причём две трети этой суммы приходится на долю энергоносителей. Не случайно в российских стратегиях и программах развития Севера разведке углеводородов уделяется особое внимание. Позже цифры новых обнаруженных запасов росли каждый год. Однако коварство статистических отчётов заключалось в том, что в сводку попадали только данные о том, что геологи обнаружили в земле, а экономическую целесообразность освоения каждого конкретного месторождения считали уже позже. И выгода далеко не всегда оказывалась очевидной. Иногда начатая было добыча продолжалась под девизом «Консервировать будет ещё дороже».

В этом подходе нет чисто российской специфики, добытчики сырья во всём мире иногда работают в убыток, дожидаясь хорошей цены. Но проекты в Российской Арктике оказались слишком уязвимы для западных санкций. Новое бурение на шельфе стало затруднительным после того, как Европа и США запретили поставку в Россию специального оборудования. Отечественная же промышленность обеспечить импортозамещение не смогла. Минпромторг затеял было финансирование соответствующих разработок на 27,3 млрд рублей, но в итоге сроки госпрограммы сдвинули на 2021-2023 годы.

Потому если судить по выделенным бюджетам, то акценты госполитики в Арктике с нефтегазовых проектов сместились на транспортные и исследовательские. Причём и их реализация притормозилась.

Судные дни «Росатома»

Показательна история самоходной исследовательской платформы «Северный полюс». Два года назад правительство выделило на её создание 7 млрд рублей с тем расчётом, что уже к концу нынешнего года уникальный объект будет введён в строй. Судно предназначено для того, чтобы в летнее время передвигаться своим ходом, а зимой вмерзать в лёд и продолжать исследования в дрейфе. Работа платформы должна была закрепить статус России как «мирового лидера полярной науки», говорилось в официальном сообщении правительства. Однако в мае пришло сообщение, что для завершения проекта потребуется дополнительно 2,5 млрд рублей и два года времени.

Под вопросом и планы по строительству ледокольного флота. Срок эксплуатации всех четырёх действующих российских атомных ледоколов («Ямал», «50 лет Победы», «Таймыр», «Вайгач») заканчивается в 2024 году. На смену им ещё в 2012-м начали строить корабли проекта 22220. Первый из них – «Арк­тика» – после многочисленных переносов срока 23 июня наконец вышел на заключительные ходовые испытания. Теперь предстоит построить ещё четыре корабля. Стоимость каждого из них согласно госконтрактам составляет около 100 млрд рублей. Расходы на создание ледокольного флота были возложены правительством на «Росатом», но в конце прошлого года представитель ведомства рассказал прессе, что половина затрат будет переложена на бизнес, в частности «Новатэк» и «Норникель». Взамен им обещано снижение тарифа за навигацию по Северному морскому пути. Любопытно, что стоимость кораблей чиновник оценил всего в 40 млрд каждый.

Здесь ещё нужно сказать, что ни один из пяти ледоколов серии 22220 не может обслуживать Северный морской путь круглогодично. По крайней мере при нынешнем состоянии арктических льдов. Для работы в восточных морях нужна более мощная машина. Она уже получила название «Лидер», хотя ещё и не построена. Только в конце апреля «Росатом» подписал с заводом «Звезда» контракт стоимостью 127,6 млрд руб­лей. Срок сдачи в эксплуатацию – 2027 год.

Куда ведёт Севморпуть

Ледокольный флот предназначен для работы на Северном морском пути (СМП), но судьба этого транспортного коридора зависит как от изменений климата, так и от решения юридических проблем.

До 1991 года Северный Ледовитый океан фактически был поделён на сектора между государствами, которые имели к нему выход. Советский Союз распоряжался покрытой льдом акваторией вплоть до Северного полюса как своими территориальными водами. При таком раскладе за проход иностранных кораблей через СМП можно было бы брать плату. Однако Конвенция ООН по морскому праву, которую ратифицировала Россия в начале 90-х, предусматривает беспрепятственное передвижение судов в нейтральных водах, то есть за 12 миль от берега. Так что сейчас российские компании могут зарабатывать на портовых сборах или на проводке транзитных иностранных судов ледоколами. Но если плавучие льды растают, то откроется прямой путь из Тихого океана к Европе через Северный полюс, и Россия останется от него в стороне.

Между тем «Новатэк» и «Норникель», одни из самых активных пользователей СМП, уже создали свой флот газовозов и контейнеровозов, которые могут ходить во льдах без сопровождения ледоколов. В связи с чем целесообразность строительства новых атомных кораблей по 100 млрд каждый тает с каждым годом вместе с арктическими льдами.

Тем временем

Разговоры об ускоренном таянии арктических льдов не лишены оснований. Так, в июне в Верхоянске термометр показывал +38, хотя средняя дневная температура в этой местности в начале лета не превышает +19 градусов.

Впрочем, определённости насчёт климатических изменений в научном мире нет. «Да, поступает больше тепла, быстрее тает лёд и так далее. Этот процесс ускорился ещё в 90-е годы. Но это не значит, что он будет так однонаправленно идти. Минимум протяжённости морского льда, например, был зафиксирован в 2012 году», – говорит главный научный сотрудник Арктического и антарктического НИИ Росгидромета, профессор Генрих Алексеев.

На околонаучных форумах в интернете уже несколько лет ведутся рассуждения о том, что пик потепления в Арктике пройден и вот-вот начнётся холодный цикл. Мол, связанное с ускоренным таянием льдов опреснение воды Северного Ледовитого океана спровоцирует затухание тёплого Северо-Атлантического течения. Таким образом, сработает естественный термостат и природный холодильник в Арктике снова включится на полную мощность. Печать