Кобзев: Кто не работает, того не критикуют

Врио губернатора Иркутской области Игорь Кобзев ответил на вопросы корреспондента “Ъ” Андрея Винокурова о том, считает ли он себя «варягом», о том, удается ли ему договариваться с местными политическими и деловыми кругами, и о том, пострадает ли Байкал от новых железнодорожных проектов.

— Вы говорили, что до последнего момента не знали, в какой попадете регион. Иркутская область все-таки сложный регион. Вы не ужаснулись, когда узнали? И когда это произошло? Прямо на встрече с президентом?

— Конечно. На встрече с президентом, он принимает решение. Мне сказали: «Юрий Иванович, мы за вами давно наблюдаем, мы видим ваши соответствующие качества, способности, мы предлагаем вам поработать в другом месте на другой должности, вы согласны?» И я, как военный человек, воспринял это как приказ. Хотя мне было и отрадно его получить. Я ответил: «Есть, разберусь, не подведу». А на следующий день отправился в Иркутск, и через день уехал в Тулун.

— Буквально за день вам сказали, что вам надо в Иркутск — то есть система построена так, что даже отказаться нельзя: сказали, что губернатор, и все.

— Я еще раз говорю, что в системе государственного управления это считается поощрением. Военное управление — один из видов государственного управления. Это было решение президента. Я не знаю, как это все состоялось. Я понимал, что область была в негативном фокусе, в том числе из-за лесных пожаров и наводнений. Но все эти вопросы связаны с компетенцией МЧС.

— Среди политологов есть такое понятие «губернатор-варяг» — так называют руководителей, которые не имели до этого связей с регионом. Вы сами как оцениваете практику назначения «варягов»?

— Когда я сюда приехал, я услышал о губернаторе Ножикове, Юрии Абрамовиче (первый губернатор Иркутской области, 1991–1997 годы.— “Ъ”). Когда я наводил мосты, я встречался с новыми коллегами, все очень хорошо о нем отзывались. Но он сам варяг! Родился в Ленинграде, работал на многих объектах. Он государственный человек. Наверное, тема «варягов» искусственно раскручивается. Для большинства людей родина — это вся Россия. Например, мы сейчас будем строить Суворовского училище, иркутские дети туда поступят, а когда выпустятся, уедут защищать родные просторы, например, в Архангельск. Они тоже будут варяги?

— Ну, они-то по военной линии...

— А какая разница? Родина одна. Для меня малая родина — Воронежская область, а проходил службу я в Самарской области, это тоже часть моей истории. Я там рос по службе, знакомился с людьми, с кем я до сих пор переписываюсь. И с Московским регионом у меня связана своя история. Но уже и здесь, в Иркутской области, у меня появилось много друзей, которые меня поддерживают, а я рад, что судьба свела меня с ними. Сибирский регион удивительный, тут два крупнейших объекта мирового природного значения — сибирская тайга и Байкал. Сегодня и я, и моя семья становимся жителями Иркутской области. А само слово «варяг» — мне кажется, от него какой-то негатив идет.

— Ножиков немножко успел здесь поработать до губернаторства, возможно, поэтому он считался своим.

— Смотрите, я был в Братске, в Усть-Илимске. Все эти города строили «варяги». Они приехали по комсомольской путевке и строили эти города. Они сделали историю Иркутской области, создали промышленный потенциал, ценный для Сибири и для всего российского государства. Я вижу здесь манипуляции. Говорят — вот, назначенец не будет защищать. Как не буду? Здесь моя семья живет!

— Ваши оппоненты упирают именно на то, что вы назначены федеральным центром. Если оттуда позвонят и скажут — надо повысить тарифы на электроэнергию,— то вам придется повышать.

— Так сейчас все идет наоборот! Я прошу: помогите с Усольехимпромом! Никогда субъект не справится с этой экологической бомбой сам. Никогда субъект не справится с Байкальским целлюлозно-бумажным комбинатом. Никогда субъект сам не справится даже со строительством Суворовского училища. Сегодня я прошу постоянно: помогите с тем, чтобы сегодня возобновить разговоры по созданию магистрального газопровода Ковыкта—Саянск—Иркутск. Это же удобно для людей будет. А надо еще заводы создавать. Например, у нас минеральных удобрений нет, мы их покупаем в Кемеровской области за большие деньги. Я приезжаю, и мне рассказывают: здесь был колхоз-миллионер, а теперь здесь брошенные поля… Нужно создать условия, чтобы область работала не на одной только нефтяной игле. Моя задача не просто какие-то планы нарисовать на пять лет, а за два года все подтолкнуть. Дальше само пойдет. Как сейчас запустим рекультивацию на территории Байкальского ЦБК, так жители уйдут от этой проблемы и вернутся к тому, что можно свободно жить и зарабатывать и повышать свой уровень благосостояния. Взаимодействие с федеральным центром только на руку — он помогает. Сюда приезжают министры, и это очень хорошо — их четыре года здесь не было, регион был вне федеральной повестки.

— То есть вы, вообще говоря, сторонник назначения эмиссаров федерального центра, которые смогут договариваться?

— Скорее, выстраивать взаимодействие. Жителю любого региона все равно, за какие деньги построят школу, за какие деньги построят дорогу, больницу. Ему главное — чтобы это построили. Тогда не будет и оттока населения. А говорить, что мы снабжаем ресурсами чуть ли не все соседние регионы, недостаточно. Можно, например, проводить лесозаготовки и отправлять за рубеж просто необработанный продукт. Но это сразу разбивает дороги. Не лучше ли создать полную переработку на месте, чтобы малый и средний бизнес сразу же подключились? Я думаю, мы должны в составе Российской Федерации выстроить так взаимоотношения, чтобы у жителей улучшалось качество жизни. Тогда жителям все равно, кто губернатор.

«Мне не надо отжимать их бизнес, он мне не нужен»

— А почему федеральные министры четыре года не приезжали?

— Наверное, не было инициативы снизу. Я же приглашаю, звоню. Любому министру могу позвонить и сказать: слушайте, у нас проблема. Вот недавно у нас был замминистра здравоохранения Олег Салагай, он сам из Иркутска. Я ему говорю: Михаил Альбертович (министр здравоохранения РФ Михаил Мурашко.— “Ъ”) нужен здесь. И министр приезжает. Чем больше министры вникают в проблемы территории, тем опять же лучше для населения. Мы можем выстроить взаимоотношения, найти способы строительства больниц. Остро стоит проблема инфекционной больницы: можно ее построить на областной бюджет, но дальше придется сворачивать все программы. А можно войти в федеральную программу, получить федеральное финансирование при нашем софинансировании. Для жителей это будет лучше. Но есть определенные требования: для софинансирования нужны собственные средства, поэтому речь и идет о коммерческих кредитах.

— Хорошо, а выборы тогда зачем? Есть назначение, есть возможность решать все вопросы с федеральным центром.

— Подождите, жители сейчас выбирают — пусть выбирают. У нас самые конкурентные выборы, заметьте.

— Но все уже понимают, что если победит кто-то из оппонентов, то вряд ли министры будут и впредь сюда приезжать.

— Нет. На выборах кандидат в губернаторы должен сказать избирателям, как они будут жить дальше пять лет. Вот кто-то скажет: Игорь Иванович накопил долги, а что делать дальше, не знает. Придется доказать управленческий опыт. Он есть не у всех кандидатов, но если ты идешь на выборы, то ты должен нести персональную ответственность за каждый день своей будущей работы. И избиратель должен оценивать твои качества. Выстраивание отношений с другими губернаторами, министрами — это зависит от твоих инициативных качеств. Каждый губернаторский срок должен иметь результат. В народе навсегда останется, что сделал один губернатор, второй, третий. И каждое должностное лицо, которое станет губернатором, должно сразу об этом думать и доносить до избирателей свою программу.

— Некоторые иркутяне говорят, что если отделиться от Российской Федерации, то за счет богатств края можно самим выжить.

— Не выживут они, их раздирает внутриэлитная борьба.

— Иркутская область считается одним из самых сложных регионов в том числе и из-за внутриэлитной борьбы. Как вас вообще встретили, удается ли наладить контакт?

— Встретили настороженно, конечно. Были истории, когда местные элиты делали в том числе и историю выборов, мы это знаем. Думаю, здесь надо выстраивать хорошие взаимоотношения, каждый должен видеть результат. Вот ко мне строители пришли и говорят: «Игорь Иванович, мы понимаем, мы строители, те, кто должен двигать вперед развитие области. Обратите внимание на дома 335-й серии». Я их услышал. Мы взяли пилотный проект в Ангарске, дом этой серии, мы его сейчас расселяем, делаем техническое освидетельствование фундамента. Моя задача показать результаты экспертным организациям и войти в федеральную адресную программу, чтобы провести обследование фундаментов более 1300 домов: строители сомневаются, что эти дома безопасны, учитывая сейсмическую активность.

— Они хотят реновацию?

— Они, конечно, хотят реновацию. Для них это возможность удачно встроиться в реализацию серьезного проекта по созданию нового облика этих районов. Мы начинаем с Ангарска, уже заказали мастер-план в «Дом.рф». Ждем сейчас его окончательного утверждения, в том числе и с помощью и законодательных органов власти. И если все получится, то пойдем по этому пути.

— Есть два строителя, Александр Битаров и Алексей Красноштанов. Считается, что именно они обеспечили поражение Сергея Ерощенко на выборах 2015 года. Вас они вроде поддержали. Как удалось договориться?

— Поверьте, здесь история другая. Я не бизнес-партнер для них. Я государственный человек, у меня нет ни бизнес-интересов, ни родственников в бизнесе. Я работаю по-государственному. Когда выстраивались наши взаимоотношения, я сказал: коллеги, я вас поддержу, но качество строительства за вами, сроки не должны быть нарушены, вы должны понимать, что у вас единственная удачная возможность войти в федеральную повестку. Все остальное — утопия. Если это плохо — я говорю, что это плохо. Думаю, их такой прагматичный подход устроил. Мне не надо отжимать их бизнес, он мне не нужен. Мне нужно, чтобы Иркутская область стала стабильным, но динамично развивающимся регионом. И заметьте, сейчас очень много компаний, в том числе и Сбербанк там, ВЭБ, ВТБ, они все уже заинтересованы в участии.

— Допустим вы избрались. Через пару лет выборы в заксобрание. Придут к вам те же застройщики и скажут: «Мы либо сейчас проведем всех ваших оппонентов, и вы с этим заксом ничего не сделаете, либо вот в этом проекте нам нужна цена за квадратный метр выше, чем сейчас заложено».

— Я так скажу: если такие люди придут, то они бесшабашные. Все свои отношения я буду выстраивать не в интересах элит, а в интересах жителей. Любой строительный вопрос мы будем рассматривать с точки зрения комплексного развития территории. Будут вырабатываться понятные правила игры. И в любом случае, если будет инфраструктура вся подведена, то, думаю, любой застройщик скажет спасибо. А когда он одиночный дом там построит, еще не известно, как он будет продаваться, если люди будут спрашивать, где парковка, где школа ближайшая, где магазин и лечебное учреждение?

— Вас критикуют за наращивание госдолга.

— Ну, любая нормальная семья берет кредит. Мы покупаем машину или еще что-то — так и здесь. Я расходую или на безопасность, или на развитие. Есть нацпроект, но нам нужна еще школа. Можно еще одну школу за счет себя построить за 90 млн, но у нас есть показатели. У меня самого ребенок идет в первый класс, мне жена позвонила: 35 человек в классе. Мы к 2025 году должны на односменку перейти, а здесь, в Иркутской области, для этого надо более 60 школ построить. Сможет ли другой кандидат это сделать? Если он говорит «да» — это очень хорошо. Я сам буду аплодировать. А как он это сделает? Нужно или идти на кредитное финансирование, или заручаться поддержкой федерального центра. Или безопасность: вот временные дамбы, которые мы построили в Тулуне. Мы вложились в безопасность, дамбы выдержали летний паводок, и сегодня население не страдает. Когда я первый раз приехал и встречался с жителями затопленных территорий, у них была одна просьба: «Сделайте так, чтобы наводнений больше не было. Сделайте так, чтобы мы не боялись». Факт — упрямая вещь. Сегодня те дамбы, которые мы построили, выдержали! Но надо, как это принято в МЧС, думать на три шага вперед. Есть затратные проекты, но их нужно делать. Можно, конечно, не брать кредиты, сидеть в домике и говорить: ну, не получилось, денег у меня нет. А я рискнул! И буду дальше рисковать. Кто не работает, того не критикуют. Я думаю, что у нас есть предел в районе 31 млрд, когда Минфин запретит дальше кредитоваться. Мы не будем допускать этого.

«Вот это и есть конкуренция»

— Вы идете на выборы самовыдвиженцем — почему не от «Единой России»? Так или иначе, это ваша основная опора в заксобрании.

— Я же военный человек, я беспартийный. Я только давно был воспитанником Коммунистической партии Советского Союза и комсомольцем. Сегодня мне кажется, что все — и «Единая Россия», и коммунисты, и ЛДПР, и «Справедливая Россия», и «Гражданская платформа» — все они вместе опора. Там есть очень много хороших профессиональных людей. Им всем нужен объединяющий фактор. Я как раз и думаю, что проблема Сергея Левченко была в том, что он делил всех на красных и не красных. А для меня все они одинаково жители Иркутской области.

— Добиваться большинства единороссов в парламенте не планируете?

— Пусть жители сами изберут. Изберут «Единую Россию» — пусть с ней и работают. Партия сама здесь уже должна работать, как я сейчас делаю, в том числе и в ущерб личному времени. И я думаю, что это будет отмечено со стороны жителей, если у «Единой России» будут какие-то свои направления, у КПРФ — свои. Вот это и есть конкуренция.

— Но «Единая Россия» поддерживает самовыдвиженцев, представляющих федеральную власть. Все говорят, что самовыдвижение — это просто попытка избавиться от антирейтинга ЕР.

— Я так скажу: я все-таки хотел бы увидеть, как сама партия поработает. Она не должна быть заавансирована. Она должна выстроить хорошую, правильную политику в отношении жителей. Думаю, что жители должны сами определять, я за это.

—Вам заксобрание не дало Дмитрия Бердникова назначить первым заместителем, но вы все равно от него не отказываетесь. Вы потом выясняли, почему так произошло? Это элиты вас пытались проучить?

— Мне важен результат. Сегодня Дмитрий Бердников, имеет хороший управленческий опыт работы мэром города Иркутска. Многие жители его поддерживают. Он мне нужен в том числе для того, чтобы он свой управленческий опыт применил на пострадавших от наводнения территориях. И сегодня я вижу результат.

— Если он справляется, а вы изберетесь, вам опять придется проводить его кандидатуру через заксобрание после выборов. И что скажет та же ЕР?

— К тому времени мы обязательно проведем необходимые встречи и консультации и найдем компромиссное решение. Если вопрос по Дмитрию Викторовичу Бердникову будет рассмотрен положительно, я думаю, мы сможем договориться.

— А с Сергеем Левченко будет взаимодействовать?

— Я недавно с ним виделся в музее. Мы поздоровались, если у него будет желание, то я готов. Я уже говорил ему: вы мне можете все рассказать, может быть, у вас действительно есть хорошие идеи, которые я дальше смогу реализовывать. Я ни от кого не отказываюсь, я открыт.

— Вы сказали, что со всеми партиями хотите быть в контакте. А с Михаилом Щаповым общались, пытались выстроить отношения?

— Мы встречались, как и со всеми депутатами Госдумы. Я думаю, они уважаемые люди, раз их избрали, и сегодня у меня нет ни к ним никаких вопросов. Это его решение, он хочет стать губернатором. Я думаю, здесь важно, чтобы уже после того, как все состоится, мы могли прямо посмотреть друг другу в глаза. Я считаю, что сегодня не должно быть грязи, люди должны сами определиться, они просто устали от этой грязи. Он депутат Госдумы, кто-то — депутат заксобрания, все равно они государевы люди, и я государственный человек. Я думаю, что здесь должна быть политическая культура. Она должна быть в духе состязательности, народ должен увидеть светлое что-то в будущем, что за пять лет изменится.

«Это хорошее решение — и модернизация, и безопасность экологическая»

— Ваши оппоненты боятся, что ради федеральных проектов железнодорожного строительства вы можете согласовать решение, способное нанести урон Байкалу.

— Мои коллеги-оппоненты писали про сплошные рубки. Но какой результат? Закон, изменяющий правила природопользования, на федеральном уровне все равно приняли. А мы сейчас с РЖД заключаем соглашение, что по каждому участочку будем определять, где сплошные рубки, а где нет. Там строят канализационно-очистные сооружения, они нужны? Нужны. Они берут на себя лесовосстановление: вырубают 40 гектаров, 80 высаживают. Это же нормальное, хорошее, компромиссное решение. И модернизация, и безопасность экологическая. Баланс-то есть. Можно конечно, сказать: я против. Но у нас сама магистраль железнодорожная требует модернизации, там проезжают составы с цистернами с опасными отходами. Сейчас что-то перевернется возле Байкала, и что тогда? Мы подпишем меморандум с РЖД соглашение о том, что будем тщательно детализировать такие вопросы. Мы вместе: председатель правительства Иркутской области, руководитель Восточно-Сибирской железной дороги, руководители экологического и научного сообществ. Но это необходимо. Ведь по сути Запад нас аккуратненько кидает, мы переходим на восток, где у нас заказов в тысячу раз больше. Но мы пока просто пропускную способность не можем обеспечить: ни уголь отгрузить, ни нефть. К тому же эти проекты связаны с созданием рабочих мест.

— А что с энерготарифами все-таки? Повышать не будете?

— Слухи о повышении энерготарифов — это манипуляция. К этому нет даже никаких предпосылок. Модернизация — да, но не повышение тарифов. А там посмотрим. Может, за счет областного бюджета, за счет федеральных программ ее будем проводить. Повышать тарифы будем только на инфляцию. О том, чтобы выше, нет никаких разговоров. Жители заслужили это, повысить тарифы это — просто их предать.

— Вы с Сергеем Кириенко общаетесь?

— С Сергеем Владиленовичем? Ну как общаюсь: общался, когда меня согласовывали. Я не знаю такого слова «общаться». Я попросил единственное донести до президента тему сплошных вырубок. Я все объяснил, меня поддержали, и президент потом сказал: это нормальное решение, закон принимаем, но реализация будет в рамках отдельного соглашения. РЖД берет на себя все социальные обязательства по согласованию с Иркутской областью.

— А Сергей Чемезов на вас не выходил? Некоторые считают Иркутскую область территорией его интересов.

— То же самое. Я поздравлял его с днем рождения, у нас очень много проектов. Мы заказали много ИВЛ, и думаю, что в ближайшие месяцы все контрактные обязательства исполним. Для нас это важно. Думаю, что «Ростех» — это важный стратегический партнер. Для меня нет плохого партнера, для меня важен результат. Я и в «Росатом» зашел, конечно. Мы сегодня с ним в рамках концессии строим радиологическую лабораторию. Печать