Политологи оценили последствия апрельских акций протестов

Оппозиция подсчитывает число задержаний 21 апреля, правозащитники приступили к работе по административным делам. Самой жесткой оказалось реакция властей в Петербурге, который дал около половины из примерно 1800 задержанных. В Москве в полиции оказалось не более тех десятков человек, правоохранители предпочли применить против протеста не дубинки, а видеокамеры. Навальнисты считают, что после акций они получили наглядные картинки солидарности граждан и репрессивных действий власти. У последней есть свой профит – обширная фактологическая база для возможного «апрельского дела» об организации массовых беспорядков экстремистскими структурами. Теперь дело за политическим решением, шансы на получение которого у силовиков немалые.

В проекте «ОВД-инфо» насчитали 1791 задержанного, однако это цифра априори не точна. Во-первых, из-за введения плана «Крепость» не из всех отделов полиции удавалось получить информацию, во-вторых, в митингах на улицах обеих столиц явно участвовали и жители других городов, а оттуда информация поступает не быстро. В-третьих, не всех задержанных правоохранители заносят в отчеты оперативно, особенно тех, кто имеет шанс стать фигурантом какого-то уголовного дела. В-четвертых, задержания продолжались и 22 апреля.

Тем не менее можно сделать вывод, что в руки полиции попало около 2 тыс. манифестантов и политактивистов, что как бы и не слишком много. Другое дело, сколько из них отделается штрафами или по максимуму административными арестами, а сколько – пока останется лишенным свободы в статусе подозреваемого. Пока в основном сообщается о том, что часть задержанных ждет протоколы, а части уже вменяется стандартная митинговая статья 20. 2 КоАП «Нарушение порядка проведения митинга». Однако нельзя исключать, что события 21 апреля могут стать основой для обвинения всех структур Алексея Навального в экстремизме и их запрета в этой связи.

И будет вполне логично, что расследование фактов массовых беспорядков будет развиваться параллельно в качестве базового «апрельского дела». В 2019 году силовики анонсировали именно это направление, но были вынуждены от него отказаться – предстоящие планы по переписыванию Конституции плохо совмещались с широким политическим процессом. Но теперь, возможно, именно политическая ситуация продиктует власти необходимость большого уголовного дела. Ведь выяснилось, что в стране сильно возросло «непоротое поколение», которое идет на улицу, несмотря на все увещевания, предупреждения и прямые угрозы.

Глава Политической экспертной группы Константин Калачев заявил «НГ»: «Навальнисты показали мобилизационные возможности во многих крупных городах. Картинку получили на все вкусы, смогли напомнить о себе как внутренней, так и внешней аудитории. Но в любом случае количество вышедших на улицу не настолько велико, как прогнозировало руководство навальнистов. Данные МВД – 6 тыс. – можно смело увеличить в два-три раза, а данные оппозиции – 50 тыс. – делить на столько же. То есть всего в столице вышло около 15–20 тыс. человек. Вроде и неплохо, но уже видно, что лозунг «свободу Навальному» нельзя использовать для раскрутки». При этом Калачев согласен, что события 21 апреля могут послужить основой для обвинений в сотрудничестве с экстремистской организацией. «Здесь каждое лыко будет в строку, а доказательная база будет только пополняться», – пояснил эксперт. По его мнению, под преследования рискуют попасть в первую очередь политактивисты и потенциальные кандидаты. И хотя на ближайшее время ужесточения властей в отношении протестующих не видно, все будет зависеть от политической целесообразности: «Пока протест идет на убыль, власти нет смыла пугать обывателей жесткими разгонами. Но чем больше людей будет выходить, тем сложнее придется власти воздерживаться от европейского пути разгрома митингующих».

Президент Российской ассоциации политических консультантов Алексей Куртов пояснил «НГ»: «После акций ситуация win-win, то есть обе стороны по-своему удовлетворены, получили, что хотели. Протестующие показали большое количество вышедших, причем на несанкционированную акцию, в будний день и в плохих погодных условиях, а власти продемонстрировали здравый смысл – сравнительную мягкость практически по всей стране, Москва так и вовсе была травоядна по сравнению с Питером, где непонятно зачем была проявлена такая жесткость. Впрочем, тенденция эта началась еще зимой, когда власти перекрывали город без всяких протестных акций». Между тем Куртов уверен, что уголовное дело обязательно будет. Под угрозой окажутся именно политактивисты, сотрудники штабов Навального, а вот случайных людей все-таки вряд ли будут подтягивать к этому делу. Не видит эксперт и предпосылок для ужесточения власти: «Вполне возможно, что при увеличении протестующих в два раза все останется по-прежнему, а если вырастет в 100 раз, то всем уже будет не до гаданий. Но на ближайшее время есть надежда, что к репрессиям не перейдут».

Первый вице-президент Центра политических технологий Алексей Макаркин пояснил «НГ»: «Эффект от картинки протестов навальнисты получили, но половинчатый. С одной стороны, то, что люди готовы массово выходить на несанкционированные акции, – это для власти серьезный показатель, а оппозиция продемонстрировала солидарность по всей стране. И чисто визуально вышло много людей. С другой стороны, ни особой массовости, ни прироста протестующих митинги не показали. Зарегистрировалось менее обещанных 500 тыс., а вышло еще меньше. Новые активисты и симпатизанты остались дома, но и явного оттока не происходит». Жесткость разгона в Петербурге эксперт объяснил «эксцессами на местах». К тому же в Северной столице не было Послания президента, а значит, и большого количества иностранных корреспондентов. То есть питерские власти действовали в соответствии с тактическими соображениями.

Макаркин полагает, что по итогам протестов уголовные дела возможны. Но только не по «массовым беспорядкам», по его мнению, эта статья показала «свою слабость, ненадежность, несостоятельность еще в 2019 году в Москве». Скорее возможны новые дела по митинговой ст. 212.1. УК. «Менталитет охранителей таков – «тихие люди выходят на митинги, а на самом деле могут страну разрушить второй раз», но поскольку расследования по такому поводу завести невозможно, силовики проявляют изобретательность. Под преследования может попасть кто угодно – и активисты, и сочувствующие, и молодежь, и не молодежь. При этом существует опасность привлечения за старые посты и записи в соцсетях, а вовсе не за непосредственное участие в акциях. Сама статья об экстремизме позволяет власти доходчиво объяснять большинству преследования оппозиции, потому что когда люди слышат об экстремизме, они думают о террористах», – отметил эксперт. Печать