Климанов: Формирование агломераций - это естественный процесс

Развитие транспортной инфраструктуры приведет к созданию в России «метрополий», которые будут появляться на основе объединения крупнейших городских агломераций. Почему это происходит и что изменит, рассказал в интервью URA.RU директор Центра региональной политики президентской академии (РАНХиГС), доктор экономических наук Владимир Климанов.

— Президент Владимир Путин во время поездки в Петербург фактически дал старт созданию агломераций в России. Всего в планах правительства РФ — появление 41 агломерации к 2030 году. Владимир Викторович, не кажется ли вам, что власти используют этот процесс, как безболезненный способ укрупнения регионов?

— Я бы не связывал агломерационные процессы и объединение регионов. Объединение может быть, но точечно. Например, про объединение Еврейской автономной области с Хабаровским краем уже много раз говорили. Или воссоединение автономных округов с областями, в которые они входят. Есть близкая связка трех областных центров Ярославль — Иваново — Кострома. Но не всегда понятно, зачем делать из них один субъект РФ.

Другой вопрос — формирование агломераций. Это естественный процесс. Крупным городам нужны места для дач и отдыха их жителей, свалки и кладбища — то, что нельзя создать внутри самого города. А окружающим их территориям нужен функционал, который есть в ядре агломерации: места работы, полноценная медицина, специализированные вузы, спортивные учреждения и учреждения культуры. Таким образом происходит связка окружения с ядром: с периферии люди едут на работу и учебу, в торговые и медицинские центры, театры, а из центра — на дачи.

Нужно вообще весьма осторожно относиться к фразам, что государство целенаправленно будет создавать городские агломерации. Речь, скорее, идет о стимулировании этого или каких-то иных процессов, связанных в том числе с ростом численности населения и вообще значимости городов.

Кстати, что вообще сложно понимают чиновники, агломерации формируются не точно в заданных административных границах, а наоборот, чаще рассекают их.

— После доведения трассы Москва — Казань — Екатеринбург до Челябинска и Тюмени можно ли будет говорить о создании некой уральской межрегиональной агломерации?

— Есть экономико-географический термин «конурбация», подразумевающая связку крупных городских агломераций между собой. У нас иногда также используется термин «метрополия», по-видимому, как перевод с ряда западных языков, где по отношению к крупнейшим агломерациям применяют термин «метрополитенский ареал».

Если с вводом скоростного сообщения появится 1,5-2-часовая доступность до другого города, то откроется новое окно возможностей для жителей. Они смогут так каждый день ездить на работу и возвращаться к своей семье вечером. Однако на машине за 2 часа 400 километров не проедешь. Чтобы такая доступность сложилась, нужен скоростной поезд. Обратите внимание, как Москва и Питер сильно изменились за 11 лет работы «Сапсана», который действует с предельной загрузкой практически всесезонно.

— А соседняя Пермь имеет шанс войти в эту метрополию? Об этом на одном из Общероссийских гражданских форумов спорили мэр Москвы Сергей Собянин и нынешний глава Счетной палаты России Алексей Кудрин.

— Пермь сама по себе город протяженный. Там есть Закамье, пригороды, тяготеющие к Перми. Если в Екатеринбурге пересечение границы города сразу приводит в другие города, в Перми этого почти нет. Агломерация там выражена значительно слабее, чем в столице Урала. В Пермском крае, кстати, так же как и в Свердловской области, есть агломерации второго или третьего порядка: Березняки — Соликамск, например.

Самая очевидная связка: Челябинск — Екатеринбург. К ним могут примыкать Тюмень, с другой стороны — Пермь, Курган — в меньшей степени.

Поэтому Пермская агломерация будет развиваться более самостоятельно. Скорее, в некоторых случаях она будет состыковываться с Ижевском — это тоже активный центр формирования агломерации. Там можно двигаться в любом направлении: хоть в Сарапул, хоть в Чайковский или Воткинск. Поэтому Ижевск тоже ядро для формирования масштабной агломерации.

— Кроме уральской, в России есть еще «метрополии»?

— Похожий случай есть в Южной Сибири. Может быть связка вокруг Новосибирска: Кемерово — Барнаул — Томск — Красноярск. Это сосредоточение крупных агломераций, которые могут дополнять разными функциями друг друга. Есть многоядерная Кемерово-Новокузнецкая агломерация. К Барнаулу тяготеет Новоалтайск и другие населенные пункты. Из Томска иногда проще доехать до аэропорта Новосибирска, чтобы вылететь по многим направлениям, куда не летают из самого Томска.

Можно говорить и о Южной метрополии как соединении Ростова и Краснодара. Через аэропорт Краснодара, с учетом «Ласточки», которая ходит между двумя этими городами, можно не сильно сложнее улететь из Ростова, чем добравшись по пробкам до нового международного аэропорта «Платов». Эта связка «работает» и по другим вопросам. Дальше за Краснодаром уже курортные центры Черноморского побережья, поэтому конурбация или метрополия здесь тоже есть или сформируется в будущем.

В разной степени такие же возможности связывания крупнейших агломераций есть в Поволжье. Там Самара может состыковываться с Ульяновском и Казанью, а может быть, и в сторону Саратова будет развиваться. Возможная связка Нижний Новгород — Чебоксары — Казань. Все зависит от того, какие будут новые транспортные магистрали, как пойдет экономическое развитие.

— В каких еще регионах наблюдаются такие очевидные связи между регионами и городами? Где явно складываются агломерации?

— Большинство агломераций — одноядерные. Они складываются вокруг городов, являющихся административными центрами субъектов федерации. Но есть у нас и полицентрические агломерации, например, на Кузбассе, где Кемерово и Новокузнецк почти равноценные ядра. Крупная агломерация — это Кавминводы, где несколько городов расположены друг к другу очень близко. Причем сложно сказать, какой из них главнее — то ли Пятигорск, то ли Кисловодск, то ли Ессентуки, то ли, собственно, Минводы, а есть еще Лермонтов и Железноводск. Сложилась и Самаро-Тольяттинская агломерация, в которой Тольятти довольно крупный город, который «спорит» с Самарой по многим показателям.

С другой стороны, нередко даже у миллионников агломерации не всегда явно выражены. Омск, например. У него есть небольшие пригороды, которые являются частью этой агломерации, но она не такая значимая, как в других случаях.

Неделю назад закончился международный градопланировочный конкурс на формирование мастер-плана развития Астраханской агломерации. Удивительно, ведь там явное давление центрального города (Астрахани), а города-спутники — Нариманов и Камызяк — почти ничего не весят. Остальное — это действительно тяготение крупного города над окружающей его периферией. Я принимал участие в работе одной из международных команд, готовивших предложения по развитию этой агломерации, и понимаю, какая эта была нелегкая задача, структурировать именно проекты, связанные с агломерацией.

— Есть ли необходимость и предпосылки создания агломераций в регионах, где большие территории, города расположены вдалеке друг от друга, плотность населения меньше, например в ХМАО и ЯНАО?

— На Ямале и в Югре формирование взаимодействия города с прилегающей местностью будет выражено в меньших форматах, чем где-либо еще. Это регионы, в которых доля городского населения максимальная. Там нет сельского населения, нет такой периферии, которая бы формировала необходимость агломерационных связей. К тому же там большая удаленность территорий и труднодоступность, а это мешает интенсификации связей. На Ямале даже Надым и Новый Уренгой доступны из столицы округа Салехарда пока только на самолете, а это не образуют связей.

На другой части округа Салехард и Лабытнанги разъединены Обью, и пока мы не построим Северный широтный ход, включая 39-километровый мостовой переход, говорить, что могут быть какие-то плотные хозяйственные или социальные связи между этими двумя городами, тоже сложно.

Вообще со строительством мостов и дорог агломерационные связи резко увеличиваются. В Екатеринбурге модернизация трассы на аэропорт и строительство объездной дороги дали возможность построить в этом месте выставочный центр ЭКСПО — дорога стала дополнительным импульсом для этого и для развития некоторых районов областной столицы и городов-спутников.

— То есть прочная связь между городами агломерации образуется только после появления транспортной доступности?

— В целом, да. В Приморском крае, к примеру, Владивосток буквально приблизился к своему пригороду Артему, где расположен аэропорт, после строительства новой дороги. Есть агломерации, в которых существует целесообразность в налаживании связей за счет подобных проектов транспортного соединения. Иркутск, например, хотят соединить с Ангарском и Шелеховым, но пока ищут варианты, как это сделать.

В Красноярске лет 15 назад существовал проект создания большого Красноярска, чтобы стать городом-миллионником. Планировалось присоединить ближайшие населенные пункты, например, город Дивногорск. В итоге Красноярск и без поглощения этих спутников стал миллионником. Эту идею забыли, даже когда построили новый автомобильный мост в южной части Красноярска, о ней не вспоминают.

— Крупнейшей остается Московская агломерация. Ее численность даже эксперты не могут определить — называются цифры от 15 до 20 млн человек. И она продолжается разрастаться. Есть куда?

— Действительно, некоторые эксперты считают, что в Московскую агломерацию [помимо Москвы и части Подмосковья] можно включать Александров из Владимирской области, Обнинск и Балабаново из Калужской области, потому что там тоже определенная доступность к Москве уже есть. Маятниковость в миграциях, то есть передвижения жителей на работу или учебу и обратно в течение суток, пусть не такая полная, как в ближайших столичных спутниках, но тоже существует.

Иногда в Московской области выделяют свои агломерации второго порядка, причем гигантские: Балашиха и Люберцы близко связаны — в совокупности это уже миллион человек. То же самое — Мытищи, Королев, Юбилейный, Пушкино с Ивантеевкой — это тоже миллион человек.

— На объединение городов в виде агломераций влияют девелоперские проекты?

— Девелоперские проекты сильно влияют на развитие агломераций. В Москве метро дошло до далекой периферии — в Новую Москву (часть Подмосковья, в 2012 году присоединенная к Москве), в Рассказовку, Саларьево, Коммунарку, где ведется интенсивное жилищное строительство, но оно обошло стороной район Очаково, Олимпийскую деревню и многие другие [где практически нет перспектив застройки]. В Петербурге все устроено по-другому: возникновение спальных районов в Ленобласти на границе с Питером привило к тому, что очень быстро получили статус городов Кудрово и Мурино, и их уже предлагают присоединить к Питеру. Когда в Северной столице построили совершенно новую транспортную схему (западный скоростной диаметр, кольцевая автодорога, некоторые вылетные магистрали), это дало суперимпульс развитию спальных районов города. Теперь город достаточно легко расползается в своей агломерации.

— Не считаете, что российская деревня еще большими темпами будет умирать из-за создания агломераций?

— Беда нашей страны в том, что агломерационные процессы идут в условиях демографического сжатия. Если в странах третьего мира люди переезжают в города, потому что в деревнях не только ниже доходы и спектр социальных возможностей, но и просто они перенаселены, у нас переезд из деревни в город сопутствуется сокращением населения. Поэтому, стимулируя развитие агломераций, нам нужно самим себе дать ответ: какое количество населения у нас останется в тех или иных регионах. Нужно ли тогда активно стимулировать естественно идущие процессы урбанизации, то есть опережающее увеличение численности именно городского населения, и собственно формирование городских агломераций.

— Для периферийных городов, которые входят в агломерации, есть какие-то риски? Ведь ядерные центры тоже будут вытягивать оттуда ресурсы (прежде всего, людские) и создавать те же свалки на их территориях.

— Центр агломерации питается за счет ресурсов, которые есть на периферии. Город является рынком сбыта товара, производимого на окружающей его территории, и центром управления этими территориями.

В нашей стране система принятия решений слишком централизована, поэтому почти все регионы имеют столицы в крупнейших городах, которые довлеют над окружающей местностью. Представить себе, что столицей Свердловской области будет город Невьянск, Лесной или еще какой-то, невозможно. Именно поэтому население и стягивается в крупнейшие агломерации — спектр возможностей за счет этого увеличивается.

— За счет столичного статуса?

— За счет концентрации мест принятия решений. Поэтому если вы хотите разгрузить Московскую агломерацию, примите другую модель управления, в которой решения принимаются в более децентрализованном варианте. Не обязательно переносить столицу страны.

Можно (и я сам ратую за это) штаб-квартиры госкомпаний перенести в другие города. Например, если бы тот же Ростех переехал в Екатеринбург, было бы интересно. Но это сложно сделать, поскольку принятие всех решений происходит в Москве. Печать