Как России достичь решения афганской проблемы

О том, почему подход Москве к афганской проблеме выбивается из черно-белой картины мира в интервью Expert.ru рассказал глава Евразийского Аналитического Клуба Никита Мендкович.

Россия ведет активные переговоры с Талибаном (организация запрещена в РФ), который признан рядом стран мира (в том числе и самой Россией) террористической организацией. Разве так можно?

По сравнению со странами НАТО у России выгодная позиция в отношении нового режима в Афганистане. Россия с ними не воевала. Россия не бомбила территорию и не оказывала войсковую поддержку бывшему правительству. Россия не является устойчивым противником Талибана, поэтому может, в принципе, настроить с ним диалог. Может не стрелять, а договариваться, что — при прочих равных — лучше всегда. Это не является слабостью. Здесь нет каких-то особых альтернатив. В Афганистане сменилось правительство, новый режим талибов контролирует столицу и границу со странами Центральной Азии — союзниками России.

С кем мы должны в этой ситуации обсуждать вопросы безопасности? С Амруллой Салехом (бывшим вице-президентом, возложившим на себя руководство страной после бегства за рубеж президента Ашрафа Гани — прим. ред.), который неизвестно где находится? С Гани, который покинул страну? Это совершенно бессмысленно, поэтому Россия сейчас вынуждена вести диалог с Талибаном по политическим вопросам. Это не означает признание или каких-то особых, преференциальных отношений. Просто мы, в отличие от США, просто не можем позволить себе сбежать от Афганистана в другое полушарие. У нас здесь страна, союзники, соседи, и мы должны решать их проблемы. В идеале — дипломатическим путем добиться того, чтобы афганский кризис не распространялся ни на нас, ни на наших союзников. И, кстати, напомню, что аналогичные дипломатические контакты с талибами сейчас поддерживает Китай, который — как и Россия, - сохранил свое посольство в Кабуле.

Китай с дипломатической точки зрения всеяден — он готов и умеет вести переговоры с самыми диктаторскими режимами самых отсталых стран мира (как мы прекрасно видим на примере Африки). Для России же как для европейской важна респектабельность. Что мы можем получить от переговоров с Талибаном такого, что способно нивелировать ущерб от потери этой респектабельности?

Обязательства талибов покончить с наркотрафиком и не допустить использование Афганистана другими террористическими организациями против России — это очень важный момент. Они декларировали это еще до победы, и очень хочется верить, что эти декларации будут соблюдены. Другое дело что никаких гарантий по этим пунктам нет. Талибы слишком долго сотрудничали с Аль-Каидой (организация запрещена в РФ), и несмотря на то, что неоднократно публично заявляли о якобы разрыве всех связей с этой организацией, Аль-Каида до сих пор продолжает действовать на территории Афганистана. И если сейчас, после победы, талибы решат изменить свою стратегию — это будет прекрасно.

Это прекрасно, но как этого добиться? Поверить талибам на слово?

Москва пытается добиться этого изменения через дипломатические каналы. И для того, чтобы склонить талибов к этому решению, в Кабуле и осталась группа наших дипломатов — с риском для жизни в условиях возможных боев за Кабул. Если же дипломатические усилия не сработают или сработают не сразу, то Москва оставляет за собой другие варианты. Так, недавно прошли совместные учения России, Таджикистана и Узбекистана на границе — на случай возможного отражения агрессии с афганской стороны. Учитывая, что численность войск Талибана сейчас превышает совокупную численность армий Таджикистана и Узбекистана, эта предосторожность явно не лишняя.

Кроме того, обсуждаются меры по коллективной охране границы. Насколько мне известно, эти вопросы ставились на встрече министров иностранных дел стран-членов ОДКБ. Также они обсуждаются представителями стран ЕАЭС на Иссык-Куле. Мне кажется, что все применяемые меры должны направляться и на сокращение практических угроз с афганской стороны, и на то, чтобы отсечь у талибов невыгодные России стратегии развития. Сделать невозможным и/или бесперспективным для них опору на террористические группировки, а также стимулирование наркотрафика. Если удастся убедить Талибан отказаться от этих путей, то именно совокупностью дипломатических и военно-оборонительных средств.

Двухвекторный подход, конечно, хорош, но насколько он безопасен? Талибы пытаются легитимироваться, получить международное признание и уважение — не расценят ли они российскую игру мускулами как оскорбление и вызов?

С точки зрения талибов подобное поведение России не является оскорблением — скорее наоборот, оно должно внушать им уважение. Демонстрировать, что Россия — сильная страна, и ее, а также ее союзников, трогать не стоит. Такое поведение, по сути — это норма их дипломатического этикета внутри страны.

Существует вероятность, что подход будет даже трехвекторным. К нему может подключиться еще и сотрудничество с Западом. Большой друг Москвы — министр иностранных дел Соединенного Королевства Доминик Рааб — заявил, что «как бы неудобно это ни было», но к решению афганских проблем придется подключить «страны, которые могут оказать умиротворяющее воздействие на ситуацию, например, Россию и Китай». Нам нужно такое сотрудничество с Западом? И если да, то на каких условиях?

Не думаю, что сотрудничество со странами НАТО имеет смысл. Альянс показал свою полную недееспособность. Натовцы провели в Афганистане 20 лет. Все эти 20 лет они строили государство и армию, которые развалились за три месяца. Во многом их стараниями ситуация в Афганистане сейчас гораздо хуже, чем в момент ввода войск. Так что лучше теперь без Запада. Печать