Элитные сговоры и новая Дума: интервью Евгения Минченко

«Случалось много межпартийных разменов. Например, расчистили округ в Подмосковье, где должен был победить жириновец Сергей Жигарев. А Жигарев, который, видимо, в ближайшее время станет губернатором Владимирской области, выдвигаться не стал. И округ отдали Виктору Звагельскому из Партии Роста. А он там взял и проиграл единороссу, который должен был играть роль статиста», — рассказывает глава Российской ассоциации по связям с общественностью (РАСО), президент коммуникационного холдинга «Минченко Консалтинг» Евгений Минченко. В интервью «БИЗНЕС Online» он объяснил, как единороссы смогли получить конституционное большинство, что помогло Новым людям стать пятой парламентской партией, чем объясняется успех КПРФ и в каких регионах теперь ждать «губернаторопад».

«Результаты выборов показали возросший запрос избирателей на оппозиционность, обновление и новый стиль»

— Евгений Николаевич, незадолго до этих выборов вы представили исследование, где практически предсказали расстановку сил в Госдуме, куда впервые за 20 лет прошло не четыре, а пять партий. Какие выводы можно сделать по итогам голосования?

— Всем сестрам по серьгам. Хотела «Единая Россия» дотянуть до 50 процентов — дотянула. Коммунисты набрали ощутимо больше, чем в 2016 году. ЛДПР и эсеры, которые были на нисходящем тренде, удержались в Госдуме. Новые люди на флажке, но прошли. Мне кажется, все при своих. В целом результаты выборов показали возросший запрос избирателей на оппозиционность, обновление и новый стиль коммуникации.

— Как вы оцениваете избирательную кампанию в целом? С одной стороны, выборы называли самыми скучными, неконкурентными и репрессивными, с другой — звучали и противоположные мнения.

— Я бы не сказал, что кампания была неконкурентной. Во-первых, до последнего момента сохранялась интрига, и было непонятно, сколько пройдет партий. Имелись очень разные прогнозы социологов, разные экзитполы. Хотя по первым двум дням экзитполы были нехарактерные, потому что почти все оппозиционные силы, начиная от КПРФ и заканчивая партией «Новые люди», призывали своих сторонников голосовать в воскресенье.

К итоговому дню голосования уже не было темы «от 3 до 6», но была тема «4 или 5». Либо четырехпартийная Дума со старыми парламентскими партиями, либо «пятерка» — парламентские партии плюс Новые люди. По крайней мере, в последнюю неделю перед выборами единственная партия, которая росла, были Новые люди. Они росли по полпроцента в день. И во многом это эффект федерального телевидения и выступления [бывшего мэра Якутска] Сарданы Авксентьевой на дебатах.

Так что, на мой взгляд, избирательная кампания была достаточно интересной. Существовали интриги. Хотя, конечно же, очень многие вопросы решались на уровне элитных договоренностей. Случалось большое количество разменов, схем и разведения людей по разным округам, невыдвижения тех или иных кандидатов и так далее. Этот большой элитный пасьянс складывался непросто.

— Много ли элитных игроков стояло за кандидатами?

— Все члены «Политбюро 2.0» плюс партийная бюрократия и региональные элиты.

Было много межпартийных разменов. Например, расчистили округ в Подмосковье, где должен был гарантированно победить жириновец Сергей Жигарев. А потом Жигарев, который, видимо, в ближайшее время станет губернатором Владимирской области, выдвигаться не стал. И этот округ в рамках размена отдали Виктору Звагельскому из Партии Роста. А он там взял и проиграл единороссу, который должен был выполнять роль статиста.

Партии Роста отдали еще округ в Питере, где баллотировалась и победила Оксана Дмитриева. «Гражданской платформе» дали их традиционный округ в Башкортостане. «Родине» — тоже один округ. Поменяли регион, но Алексею Журавлеву обеспечили гарантированное попадание в Госдуму.

В «Телеграме» много обсуждали историю, как Владимир Жириновский ругался, почему КПРФ выдвинула в Забайкалье своего представителя Дмитрия Носова, олимпийского призера по дзюдо. Он говорил, что у них там согласованный кандидат от ЛДПР Василина Кулиева. Но проблема в том, что Жириновский договорился с «Единой Россией», которая там кампанию практически не вела, а с КПРФ не договаривался. Плюс туда еще авторитетный предприниматель из Якутии Юрий Григорьев от «Справедливой России — За правду» зашел. В итоге он, несмотря на вялую кампанию, и вышел на первое место. Сейчас его обвиняют в скупке голосов.

Получается, что, с одной стороны, есть элитные договоренности, а с другой — интересные ситуации, когда одни стороны договорились, а вклинивается третья. Поэтому выборы были достаточно интересными по целому ряду округов.

«Сигнал «партия Путина» единороссы донесли в том числе благодаря президенту»

— В чем плюсы и минусы трехдневного голосования?

— Плюсы какие? Например, для бюджетников дополнительный выходной. Уже неплохо. Для партии власти, понятно, это возможность распределить поток управляемой явки по трем дням. Но многим людям действительно удобно. Проголосовал в пятницу и спокойно уехал на выходные на дачу. Конечно, оппозиционным партиям это не нравится, они подозревают все самое худшее. Они подозревают, что страшные вещи происходят по ночам с пятницы на субботу и с субботы на воскресенье. На то они и оппозиция.

— В первый день голосования на участках возникли аномальные очереди за счет того, что бюджетников обязали проголосовать до полудня.

— Ну да. Но здесь есть проблема контроля того, как они голосуют. Действительно, они могут прийти и проголосовать, но проголосовать против партии власти. Кстати, меня поразило количество отказников в этот раз на экзитполах. Обычно это где-то треть. А в этот раз доходило до 50 и даже 60 процентов.

— О чем это говорит?

— А непонятно. С одной стороны, это могли быть протестники, а с другой — лоялисты, которые не желали признаваться в том, что они проголосовали за «Единую Россию», стесняются этого.

— По данным некоторых коллег, бюджетников якобы заставляли делать селфи и отправлять их в отдел кадров.

— Я не готов это комментировать.

— Оппозиция говорит о массовых фальсификациях, которые возросли благодаря трехдневному голосованию в сочетании с электронным.

— Фальсификация выборов — уголовное преступление. Поэтому, если вы сообщаете о преступлении, то должны предоставить доказательства. Нельзя просто говорить, что подтасовали, допустим, 20 процентов. На чем вы основываетесь? Это серьезная вещь.

— А могли людей заставлять голосовать дистанционно в офисе под присмотром сотрудников отдела кадров?

— Даже если так, у избирателей была возможность переголосовать в течение 24 часов.

— Насколько грамотной была кампания «Единой России»?

— Я считаю, что политические менеджеры «Единой России» и конкретно Константин Костин (координатор экспертного совета ЕР, глава ФоРГО — прим.ред.) и Сергей Перминов (замсекретаря генсовета партии — прим. ред.) — молодцы. Они в очень тяжелой ситуации падения рейтинга, объективного ухудшения социально-экономического положения, роста цен, реального снижения доходов, непредсказуемого будущего — потому что непонятно, как еще долго будет продолжаться пандемия, — ухитрились удержать ситуацию. Единороссы не стали экспериментировать. У них была очень добротная, стандартная кампания без попыток игры в какой-то безумный креатив. Нормальная, социологически обоснованная пятерка лидеров. Взяли двоих самых популярных министров и троих представителей социально одобряемых профессий. Вот у нас доктор, вот человек из образования и вот человек, который заботится о детях. Три мальчика, две девочки. Нормальный баланс.

— Вы считаете, они вообще ни в чем не провалились?

— Они провели кампанию на твердую четверку. Понимаете, когда ты лидер, твоя главная задача — удержать то, что есть. «Единая Россия» не стала завоевывать новых избирателей. Но давала сигнал: «Ребята, мы та самая „Единая Россия“, вы нас знаете. Вот у нас Шойгу. Как он был с 1999 года, так и остался. Вот у нас Лавров. Мы понятные, мы партия Путина». Сигнал «партия Путина» единороссы донесли в том числе благодаря президенту. Поэтому я считаю, что абсолютно добротная, качественная кампания, без каких-то прорывов. Можно было прорваться, но можно было и нарваться. Нормально они, на мой взгляд, откатали агитационную кампанию. Набор шагов, который надо было сделать, они сделали. И, как показал результат, довольно успешно.

— И то, что Медведева отодвинули, — правильное решение?

— Да, конечно. Посмотрели социологически. Антирейтинг высокий. Ну зачем людей злить?

— Но все-таки как «Единая Россия» смогла набрать конституционное большинство, несмотря на невысокие рейтинги, в связи с чем звучат обвинения оппозиции, мол, партия власти натянула себе нужный результат?

— Прогнозы социологов ВЦИОМа и ИНСОМАРа, а у меня нет оснований им не доверять, давали «Единой России» 45 процентов. Единороссы взяли под 50. На мой взгляд, нормально.

— Но рейтинг «Единой России» все последние месяцы колебался в районе 30 процентов.

— Считать-то надо не от опрошенных, а от тех, кто пришел на выборы. А единороссы так или иначе провели мобилизацию своего избирателя. Кстати, какая-то часть этой мобилизации ушла к Новым людям не потому, что избирателям объявили, мол, голосуйте за Новых людей, и для этого привели бюджетников в первый день голосования, в пятницу. А потому, что они не хотят голосовать за «Единую Россию», за КПРФ — тоже. И тут появляется новое предложение.

«Сейчас происходит слияние оставшегося актива Навального с коммунистами»

— Чем объясняется успех КПРФ?

— Тем, что коммунисты воспринимаются как основная оппозиционная сила. КПРФ была единственной партией, которая голосовала против поправок к Конституции. Они собирали массовые митинги против пенсионной реформы. Так или иначе начиная с 2018 года коммунисты были основными организаторами протеста. Из парламентских партий наиболее радикальная критика в адрес «Единой России» звучала со стороны коммунистов. Поэтому их результат — вполне логичная история.

— А не получилось ли так, что власть сама создала себе главного соперника, после того как зачистила все, что связано с Навальным, и коммунисты стали основными бенефициарами разгрома несистемной оппозиции?

— Да нет. Навального вообще не надо переоценивать. Вот я в субботу давал интервью одной из крупнейших американских газет. Меня спрашивают: «Как вы оцениваете шансы оппозиции, все ли для нее пропало?» Я говорю: «Ну смотрите, у КПРФ все неплохо. Они гарантированно на втором месте». А мне: «Нет, нет, я про Навального». Но ведь Навальный не единственная оппозиция у нас в стране. Другое дело, что сейчас происходит слияние оставшегося актива Навального с коммунистами. По крайней мере, идеологически. Тем более что «Умное голосование» открыто призывало голосовать в основном за коммунистов.

— Атаки власти на коммунистов добавили им очков, та же история с Грудининым повлияла?

— Да, история с Грудининым добавила коммунистам. Но тут все дело в том, что к Грудинину в Кремле плохое отношение.

— То есть для власти это настолько принципиальный вопрос, что, даже понимая последствия, они все равно не пошли на компромисс?

— Да. Грудинин, по их мнению, не соблюдал договоренности и не выполнил те обязательства, которые он на себя брал. Это важный принципиальный момент. Если ты кидаешь Кремль, ты будешь об этом долго жалеть.

— Что, собственно, и происходит. А саму КПРФ, несмотря на то что «Единая Россия» сохранила конституционное большинство, теперь называют главным триумфатором выборов.

— А чего они триумфатор? Ну будет у них фракция чуть побольше.

— Да не чуть-чуть, а побольше.

— В условиях конституционного большинства у ЕР?

— По поводу того, как посчитать, тоже сейчас много вопросов. Вот и окончательное подведение итогов выборов перенесли на пятницу.

— Подождем. Там действительно много историй. Например, в Забайкалье, где, по утверждению ряда кандидатов, был массовый подкуп избирателей. И есть реально зафиксированные случаи. Правоохранители задержали нарушителей. Там действительно нарушения имели массовый характер. Есть вопросы по Якутии, причем у «Единой России». Там, кстати, неожиданно проиграл еще один согласованный кандидат от «Справедливой России» Федот Тумусов.

— С другой стороны, история с тем же Рашкиным и рядом других оппозиционных кандидатов. По итогам подсчета 99 процентов он лидирует, посчитали еще 1 процент — и он уже не лидирует. Как такое возможно?

— Не знаю. У меня еще руки не дошли посмотреть все эти кейсы, взять в руки калькулятор и посчитать.

— Что означает успех КПРФ, они окончательно превращаются в главную оппозицию?

— Я думаю, что сейчас разозленные процедурой подведения итогов коммунисты будут уходить в еще более радикальную нишу.

— Возможно ли, что некоторые кандидаты из списка «Умного голосования», которые пройдут в Госдуму, впоследствии могут лишиться мандатов как лица, получившие преференции от организации-иноагента?

— Честно говоря, маловероятно. Надо же еще обосновать, что у них была какая-то связь, мало ли кто что скажет. Это как с тем же самым саратовским депутатом Николаем Бондаренко. Депутаты Верховной Рады предложили ему политическое убежище на Украине. А он их просил об этом? Тем более что в списке так называемого «Умного голосования» большое количество чисто кремлевских кандидатов. Минимум 10 человек, на которых делала ставку администрация президента. Их тоже будут отзывать?

Но в целом «Умное голосование» на этих выборах очень сильно себя дискредитировало. Особенно в глазах той части либеральной оппозиции, которая все-таки очень сильно антикоммунистическая и антисталинистская. А им говорят: «Голосуйте за коммунистов, голосуйте за сталинистов». Это нанесло очень сильный репутационный ущерб, если не самому Навальному, не он же эти списки составлял, то его команде.

«У ЛДПР реально был имиджевый кризис в связи с Фургалом»

— Почему просела ЛДПР?

— Объясняется это очень просто. Это называется возраст. Владимир Вольфович, при всем к нему огромном уважении, не молодеет. На самом деле у ЛДПР было несколько сильных вещей. Быстрое реагирование на повестку: что-то произошло — они тут же выдавали свою позицию. Они начали активно работать с разными группами населения точечно, например собачники, кошатники. Потерялась собачка в аэропорту Домодедово — тут же вступается ЛДПР. И там уже подросла молодая поросль, типа того же Ярослава Нилова. Плюс важный момент, в ЛДПР приходят реально статусные люди. На мой взгляд, для многих в элите очень важным сигналом того, что у ЛДПР хорошие перспективы, стал приход в федеральную часть списка 6-го президента РАСО Станислава Наумова. Это реально статусный человек с очень большим авторитетом. Бывший замминистра промышленности и торговли, руководитель департамента аппарата правительства, вице-президент нескольких крупнейших корпораций. Он победитель конкурса «Лидеры России. Политика», выпускник курсов школы управления «Сенеж». Если такой человек приходит в ЛДПР, значит, у партии хорошее будущее. Просто я по своим знакомым сужу. Когда меня спрашивали: «Ну что, ЛДПР конец?», — я отвечал: «Подождите, туда Наумов пришел». Они: «О, да, точно. Это аргумент». То есть, если такие люди, как Наумов, приходят в партию, значит, на нее по-прежнему делается серьезная ставка.

— Сам Жириновский назвал ошибкой, что уперся в Хабаровский край и не отправил Дегтярева в другой регион, продолжая активно поддерживать Фургала. Хотя потом назвал это подвигом, так как поставил интересы государства выше партийных.

— Да, хабаровский кейс ударил по рейтингу ЛДПР. Но все равно это получилась относительно локальная история. Не удалось прокачать тему тому же Максиму Шевченко, что Жириновский предал Фургала. Все равно партия за него заступалась и била в набат.

Тут надо учесть, что любая общественная активность по поводу уголовного дела вторична по отношению к логике юридического процесса. Если стоит задача, чтобы Фургал был оправдан, или получил минимальный срок, или попал под какую-то амнистию, значит, этим и надо заниматься. А не тем, чтобы состричь дивиденды на том, как ты громко кричишь в его поддержку. А в итоге, может быть, после твоих криков он получит на 5 или 10 лет больше. Поэтому я не считаю, что это была ошибка Жириновского.

— Но в итоге ЛДПР уступила Дальний Восток коммунистам.

— Жириновский двигался в русле тех ограничений, которые у него есть.

— Те же самые элитные договоренности?

— Конечно.

— И вы не считаете результат ЛДПР ни провалом, ни серьезным поражением?

— У ЛДПР реально был имиджевый кризис в связи с Фургалом. Через потерю на самом деле второго человека в партии по узнаваемости и по имиджу. Я помню исследования РОМИРа пару лет назад. Там людей спрашивали, кому из политиков они доверяют. У Фургала было порядка 4 процентов по стране. После ареста одна часть избирателей сочувствовала ему, а другая спрашивала: «А чего у вас бандиты в партии?»

— Сам Жириновский говорит, что на этой истории они потеряли порядка 4–5 процентов.

— Я считаю, что из этой тяжелейшей ситуации, учитывая объективный фактор возраста, Жириновский вышел очень хорошо. Я вчера был на ток-шоу Владимира Соловьева, и он там выступал. Энергетика бешеная, все его слушали, не отрываясь. Смеялись, но он реально держит аудиторию как никто.

«У справороссов есть региональные харизматики, которые тянут за собой сеть»

— Партия Миронова не смогла получить результат, который изначально ожидался от слияния с партией Прилепина, но, с другой стороны, они все-таки не вылетели из Госдумы, хотя были и такие прогнозы.

— На самом деле слияние «Справедливой России» с партией Прилепина сначала дало толчок рейтингу. Потом эффект этого слияния начал сдуваться. Понятно, что возникла проблема в том, что есть традиционный электорат «Справедливой России», который за то, чтобы более справедливо распределять доходы, дать нуждающимся денег и так далее. И есть электорат Прилепина, который за то, чтобы включать в состав России ДНР и ЛНР, Нагорный Карабах почему-то, проводить активную внешнюю политику, помогать всем налево и направо. Понятно, что реализовывать и тот, и другой курс одновременно денег не хватит. Я думаю, что это рассогласование было серьезной проблемой. Но я бы хотел отметить очень профессиональную работу команды Дмитрия Гусева, который был главным политтехнологом избирательной кампании эсеров. Я считаю, что в этой крайне сложной ситуации постоянных сшивок трех организационных структур, их лидеров, их команд, психологических проблем Дмитрий выжал все, что можно было. Это суперпрофессиональная работа. Результат-то вырос по сравнению с 2016 годом. Несмотря на то что стояла реально очень тяжелая задача. Я работал в проектах, где было несколько интересантов и ментальное несовпадение различных групп, и понимаю, насколько сложно удержать устойчивость сигнала. Дмитрию Гусеву это удалось. По сути дела, основной сигнал «Справедливой России» они удержали в социальной, а не в имперской нише.

— И все-таки почему СРЗП, которой прогнозировали результат на грани вхождения в Госдуму, в итоге выступила сравнительно неплохо и сравнялась с ЛДПР?

— Во-первых, как я говорил, технологическая команда. Во-вторых, сработала региональная сеть. У справороссов есть региональные харизматики, которые тянут за собой сеть. Например, Валерий Гартунг с 1997 года избирается, бывший ярославский губернатор [Анатолий] Лисицын, [Анатолий] Грешневиков, Олег Шеин и так далее.

А теперь сравните с результатом Новых людей, у которых из узнаваемых, по сути дела, была только Сардана Авксентьева.

«Очень серьезная часть успеха Новых людей — это фигура Сарданы Авксентьевой»

— Собственно, чем объясняется феномен Новых людей?

— Первое. Я считаю, что Нечаев придумал гениальное название.

— Это его придумка?

— Да-да. Это лично Алексей придумал. Честно скажу, я сначала скептически к нему относился. Но фокус-группы показали, что название классное, оно заходит. По сути дела, им никакой слоган был не нужен. Новые люди — это и есть слоган.

Все-таки правильное брендирование — это значительная часть успеха. Они, на мой взгляд, выбрали хорошую визуальную стилистику. Опять же, на фокус-группах люди отмечали: видно, что это действительно новая партия, которая отличается от других.

Второе. Новые люди провели очень большую работу по кастингу кандидатов в регионах и построению взаимоотношений с региональными элитами. Работу эту вел наш коллега и товарищ, к сожалению, уже покойный, Юрий Воротников, мой преемник на посту председателя комитета по политическим технологиям РАСО. Если брать политтехнологическую работу, то очень серьезная заслуга в том результате, который Новые люди получили, именно Юрия Воротникова. Потому что он взял на себя бо́льшую часть работы по подбору кандидатов, по работе с регионами. Кстати, руководитель исполкома партии Владислав Даванков очень сильный управленец и переговорщик.

Думаю, что, может, движение партии к победе несколько затормозил творческий поиск идеологии. Но международная практика показывает, что для такой антиистеблишной партии идеология на первом этапе не очень-то и нужна. Последние социологические опросы по портрету электората Новых людей показали, что он очень разнообразен. Нельзя нарисовать четкий портрет, кто такой избиратель Новых людей. Он очень разный и по возрасту, и по географии, и по образованию даже.

Я слышал критику коллег, которые считали Новых людей исключительно праволиберальным проектом: «Зачем Сардана Авксентьева пошла давать интервью Дмитрию „Гоблину“ Пучкову?» Но это был абсолютно правильный шаг. Потому что значительная часть так называемого патриотического электората тоже хочет нового предложения. И они не получили нового предложения, по крайней мере стилистически, в Захаре Прилепине, но получили его в Сардане Авксентьевой.

— То есть успех Новых людей во многом объясняется тем, что лицом партии стала Сардана Авксентьева, которую вы уже несколько раз упомянули?

— Да. Очень серьезная часть успеха Новых людей — это фигура Сарданы Авксентьевой. Во-первых, у нее очень мощный миф — о «народном мэре», «мэре здорового человека». Во-вторых, это действительно очень цельный человек. А избиратель сейчас очень чувствует фальшь, и когда они видят Сардану, то понимают, что она настоящая. Она искренне верит в то, что говорит. По данным фокус-групп, у людей было два основных мотива голосования за НЛ: это что-то новое, и у них во главе списка Сардана Авксентьева.

Поэтому, конечно, абсолютно правильным было решение штаба партии полностью поменять концепцию рекламной кампании за три недели до выборов. Решили пустить в ротацию 70 процентов роликов именно с Сарданой Авксентьевой и сделать ее основным спикером на теледебатах. И это в том числе дало долгожданный скачок рейтинга.

Сардана, по мнению респондентов фокус-групп, выиграла дебаты у всех представителей «Единой России», у Жириновского, у коммунистов и у представителей других непарламентских партий.

Вообще, Новым людям очень повезло с жеребьевкой. Потому что на последних больших дебатах, утром на Первом канале, Сардана Авксентьева встретилась с представителем КПРФ и очень четко отработала на конкретную аудиторию тех людей, которые голосуют за коммунистов как за главную оппозицию. Она сказала, что КПРФ то же самое, что и «Единая Россия», что они между собой разбираются, кто из них больше любит Сталина и как больше закрутить гайки. А это главный контраргумент для рассерженных горожан, которые голосуют за КПРФ, но очень этим недовольны. И, когда им говорят, что есть другая политическая сила, которая тоже против «Единой России», но без сталинизма и коммунистической идеологии, и при этом имеющая шансы на прохождение, они выбирают Новых людей.

Еще Новым людям очень повезло, что на последних дебатах Авксентьева встретилась с представителями непарламентских партий. Там были представители «Яблока», экологов и Партии Роста, с которыми Авксентьева выбрала правильную тональность, очень доброжелательную, дружественную. Она сказала, что мы с вами не оппоненты, а соратники, но факты — упрямая вещь, 5 процентов набирают только Новые люди. И обратилась к их избирателям: «Если вам нравится то, о чем говорят мои партнеры, — голосуйте за нас». Это был очень хороший ход, на который никто из ее оппонентов не нашел что ответить.

В целом могу сказать, что Сардана показала принципиально новый политический стиль. Оказалось, что можно уважительно критиковать своих оппонентов. И этот спокойный, но очень уверенный стиль с опорой на цифры, факты и знание реальной жизни «на земле» очень хорошо заходит на недовольных людей с техническим образованием. А у нас сейчас самый обозленный протестный слой избирателей — именно инженерно-технические работники. Они считают, что вообще чужие на этом празднике жизни, что государство заботится обо всех, а о них забыли. Есть бюджетники, учителя, врачи, пенсионеры, которым регулярно что-то подкидывают, заботятся об их зарплатах, а они, на которых все держится, влачат тяжелое существование на нищенские зарплаты.

В целом Новые люди — единственная партия, у которой была продуманная стратегия на дебаты, четкое выделение целевых групп, к которым обращался кандидат. У Сарданы не было задачи переспорить оппонента, стояла цель дать сигнал именно тем колеблющимся избирателям, за которых идет борьба. А логика обращения была основана на данных социологических исследований и анализа базовых мотивов именно этих групп.

В то же время готовилась индивидуальная стратегия под каждого оппонента с учетом его психологического портрета и имиджевого позиционирования. Многие восходящие звезды российской политики спотыкались на дебатах с Владимиром Жириновским. Можно вспомнить Бориса Немцова, Ксению Собчак. Ошибка Бориса и Ксении была в том, что они пытались побороть ветерана российской политики на его поле — поле эмоций и повышенного тона дискуссии. Холодная отстраненная тональность Сарданы, отказ от вступления в эмоциональное противоборство привели к тому, что опытнейший Владимир Вольфович тоже вышел на отстраненную позицию. По итогу ничья, что для новичка в федеральной политике равно победе.

«Рискну предположить, что у Новых людей рейтинг будет расти»

— Есть мнение, что успех Новых людей объясняется еще и тем, что за партией стоят Ковальчуки, они попросили Путина о поддержке и смогли договориться с Кириенко.

— Подождите, но реальные-то избиратели есть, которые их поддерживают. Так или иначе любая политическая сила у нас в стране оказывается в системе элитных переговоров. Если тебя нет в системе элитных переговоров, значит, тебя нет в политике. И это касается абсолютно всех, включая того же самого Навального. Мы с вами много об этом говорили, что если бы не имелось элитных групп, которые были бы заинтересованы в том, чтобы такая фигура существовала, то его бы не было как фактора публичной политики. А в момент, когда эти элитные группы решили, что Навальный им не нужен, его и не стало на политической арене. По крайней мере, на время. Конечно, любая политическая партия, любая сколько-нибудь заметная общественная фигура включена в элитные расклады. Без этого не бывает. Но то объяснение, которое вы приводите, слишком прямолинейное. Я примерно представляю, как это устроено, и могу сказать, что реальность намного сложнее.

— Можно сказать, что к Новым людям отчасти ушел электорат ЛДПР?

— Социологически это не подтверждается. Новые люди похоронили практически все другие непарламентские партии, они их съели в последнюю предвыборную неделю. Хотя значительную долю голосов «малышей» взяла и КПРФ, позиционирующая себя как основной оппонент ЕР. Не было бы Новых людей, вполне возможно, что результат коммунистов стал бы выше.

Новые люди и у «Справедливой России» забрали тех избирателей, которых напугал напористый стиль Прилепина.

Обычно у партий после выборов рейтинги падают. Рискну предположить, что у Новых людей рейтинг будет расти. Во-первых, потому что они доказали, что стали реальной силой. Они прошли, помимо Госдумы, практически во все законодательные собрания, в которые выдвигали свои списки. Во-вторых, Нечаев на первой послевыборной пресс-конференции сделал красивый ход, когда сказал, что экологи и Партия пенсионеров в парламент не прошли, но интересы их избирателей готовы представлять Новые люди. Насчет пенсионной повестки я настроен скептически, все оппозиционные силы критикуют пенсионную реформу. А вот экологическая повестка на подъеме. И если Новые люди возьмутся за нее, то уже избирательный цикл 2022 года принесет нам много сюрпризов.

— Корректны ли сравнения Новых людей с СПС, которые звучат сегодня?

— Да, конечно. Это тоже свежий проект, как когда-то СПС, очень технологичный. Просто уже на другом историческом этапе.

— Можно ли сказать, что отличный результат Новых людей в том числе и ваша заслуга?

— Без комментариев.

— Очень многих разочаровало «Яблоко». Вас удивил их результат?

— Нет. Партия мертва, просто ей об этом еще никто не сказал.

Там еще осталось несколько толковых людей. Лично я очень расстроен, что в Госдуму не прошел Сергей Митрохин. Я голосовал за него — это очень хороший депутат, который реально бьется за интересы своих избирателей. Но в целом партия все равно остается «сектой свидетелей Явлинского». Кто бы в очередной раз ее формально ни возглавлял.

Я бы особо отметил отвратительную подготовку нынешнего председателя партии [Николая] Рыбакова как оратора. Удивительно фальшивые интонации. Я не знаю, кто его тренировал (а видно, что его тренировали), но это прямо поперек тренда. Запрос на новую искренность, а он давал старую фальшь. Вроде бы молодой человек, а повадки старые.

«Может быть отставка и пересборка правительства»

— Не только благодаря новой партии в Госдуме, но и за счет обновления списков старых персонально состав Госдумы значительно меняется.

— Это так. И у «Единой России» много новых людей: через праймериз прошли много молодых людей. Кстати говоря, хороший был у «Единой России» проект «Политстартап».

Новая Госдума будет другой. По крайней мере, по психологическому климату. С другой стороны, я думаю, что в Госдуме может быть «дедовщина» со стороны опытных депутатов. Сложно же представить, что пришел человек, который первый раз стал депутатом, и сразу стал председателем комитета. Поэтому, на мой взгляд, несмотря на серьезное кадровое обновление Госдумы, с точки зрения компетенций из новичков очень мало кто может соперничать со старожилами. Но есть исключения: например уже упомянутый Станислав Наумов. Понятно, что это готовый либо председатель комитета, либо вице-спикер. У человека бэкграунд огромный — и с точки зрения образования, и с точки зрения опыта, и с точки зрения понимания того, как работает государственная машина. Он начал работу в 1993 году представителем мэра Магнитогорска в городском собрании.

А если пришел человек, например, из общественников? Ему сразу комитет дать? Он сначала должен понять, что такое документооборот, как работают органы исполнительной власти, как с ними взаимодействовать, что такое законопроект. Это все непростые материи. Кстати, из Новых людей, которые придут в парламент, Сардана Авксентьева — хороший пример подготовленного человека, учитывая то, что она была и помощником депутата, и вице-мэром, и мэром. Кстати, судя по дебатам, она была одним из немногих людей не только из кандидатов, а вообще в стране, которые полностью прочли федеральный бюджет и понимают, что это такое.

— Несмотря на конституционное большинство ЕР, насколько поменяется расклад политических сил в Госдуме? Будет ли там больше дискуссий, комбинаций, коалиций?

— У нас в ближайшее время произойдет неизбежное переформатирование ЛДПР, КПРФ и «Справедливой России — За правду». Как минимум три старые партии претерпят серьезные изменения.

— Может ли появиться в Думе неформальная или формальная фракция ветеранов Донбасса?

— Наверное, там же Бородай проходит по спискам «Единой России».

— С другой стороны, есть точка зрения, что, как бы ни менялись парламентские партии, это все один обком.

— Это единая партия власти идеологически. Но уже с точки зрения содержательной, групп интересов, это разные истории. И там все очень нелинейно. Даже сейчас меня спроси, где больше людей Чемезова — в «Единой России», КПРФ или ЛДПР, и я навскидку сразу не скажу.

— Почти что новый Ходорковский.

— Ну нет, это же все с высочайшего позволения, благословения и для государственного блага. Как любят говорить у нас в интернетах, «это другое».

— Незадолго до голосования пошли разговоры о том, что Европарламент может не признать выборы в Госдуму. Чем нам это грозит? Возможно ли расширение санкций на данной почве?

— Да уже никого это не волнует. Уже махнули рукой, ногой и всем чем только можно было махнуть.

— Коммунисты заранее объявили митинги, чтобы осудить результаты выборов. Это может вырасти в нечто большое?

— Это инструмент психологического давления. Но митинги не будут супермассовыми, тем более что коммунистам отдали ряд округов. Мне кажется, коммунисты скорее закрепляют себя в нише оппозиционной партии. Вероятность массовых протестов при пятипартийной Госдуме резко снижается по сравнению с четырехпартийной. На мой взгляд, пять партий в парламенте — это уже другой уровень легитимности.

— Как вам результаты выборов губернаторов, особенно в Хабаровском крае, к которому по понятным причинам было приковано пристальное внимание?

— На выборах губернаторов все предсказуемо. В Хабаровском крае Михаил Дегтярев тоже уверенно победил. Конечно, протестники могли прийти и проголосовать за кого угодно (этим кем угодно являлась, как я понимаю, Марина Ким). Но при всем моем очень хорошем отношении к Марине, думаю, она совсем не стремилась стать губернатором.

— После выборов прогнозируется очередной губернаторопад…

— Понятно, что уйдет [губернатор Владимирской области Владимир] Сипягин. Могут пострадать губернаторы регионов, где ЕР проиграла КПРФ.

— Начнутся после выборов какие-то серьезные «движухи»?

— Я не исключаю, что может быть отставка и пересборка правительства. Но опять же, вероятность этого сценария более высока при пятипартийной Думе, чем при четырехпартийной. Я бы вообще сделал коалиционное правительство. Раздал бы по министерскому портфелю каждой партии, разделил бы между ними ответственность и сказал бы: «Ребята, вы так классно критиковали, теперь давайте, работайте». Печать