Логистика, экология и мост на Сахалин: интервью Лимаренко

Губернатор Сахалинской области Валерий Лимаренко рассказал РБК, когда закончится логистический кризис на Дальнем Востоке, почему необходимо построить мост на материк и про два водородных проекта на $2,5 млрд и 18 млрд руб.

Про проблемы с логистикой на Дальнем Востоке

10 ноября президент Владимир Путин потребовал навести порядок с перевозками грузов по морю в регионы Дальнего Востока, где образовалась огромная пробка. «При рыночной экономике такой истории быть не должно. Но мы были вынуждены взять на контроль все грузы, которые идут на Сахалин», — рассказал РБК губернатор Сахалинской области Валерий Лимаренко.

Проблема с логистикой появилась из-за пандемии: сначала упали перевозки, а потом — с восстановлением экономики — начался всплеск спроса, объясняет он. «Проблема с грузами возникла как пандемийный всплеск спроса, она урегулируется тем же способом, как решалась раньше, — упорядочением поставок», — уверен губернатор. По его прогнозу, кризис ненадолго — на месяц-два, а может быть, и меньше.

Логистический кризис возник в Приморском крае, откуда идут грузы на Сахалин, поэтому на острове тоже появились проблемы с погрузкой контейнеров и судов. «Но Сахалина это коснулось в меньшей степени. Часть проблем нам удалось решить административно — например, раньше порт [на Сахалине] работал днем, а теперь он работает круглосуточно, что позволило ускорить приемку и вывоз грузов с его территории», — добавляет Лимаренко. По его словам, Минтранс Сахалинской области организовал работу и ситуация «улучшается изо дня в день», но пока эта проблема окончательно не решена.

Губернатор утверждает, что пока на Сахалине «не почувствовали» роста цен из-за этого кризиса. «Последние годы мы системно работаем в направлении обеспечения региона продуктами питания собственного производства. Это вопрос продовольственной безопасности. Пока нам еще не удалось полностью отказаться от привозных продуктов питания, но по ряду наименований мы уже близки к полному самообеспечению», — подчеркивает он.

А на цену бензина, по его словам, больше влияют колебания на бирже. «Те компании, у которых есть своя производственная база, например «Роснефть» и ННК, — более или менее стабильны. Для небольших игроков рынка, которые покупают мелкие партии топлива на бирже, оно обходится значительно дороже [чем при покупке напрямую у производителя, как было когда-то]. В итоге они дорого продают, за такие деньги мало кто готов покупать бензин», — объясняет глава региона.

Лимаренко рассказал, что предложил владельцу ННК Эдуарду Худайнатову завозить топливо не только для своих АЗС, но и для сторонних компаний. «Сейчас ведем переговоры, они идут очень конструктивно. Они взяли на себя обязательства построить дополнительно четыре АЗС в крупных центрах на Сахалине. У них самих бензина не хватает, а дизтопливо в принципе есть, поэтому я думаю, что по дизтопливу, может быть, мы найдем какое-то решение», — добавил он.

Про строительство моста на Сахалин и в Японию

С советских времен обсуждается возможность строительства моста на Сахалин, который отделен от Приморского края проливом Невельского (в самой узкой части расстояние до континента составляет около 7 км). Осенью 2021 года этот вопрос снова был поднят на совещании с участием президента Владимира Путина во Владивостоке.

«Пройдут годы, 10 или 20 лет, но так или иначе появятся мост или тоннель из Японии в Россию и мост с Сахалина на материк. Как Суэцкий канал: он был предопределен за многие годы до того, как его вырыли», — рассуждает Лимаренко.

«Рано или поздно Сахалинская область станет одним из главных дальневосточных транспортных хабов. Причем не только на отправку, но и на получение грузов. Это кардинально изменит структуру нашей экономики, вопрос лишь во времени», — добавляет он. По его словам, это «напрашивается экономически», чтобы Япония отправляла свои товары по железной дороге в Лиссабон.

Сейчас речь идет о строительстве железной дороги через пролив. Если это будет выгодно, то заодно можно будет делать и автодорогу — для этого потребуются одни и те же коммуникации, говорит Лимаренко. Стоимость моста с Сахалина на материк вместе с подъездными путями оценивается в 600 млрд руб.

По словам губернатора, глава РЖД Олег Белозеров и министр транспорта Виталий Савельев поддерживают этот проект. На совещании у Путина в сентябре Савельев отметил, что это «довольно интересный проект, но капиталоемкий», и подходы к мосту будут «достаточно дорогими», поэтому здесь надо все просчитать. На это Путин ответил, что нужно развивать не только подходы, но и прилегающую территорию.

Лимаренко уверен, что подходы являются неотъемлемой частью моста. «Подъездные пути идут [согласно проекту] до Де-Кастри (поселок в Хабаровском крае на берегу залива Чихачева Японского моря. — РБК), где [Exxon и «Роснефть»] собираются строить СПГ-завод мощностью 5 млн т в год и вложить туда $5 млрд. Я думаю, что они хотят в ближайшие пять лет реализовать этот проект. То есть железная дорога пойдет в экономический центр», — говорит он.

При этом сам мост будет стоить ориентировочно 300 млрд руб., уточняет губернатор. «Если его строить отдельно [от подъездных путей], тогда можно заключить концессию на 20 лет. Сейчас же появились длинные дешевые кредиты на строительство, инфраструктурные, — условно под 2–3% годовых. Мы это все считали, — сказал он. — Как только разделят стоимость проекта на две части — мост и подъездные пути, сразу этот вопрос [привлечение концессионеров и инвесторов] становится техническим».

По его словам, «несколько бизнесов» готовы вкладываться и строить мост, проезд по которому будет платным. Но конкретных претендентов он называть не стал. «Как только будет построен мост с Сахалина на материк, сразу станет формироваться международный консорциум, который будет делать изыскания для строительства моста в Японию», — продолжает губернатор.

Глава Сахалинской области уверен, что строительство моста на Сахалин поможет решить проблему вывоза угля с Восточного полигона (БАМа и Транссиба). Например, часть угля можно будет перевозить на остров и оттуда отгружать на экспорт через несколько портов. «Наступит время, когда уголь перестанут возить из-за высокого углеродного следа. Но все равно это всегда будет конкурентная дорога из Японии в Европу и в обратном направлении. Это будет интереснее, чем двигаться, например, через Суэцкий канал», — заключил он.

Про экологический эксперимент

Сахалин еще год назад поставил цель достичь углеродной нейтральности (когда количество вредных выбросов в атмосферу равняется их поглощению) к 2025 году, в этом регионе должен пройти первый в России эксперимент по торговле квотами на выбросы парниковых газов (углеродными единицами). «Тогда почти никто не говорил про декарбонизацию, а мы начали писать закон об эксперименте. Сейчас он лежит в Главном правовом управлении администрации президента. Мы хотим, чтобы он был внесен в Госдуму и принят в осеннюю сессию», — говорит Лимаренко.

«У России есть все шансы прийти к углеродной нейтральности, а у Сахалина — тем более, — уверен он. — У нас есть атомная энергетика с абсолютно нулевым выбросом (20% вырабатываемой энергии), гидроэлектростанции, на которые тоже приходится около 20%. Подавляющее большинство энергии [вырабатывается] за счет газа и небольшая часть — за счет угля». К тому же в России много леса, который поглощает парниковые газы, добавил губернатор.

По словам Лимаренко, «уникальное географическое положение» Сахалина и его природные ресурсы сделали остров идеальным плацдармом для осуществления климатического эксперимента, опыт которого после 2025 года будет распространен и на другие регионы.

Эксперимент, который будет проводиться на Сахалине, «максимально дружелюбный». «Все компании, которые будут в нем участвовать, получат ту квоту [по выбросам], которая существует реально на сегодняшний день, чтобы им не пришлось [сразу] платить штрафы. Будет [действовать] консервативная и предсказуемая программа уменьшения углеродного следа, — говорит Лимаренко. — Мы станем смотреть [на сокращение углеродного следа] каждый год, и будет взят пятилетний срок, чтобы можно было увидеть все инерционные процессы».

Про углеродные единицы и штрафы

Накануне международной конференции по климату в Глазго, которая прошла в ноябре, Россия объявила о планах достичь углеродной нейтральности к 2060 году. «Я был на том совещании [в правительстве], где обсуждался вопрос, к какой дате идет Россия [чтобы достичь углеродной нейтральности]. Было сказано — к 2060 году. Россия может сделать это быстрее, но нужно обговаривать условия», — заявил Лимаренко.

«Если все страны вместе идут к этому, не тормозя друг друга, то к 2050–2060 году все развитые и развивающиеся страны должны прийти к углеродной нейтральности. Сейчас все действуют дружно, это зона, где нет соперничества, а есть конструктивное взаимодействие. Но по мере приближения к 2050 году будут толкаться локтями. Может быть, даже намного раньше», — добавил он.

По словам губернатора, углеродную нейтральность сосчитает «углеродная бухгалтерия» — станут измеряться уровень эмиссии и поглощения по документам. Этот учет очень похож на подсчет налогов, поэтому за ним должна следить налоговая инспекция, считает Лимаренко: «Они знают все про нашу экономику. И про будущее, потому что планируют налоговые поступления».

«Если обязать компании снижать углеродный след, то они первым делом уменьшат энергозатраты — будут заниматься энергосбережением и энергоэффективностью. Тем более если будет рынок углеродных единиц и их можно будет продавать», — подчеркивает он. Лимаренко уверяет, что в России не планируется вводить углеродный налог. Но предполагается штраф, если предприятия будут превышать квоту по выбросам парниковых газов.

Компании, сокращающие углеродный след, будут работать без штрафов. Более того, тот, кто опережает свои планы, будет накапливать углеродные единицы, которые можно свободно продавать или просто держать у себя на случай невыполнения планов в будущем. Поначалу биржа по продаже углеродных единиц будет действовать внутри Сахалинской области, однако затем она станет частью общероссийской, а потом и мировой. «Кто знает — возможно, биржа, которая будет специализироваться на продаже квот внутри страны, территориально расположится на Сахалине», — замечает чиновник. «Вся система, связанная с углеродным рынком, должна коррелироваться с международными правилами. Она должна признаваться другими странами, тогда этот товар (углеродные единицы) можно продавать на бирже. Без верификации он ничего не будет стоить», — добавляет губернатор.

Про создание «климатических союзов» в мире

«Система [углеродных единиц] еще не [полностью] сложилась. Европейцы нам предлагают работать по их правилам. Но мне кажется, что обязательно должен быть и путь на Восток. Иначе мы будем всегда плестись за теми, кто что-то придумал лет десять назад: они нам будут предлагать, чтобы мы платили налоги. С какой стати?» — удивляется Лимаренко.

Сейчас основные растущие рынки — Азиатско-Тихоокеанский регион (АТР), а не Европа. «Понятно, что с этими участниками нам и нужно договариваться, это крупнейшие экономики — Китай, Индия, Япония и [Южная] Корея. Тем более почти каждая из этих стран тоже выразила готовность перейти к углеродной нейтральности, продекларировав тот или иной срок ее достижения», — продолжает он.

«Немцы говорят, что не признают атомную энергетику как углеродно нейтральную. А в АТР все крупнейшие игроки признают. Нужно формировать свои климатические союзы, — подчеркивает губернатор. — Общие климатические интересы начинают формироваться даже среди тех стран, с кем есть вопросы по другим темам. То есть фактически есть тема, по которой мы можем дружить. Климатическая политика может стать главной темой договоренностей и общежития в мире».

Про два водородных проекта на $2,5 млрд и 18 млрд руб.

«Эксперты прогнозируют, что водород — это главное топливо будущего, потому что при его производстве происходит нулевой выброс [парниковых газов] и эта энергия эффективная», — говорит Лимаренко. Например, она используется при запуске ракет — в 200-тонных двигателях. Сейчас есть автомобили, которые ездят на водороде. «Роскосмос», «Росатом» и «Газпром» производят водород в большом количестве, но не на продажу, а для своих нужд.

«В будущем будут использоваться водородные топливные элементы вместо керосина. Железную дорогу можно электрифицировать не за счет строительства тепловых электростанций вдоль нее, а с помощью водородного генератора», — уверяет губернатор. По его словам, он обсуждал такой вариант электрификации БАМа и Транссиба с главой РЖД Олегом Белозеровым.

В апреле 2021 года «Трансмашхолдинг» договорился с правительством Сахалинской области и РЖД о создании на острове железнодорожного пассажирского сообщения на водородных топливных элементах. К 2024 году производитель поставит туда семь поездов на водороде общей стоимостью более 3 млрд руб. «Это рельсовые автобусы, мы их назвали «Орланами». Я предложил Белозерову быстрее запустить этот проект на Сахалине, чтобы ему не нужно было электрифицировать БАМ», — комментирует Лимаренко.

По его словам, сейчас рассматривается два проекта по производству водорода — Air Liquid и «Росатома» на Сахалине, а также датской Copenhagen Offshore Partners на северокурильском острове Шумшу. Первый проект, на котором будет перерабатываться газ «Газпрома» (200 млн куб. м в год), сейчас находится на стадии технико-экономического обоснования (ТЭО), оно должно завершиться до конца 2021 года. Планируется, что в 2025 году начнется продажа первых 30 тыс. т водорода. Инвестиции оцениваются примерно в 18 млрд руб., добавил губернатор.

Датчане хотят производить ежегодно за счет энергии ветра 1,5 ГВт, 120 тыс. т водорода и продавать это в Японию. «Это исконно российские острова, поэтому нет никаких препятствий к выстраиванию долгосрочных торговых отношений в сфере производства водорода и водородной энергетики», — уверяет Лимаренко. «Они просят в аренду остров Шумшу, поскольку там лучше ветер [для строительства генерации]», — добавил он. По его словам, инвестор просит предоставить землю под изыскания — куда поставить измерители для электропарка и т.д. Но это не значит, что проект точно состоится, но идут серьезные переговоры и губернатор докладывает об этом руководству страны. Инвестиции в этот проект, по его словам, могут составить от $2 млрд до $2,5 млрд.

О производстве экологически чистого топлива на Сахалине

В сентябре 2021 года «Газпром нефть» заключила соглашение с «Аэрофлотом» о сотрудничестве в создании первого в России производства авиационного топлива с минимальным углеродным следом (sustainable aviation fuel, SAF), произведенного на основе растительного сырья. «Мы хотим, чтобы наша «Аврора» (на ее базе создана единая дальневосточная авиакомпания. — РБК) пользовалась этим топливом. Если мы запустим крупное производство деревообработки на Сахалине к 2025–2026 году мощностью около 1 млн куб. м в год, там появятся отходы, из которых можно изготавливать SAF», — говорит Лимаренко. По его словам, он обсуждает это с главой «Газпром нефти» Александром Дюковым.

В конце октября Лимаренко и зампред правления «Газпрома» Виталий Маркелов подписали соглашение о сотрудничестве по реализации инвестиционных проектов в сфере производства бензина, дизтоплива и авиакеросина. По словам губернатора, топливо будет производиться из газового конденсата (4,5 млн т в год), который пойдет с проекта «Сахалин-3» (в этот проект входят четыре блока месторождений: Киринский, Венинский, Аяшский и Восточно-Одоптинский). «Его можно использовать для производства керосина, бензина и дизтоплива по современной технологии с минимальными выбросами. Если туда добавить SAF, то это еще улучшает характеристики», — сообщил Лимаренко.

ТЭО завода планируется закончить в 2021 году, пять лет уйдет на проектирование и строительство. «Мы заинтересованы в реализации этого проекта, ведь помимо стратегической задачи по обеспечению топливом единой дальневосточной авиакомпании это предприятие позволит закрыть часть потребности нашего внутреннего рынка, населения, в топливе для машин», — объясняет губернатор.

Завод будет располагаться недалеко от порта Поронайск, который за 35,9 млрд руб. планирует построить владелец Петербургского нефтяного терминала Михаил Скигин. Через этот порт будут возить уголь и нефтепродукты. «Там нет такой ситуации, что у них (у порта Поронайск и будущего завода «Газпрома». — РБК) будет какой-то договор. Но мы обязаны смотреть, откуда будет идти отгрузка продукции. И бизнес, который видит, как ведет себя старший партнер, начинает подстраиваться под него и, например, предлагает построить терминал», — говорит Лимаренко. В итоге появится промышленный узел в центре Сахалина: добыча древесины и первый этап переработки, цементный завод и завод по переработке газового конденсата, заключает он.
Печать