Первые свободные выборы президента Ливии пройдут 24 декабря

Двадцать четвертого декабря 2021 года в Ливии пройдут первые в истории президентские выборы. Это важнейшее, рубежное событие в жизни страны. Закрепление легитимного правительства может положить конец раздробленности и гражданской войне, ускорит реинтеграцию Ливии в мировое сообщество. Но если оппоненты не найдут согласия и не согласятся с итогами голосования, противостояние разгорится с новой силой. За каждым сильным кандидатом стоят внешние силы, и далеко не все удовлетворены текущим положением дел и перспективами своих интересов.

После свержения в 2011 году лидера Ливийской Джамахирии Муаммара Каддафи страна, вопреки заверениям противников старого режима, не стала жить лучше. Копившиеся годами противоречия выплеснулись наружу и спровоцировали затяжной конфликт в формате «все против всех». Каждая фракция стремилась стать единственной ведущей силой и повести Ливию по тому пути, который она считали правильным, будь то республика, восстановленная Джамахирия или теократия. В какой-то момент число вовлеченных в борьбу за власть группировок перевалило за полсотни. Государство, по сути, развалилось, появилась территория без закона и порядка, перевалочный маршрут для нелегальных мигрантов в Европу, рассадник самых радикальных идей и группировок.

Прекратить кровопролитие в теории мог созданный в 2015 году под эгидой ООН единый управляющий орган — Правительство национального согласия Ливии (ПНС). Оно должно было начать деэскалацию, а в перспективе организовать выборный процесс. На деле ПНС лишь ускорил разделение страны на два основных противоборствующих лагеря, имеющих противоположное видение будущего Ливии. Один центр силы оказался в Триполи, на западе страны, и тут же провозгласил курс на вестернизацию и сближение с НАТО. Другой — в Тобруке, на востоке, — настаивал на развитии в духе арабского единства, а также неприятии НАТО как агрессора.

Вооруженная борьба двух полюсов продолжалась вплоть до второй половины 2021 года. Условный Восток условно возглавил фельдмаршал Халифа Хафтар. Он объявил «освободительный поход» на Триполи. Но остановился в шаге от победы — помешало военное вмешательство турок. Считается, что на стороне Хафтара находятся и российские интересы, известно, что за него воюют российские ЧВК. Но всё многим сложнее, и Москва не делает акцентированную ставку на одну из сторон ливийского конфликта.

В отличие от многих иных внешних игроков, которые втянуты в войну: Египта, Израиля, Катара, Италии, Франции, ОАЭ, Греции. В каком-то смысле именно большое количество внешних бенефициаров и привело к патовой ситуации в конфликте: ни одна из сторон не желала идти ва-банк, но и не сдавала позиции.

Свежая попытка договориться внезапно дала результат. В марте 2021 года состоялся Форум политического диалога Ливии. Территориальный и межэлитный статус-кво был закреплен, разработана полноценная дорожная карта, а проведение президентских выборов было названо одной из первоочередных задач.

В общей сложности свои заявки на участие в предвыборной гонке подали около сотни человек — политические и военные деятели, экономисты, лидеры мнений и богословы. Однако большинство кандидатов пришли, скорее, «попытать счастья», так как не имеют четкой программы действий и широкой базы сторонников, а потому вряд ли преодолеют символический пятипроцентный порог. Кроме того, каждому четвертому участнику первого этапа отбора было отказано во включении в итоговый список по причине неблагонадежности.

Настоящая борьба за президентское кресло развернется между шестью политическими фигурами. Это действующий глава переходного правительства Абдель Хамид Дбейба, бывший глава МВД Фатхи Башага, фельдмаршал Халифа Хафтар, президент палаты представителей Агила Салех Иса, дипломат, богослов Ареф Али Найед и Саиф аль-Ислам Каддафи — сын покойного лидера Ливийской Джамахирии. И хотя последний кандидат на данный момент находится в списке «неблагонадежных», некоторые эксперты считают его возвращение в гонку лишь вопросом времени. В том числе потому, что в защиту Саифа Каддафи высказались многие крупные мировые политики.

Халифа Хафтар — одиозный фельдмаршал, ранее позиционировавшийся многими зарубежными исследователями в качестве возможного военного диктатора Ливии, провел значительную подготовительную работу — например, заручился поддержкой ряда представителей ЕС и стран Персидского залива. И даже обещал нормализовать отношения с Израилем, рассчитывая на поддержку Вашингтона и Иерусалима.
Тем не менее эксперты указывают на шаткость позиций фельдмаршала. Даже при условии, что его не снимут с предвыборной гонки из-за обвинений в военных преступлениях, основой его электората, скорее всего, станет незначительная доля военных, представители племенных батальонов, а также политики-реваншисты. Но не бизнес и не интеллигенция.

В случае победы Хафтар возьмет курс на усиление связей с Египтом и ОАЭ, основными спонсорами Ливийской национальной армии, и ослабит взаимодействие с Турцией и Катаром. Возможно, его союзниками также станут Москва или Пекин.

Большое внимание своим возвращением в большую политику привлек второй сын лидера Ливийской Джамахирии и лидер Народного фронта освобождения Ливии Саиф аль-Ислам Каддафи. Свое намерение баллотироваться на пост президента страны он обозначил еще в 2018 году. С него сняли судимость, но исключили из гонки. Каддафи стремится оспорить это решение. Его сторонники регулярно проводят мероприятия на территории Ливии и в сопредельных странах, например в Тунисе.

Основу электората Каддафи составляют военные-каддафисты и консервативно настроенные политики среднего звена, в большинстве своем представители Восточной Ливии, а также представители племен — туареги, каддафа, ауляд сулейман.

В случае его победы можно ожидать, что Ливия выберет арабский вектор внешней политики с упором на сотрудничество с ОАЭ. При этом другие государства Персидского залива, прежде всего Саудовская Аравия и Катар, не будут входить в группу приоритета. С точки зрения глобального взаимодействия Каддафи, скорее всего, будет развивать контакты с Москвой, а также с Пекином — с целью привлечения китайских специалистов для восстановления национальных нефтегазовых систем.

Несмотря на то что Каддафи-младший позиционирует себя как реформатор и не стремится к восстановлению нормативно-правового режима своего отца, некоторые сторонники указывают, что одной из первых акций на посту президента станет «реставрация Джамахирии» — прежде всего ее идейной составляющей.

Абдель Хамид Дбейба на данный момент является лидером Правительства национального единства. Несмотря на то что в соответствии с дорожной картой урегулирования представители ПНЕ не имеют права принимать участия в выборах, Дбейба, тем не менее, заявил о намерении бороться за президентское кресло. Он может рассчитывать на поддержку части ливийских племен, а также представителей бизнес-сообщества Триполитании. Кроме того, ожидается, что на его стороне выступит часть промышленников и силовиков — что, впрочем, несколько спорно, учитывая давний конфликт с рядом крупных профсоюзов страны.

В случае прихода к власти Абдель Хамид Дбейба, скорее всего, продолжит начатую ранее политику по урегулированию затяжного конфликта между Западом и Востоком, а также сосредоточится на реформировании некоторых государственных органов, в частности центробанка. С точки зрения внешнеполитической ориентированности он сделает ставку на поддержание широких контактов с Европой и многостороннюю дипломатию.

За время нахождения у власти Дбейбу неоднократно обвиняли в превышении должностных полномочий, коррупционных связях, нарушении избирательного законодательства и кумовстве. Тем не менее, его по-прежнему оценивают преимущественно позитивно и считают вариантом, который устроит всех.

Неплохие шансы на победу имеет Фатхи Башага. В западных мухафазах он запомнился тем, что остановил наступление на Триполи. Его поддерживают представители военной элиты Западной Ливии, мелкие чиновники и держатели капитала. Экс-глава МВД также пользуется поддержкой некоторых племенных групп. С другой стороны, выдвижением его кандидатуры недовольны представители сил, оппонировавших ливийскому МВД в период борьбы за Триполи, в частности «Силы защиты Триполи», «Бригады ан-Наваси» и «Специальные силы сдерживания», однако их влияние на политическую жизнь страны сейчас гораздо менее значительно, чем год назад.

Весьма вероятно, что в случае победы Башаги страна займет протурецкие позиции в вопросах экономики и политики. При этом сохранится подвижный альянс с Катаром, в рамках которого будет увеличено число совместных военных баз. Весьма вероятно, что Башага рассмотрит возможность возвращения в Лигу арабских государств, однако в работе на этой площадке едва ли будет руководствоваться идеями панарабизма.

Еще один кандидат от Восточного полюса — Агила Салех Иса. На него по-прежнему делают резервную ставку Египет и ОАЭ — как на опытного светского лидера с довольно высоким уровнем поддержки. Предполагаемый электорат — представители нефтегазовой отрасли, военные и гражданские чины восточной части Ливии, племенные группы, а также местные интеллектуалы, поскольку Салех нередко в своих речах затрагивал проблему самоидентификации ливийского народа.

Исламский богослов и экс-посол Ливии в ОАЭ Ареф Али Найед относится, скорее, к политикам-центристам. Его ключевые цели — послевоенное восстановление Ливии и устранение дуализма власти — в целом соответствуют общественным настроениям, что существенно увеличивает его электорат. Он входит в первую сотню рейтинга самых влиятельных мусульман мира по версии иорданского Королевского института исламской мысли «Ахль аль-Байт» (47-е место), пользуется поддержкой со стороны ливийских и зарубежных интеллектуалов, представителей богословского сословия, а также некоторых военных и дипломатов среднего ранга. Однако влияние Найеда в большей степени выражено в западной части страны, в то время как на востоке он известен в меньшей степени.

Его устойчивые связи с Катаром, Египтом, ОАЭ и Иорданией могут обеспечить быстрое возвращение в ЛАГ, а также поддержку на первых этапах президентства. Сотрудничество с Турцией будет частично свернуто, поскольку этот кандидат негативно оценивает некоторые внешнеполитические акции президента Эрдогана — например, попытки оспорить статус Саудовской Аравии как лидера исламского мира.
Кандидаты в президенты могут начать работу над закреплением статус-кво путем создания коалиций и подвижных альянсов. Но даже подобный расклад не исключает новой вооруженной эскалации

Интересы «друзей»
Наибольшую заинтересованность в стабильности «Средиземноморских ворот» проявляют страны ЕС. Брюссель устал от постоянного миграционного кризиса и шантажа фактором беженцев со стороны Анкары и Минска. В случае кризиса новой президентской модели в Ливии ЕС, скорее всего, вновь сделает ставку на поддержку племенных милиций Феццана, препятствующих нелегальной миграции из региона Сахеля, а также будет искать виновного. Таким «козлом отпущения» вполне может стать Халифа Хафтар, которого некоторые европейские политики ранее обвиняли в военных преступлениях.

Для Турции итоги президентских выборов тоже крайне важны. В период наиболее острого клинча между Востоком и Западом Анкара сыграла серьезную роль в выправлении фронта и фактически спасла от разгрома правительство в Триполи — это принесло Турции экономические и военно-политические преференции, но их надо сохранить. По этой причине турецкие власти желают видеть в кресле президента «западного» Башагу или же нейтрального Дбейбу. А вот Каддафи и «восточный дуэт» в лице Салеха и Хафтара Анкара вряд ли признает легитимными. Впрочем, пока что Турция практически не вмешивается в предвыборный процесс.

Снизилась и вовлеченность в борьбу за Ливию арабских государств. Египет еще год назад был готов ввести в Ливию войска для поддержки Восточного полюса, а сегодня ограничивается дипломатической поддержкой кандидатов Востока. Аналогичной политики придерживаются и другие арабские режимы, выбравшие для себя «любимых кандидатов» из списка финалистов.

Россия и США по сложившейся традиции не вмешиваются в процесс. И Москва, и Вашингтон прекрасно осознают, что победитель президентской гонки, к какому бы крылу он ни принадлежал, рано или поздно будет искать поддержки у сверхдержав.

Выжидает своего часа и Китай. Пекину интересны в первую очередь нефтегазовые ресурсы Ливии, а также инфраструктурный потенциал крупнейших портов страны. По этой причине Китай неоднократно заявлял о готовности сотрудничать с любыми властями Ливии — при условии их легитимности. По этой причине Пекин не планирует выбирать себе фаворита в текущей гонке, по всей видимости, рассчитывая на универсальность и привлекательность «Пояса и пути».

Промежуточную позицию занял и Израиль. «Политический флирт» Иерусалима с фельдмаршалом Хафтаром, по оценкам большинства экспертов, является попыткой намекнуть на готовность израильских политиков работать с Ливией в случае выполнения ряда условий. Тем самым, это подтолкнет Бахрейн и ряд других дружественных арабских государств к диалогу и ускорит возвращение Ливии в Лигу арабских государств.
Как не прийти к войне

Несмотря на то что выборы позиционируются как «новая заря» в истории ливийского народа, многие эксперты относятся к ним с изрядной долей скепсиса. Пожалуй, самой очевидной причиной тому является «конституционный дуализм»: часть ливийских политиков не признает проект конституции, разработанный в 2017 году, и требует ее пересмотра в пользу уравновешивания позиций Запада и Востока Ливии. В свою очередь, сторонники конституции 2017 года требуют исключить из предвыборной гонки тех кандидатов, которые не признают положения действующего основного закона.

Вызывает вопросы и организационная составляющая процесса. Эксперты отмечают нехватку квалифицированных наблюдателей и средств контроля, особенно за пределами столицы, что повышает вероятность вбросов. Параллельно муссируются слухи об активизации перекупщиков, которые скупают голоса не только живых, но и «мертвых» ливийцев. Под вопросом и безопасность на избирательных участках. Люди боятся терактов и нападений экстремистов.

Дополнительную напряженность создает исключение Каддафи и ряда других политиков из предвыборной гонки. Развернувшаяся на этом фоне «война апелляций» — в общей сложности за время кандидаты подали больше 500 прошений — и последовавшие за ней акции протеста свидетельствуют о том, что судебная система страны крайне политизирована и отстаивает интересы конкретных игроков.

Президентские выборы не только не ослабят трения между Востоком и Западом, но и усложнят имеющуюся конфигурацию конфликта. Уже сейчас в обоих лагерях звучат угрозы прибегнуть к силовому решению, если процесс пойдет не по «правильному» пути, а их кандидатов не пустят на выборы.

Возможное приближение Каддафи или кого-то близкого ему в идейном плане к верховной власти неизбежно ведет к радикализации некоторой части мусульманского населения. Учитывая, что Ареф Али Найед, представляющий интересы умеренного крыла ислама, вряд ли войдет в тройку лидеров по итогам выборов, а ливийские «Братья-мусульмане»* (Организация признана террористической, ее деятельность запрещена на территории РФ) с годами все сильнее оттесняются на периферию местной политики, образовавшийся вакуум вполне могут заполнить эмиссары ИГ* и «Аль-Каиды»* (Организация признана террористической, ее деятельность запрещена на территории РФ). В таком случае Ливию ожидает новый виток религиозной борьбы, в которую будут в равной степени вовлечены и восток, и запад страны.

С другой стороны, ситуация может повернуться таким образом, что кандидаты в президенты начнут активную работу над закреплением текущего статус-кво путем создания коалиций и подвижных альянсов. В этом случае усилится кулуарное взаимодействие как между бывшими союзниками (Салех — Хафтар), так и между оппонентами (Башага — Салех, Хафтар — Башага, Дбейба — Хафтар) для противостояния более сильным игрокам, а также получения гарантий относительно своей будущей политической карьеры. Но даже подобный расклад не исключает возможности новой вооруженной эскалации.

* Организация признана террористической, ее деятельность запрещена на территории РФ.


Печать