Что ждать от президентских выборов во Франции

Наиболее удобным для действующего французского президента Эммануэля Макрона было бы противостояние во втором туре выборов с крайне правой Марин Ле Пен. Но в 2022 году этот сценарий может и не сработать, прогнозирует эксперт Российского совета по международным делам Алексей Чихачев

В 2022 году Францию ждут очередные президентские выборы, два тура которых намечены на 10 и 22 апреля. Долгое время опросы показывали, что избирательная кампания не будет содержать особенной интриги и приведет к ремейку 2017 года с противостоянием Эммануэля Макрона и Марин Ле Пен. Однако выдвижение кандидатур крайне правого публициста Эрика Земмура, а затем и «республиканки» Валери Пекресс несколько усложнило картину.

Учитывая, что как раз на ближайшие месяцы выпадает период председательства Парижа в ЕС, среди тем предвыборной гонки могут оказаться не только внутриполитические сюжеты, но и роль Пятой Республики в Европе и мире. Для российского же наблюдателя тем более актуальным становится вопрос, в каком направлении могут развиваться отношения России и Франции в случае победы того или иного кандидата.

Фаворит — президент

Наиболее сильной фигурой среди кандидатов пока остается действующий глава государства. За четыре с половиной года у власти Макрон попытался претворить в жизнь проект комплексной модернизации всех сфер жизни страны, от рынка труда до энергетики. Многие из принятых ради этого законов были восприняты обществом в штыки, поскольку углубляли социальное расслоение, и закрепили за Макроном ярлык «президента богатых». Тем не менее ни один кризис, включая манифестации «желтых жилетов» или пандемию, не привел к долгосрочному снижению его популярности.

Каждый раз президенту удавалось лавировать между лево- и правоцентристским электоратом, сохраняя ядро своей поддержки — верхние слои среднего класса, обеспеченных жителей крупных городов, предпринимателей. Более того, старые партии — социалисты и «Республиканцы» — слишком долго не могли найти ярких лидеров, поэтому наиболее умеренная часть их избирателей, уже поддержавшая Макрона в 2017-м, за неимением альтернативы была вынуждена оставаться с ним же. За счет этого доля твердых сторонников президента, которую известный политолог Жером Жаффре оценивает лишь в 15%, увеличивается до комфортных 24-25%, что позволяет обеспечить лидерство уже в первом туре и окончательную победу практически над любым соперником.

Если действующий глава государства останется на второй пятилетний срок, то можно прогнозировать достаточно высокую степень преемственности с проводимой сейчас политикой. Внутри страны Макрон займется реализацией многомиллиардных планов по перестройке экономики с упором на зеленую энергетику и цифровые технологии («France-2030»), а также незавершенными реформами — прежде всего пенсионной, предполагающей отмену льготных условий выхода на пенсию для представителей ряда профессий. На внешнем контуре Макрон наверняка будет снова призывать к укреплению стратегической автономии ЕС. При этом вряд ли стоит ожидать какого-либо дистанцирования от США: Макрон не решился на такой шаг даже во время «кризиса подлодок», когда Австралия разорвала многомиллиардный контракт на закупку французских подлодок, чтобы закупить более мощные атомные субмарины у США и Великобритании. Президент Франции все последние годы подчеркивал, что его планы по укреплению европейской обороны должны развиваться как дополнение, а не замена НАТО. Скорее всего, продлится уже заявленный курс на сокращение военного присутствия в Африке и выстраивание собственной стратегии в Индо-Пацифике.

Для Москвы переизбрание нынешнего президента будет иметь свои плюсы и минусы. С одной стороны, российской дипломатии привычнее работать именно с Макроном — его подходы и тактика действий уже понятны. За время первого срока он продемонстрировал готовность вести переговоры с Кремлем по широкому кругу тем, включая европейскую безопасность, урегулирование конфликтов на Ближнем Востоке, двусторонние бизнес-проекты. С другой стороны, подлинного переосмысления отношений, на которое надеялся Макрон в 2017-2019 годах, так и не случилось. Политические противоречия (главным образом, вокруг Украины, а также российского присутствия в Африке) не исчезли, как и в целом скептический настрой французских чиновников и экспертов по отношению к России. Поэтому наиболее вероятная линия на ближайшие годы — продолжение «требовательного диалога» без больших ожиданий.

Правоцентристы оживают

Для оппозиционной партии «Республиканцы» (исторических голлистов) завершающийся год оказался удачным: кроме победы на местных выборах летом, на декабрьских внутренних праймериз им удалось выдвинуть сильного кандидата в президенты. Им стала председатель регионального совета Иль-де-Франс Валери Пекресс, работавшая в правительстве при президенте Николя Саркози в 2007-2012 годах. Ее выдвижение стало довольно неожиданным, поскольку какое-то время более конкурентоспособной фигурой казался еще один региональный «тяжеловес» Ксавье Бертран. Однако с тех пор рейтинг Пекресс растет — вплоть до того, что один из опросов института Elabe впервые показал сценарий поражения Макрона, посулив Пекресс около 20% в первом туре и 52% — во втором. Но удачный старт кандидата не следует переоценивать, ведь он обусловлен самим фактом победы на праймериз и ситуативным всплеском интереса со стороны СМИ. Теперь Пекресс предстоит напряженная борьба с примерно сопоставимыми по силе конкурентами на правом фланге, из-за чего в целом ее ситуация выглядят сложнее, чем у Макрона.

Программа Пекресс пока выглядит как сплав либерализма в социально-экономических сюжетах (повышение пенсионного возраста, сокращение госаппарата) и консерватизма в вопросах правопорядка (жесткое ограничение миграции, перевооружение полиции). Логично, что такая расстановка акцентов рассчитана на центристских избирателей, частично ушедших к Макрону, и одновременно на крайне правый фланг, который «Республиканцам» также необходимо не потерять. При этом по вопросам внешней политики Пекресс довольно близка к действующему президенту, она тоже поддерживает идею внутренней консолидации ЕС для укрепления международных позиций Франции.

Вместе с тем для России Пекресс может оказаться более удобным собеседником, чем Макрон, на что намекают некоторые факты из ее биографии: изучение в молодости русского языка, прохождение стажировки во французском посольстве в Москве в начале 1990-х годов. Свои первые шаги в политике она делала под крылом президента Жака Ширака, а именно его годы правления часто вспоминаются как весьма плодотворный этап двусторонних отношений. В случае прихода Пекресс к власти эти обстоятельства наверняка будут обыграны для хотя бы частичного франко-российского сближения — в той степени, в которой оно не будет противоречить обязательствам Парижа в рамках ЕС и НАТО.

Междоусобицы крайне правых

Нельзя полностью исключать и сценарий победы крайне правых сил, хотя вероятность такого исхода выборов снижается. Еще в октябре опросы показывали вполне рабочие 47% у Марин Ле Пен во втором туре против Макрона. Однако с тех пор положение лидера «Национального объединения» осложнилось из-за появления кандидатуры Эрика Земмура, забирающего у нее существенную часть электората. Фактически Ле Пен и Земмур смотрят в одном и том же направлении, призывая «сделать Францию снова великой», вернуть суверенитет в экономике и регулировании миграций, защищать традиционные ценности и культуру. Разница состоит в том, что первая использует для этого более мягкие формулировки, тогда как второй совсем не стесняется в выражениях, из-за чего регулярно получает обвинения в расизме, сексизме и исламофобии. В результате оба кандидата пока зависли в диапазоне 12-16%, уступая не только Макрону, но и Пекресс.

Так что приход крайне правых к власти в том или ином варианте сейчас кажется крайне маловероятным. Но если это произойдет, внешняя политика страны радикально изменится. От Ле Пен или Земмура можно ждать «ресуверенизации» Франции — отказа от более тесной кооперации внутри ЕС и НАТО, акцента на национальных интересах и, как следствие, попытки нормализовать отношения с Кремлем (которая, правда, наверняка скорректируется французским аналогом «глубинного государства»).

В завершение стоит сделать еще два замечания.

Во-первых, по-прежнему вне игры остаются левые силы (социалисты, «зеленые» и др.) — пока что никто из них не набирает более 10%, а единой кандидатуры так и не появилось. С точки зрения российских интересов это удачное развитие событий, ведь среди левых обычно мало кто испытывает симпатии к Москве.

Во-вторых, сама по себе победа того или иного кандидата двусторонним отношениям ничего не принесет. Даже с самым пророссийски настроенным президентом нужно уметь добиться конкретных результатов. Последние же будут зависеть от того, в какой степени пересекутся прагматичные интересы и возможности обеих стран — и какие внешние факторы на это повлияют на протяжении 2022-2027 годов.

Мнение автора может не совпадать с точкой зрения редакции Печать