Бельский считает, что институт ИКМО себя дискредитировал

В Санкт-Петербурге начала внедряться «новая политическая культура». Город уходит от режима конфликтов между органами власти и элитными группами, и даже оппозиция согласна с решениями губернатора, — считает председатель Законодательного собрания Северной столицы Александр Бельский. О том, как меняется городской парламент и политическое поле Петербурга, а что останется неизменным — в интервью спикера петербургского парламента Znak.com.

— Как у вас прошла адаптация к новой должности? Перестроились на новый формат работы: с административного на законодательный?

— Задач здесь не меньше, чем в органах исполнительной власти. Да, немного другой режим работы, но ответственность за принятие решение такая же.

— Какое наследство в плане коллектива вам оставил предшественник?

— Все сотрудники, которые работали раньше, работают до сих пор. Ничего не могу сказать, работают хорошо.

— Будут ли изменения в структуре городского парламента?

— Да, мы планируем некоторые изменения в постоянных комиссиях. Обязательно появится комиссия по транспорту. Мы понимаем, что и транспортная реформа, и инфраструктура — это серьезные вопросы, по которым надо отдельно работать. Также мы считаем, что у нас слишком загружена комиссия по горхозяйству. Будут отдельные комиссии по комфортной городской среде и по градостроительству и имущественным вопросам. И мы бы не хотели упускать работу с молодежью. Будет отдельная комиссия по молодежной политике. Мы также обсуждаем создание молодежного парламента.

— Какое место сейчас занимает Заксобрание в системе принятия ключевых для города решений?

— Мы строим свою работу исходя из того, что мы — единая команда города. Мы партнеры, а не оппоненты Смольному. В парламенте депутаты от разных партий, но задачи одни. Все принципиальные вопросы, реформы, которые идут, — поддерживают все депутаты. Может быть, у них есть разное видение, как должны проводиться эти реформы, каким должен быть результат. Каждый имеет право на свое мнение.

— То есть вы сознательно отдаете часть своей субъектности Смольному?

— Мы самостоятельны в принятии решений. Но отмечу, чтобы оставаться самостоятельными, нам не надо быть в оппозиции. Это вопрос общих задач. Мы не видим, что Смольный двигается в какую-то другую сторону, отличную от видения парламента. Мы идем одной дорогой.

— Как изменились ваши отношения с Александром Бегловым после выборов?

— Никак.

— Вы остались друзьями, партнерами?

— Так и есть.

— Как бы вы оценили работу бывших коллег из Смольного в условиях информационного шторма, который обрушился на губернатора, удалось ли его отбить?

— Все люди, которые там работают, насколько я вижу, со своим задачами справляются. Да, есть много нюансов, и мы их обсуждаем. Помогаем коллегам выходить из сложной ситуации. По мусору сделали интерактивную карту, все депутаты включились. Смольный запустил большое количество реформ: мусорная, ЖКХ, транспортная. И в каждой области есть заинтересованные лица, которые не хотели бы, чтобы происходили изменения, чтобы эти сферы становились прозрачными и понятными.

Город вывозит больше 2 млн кубометров отходов, а на свалки приезжает 1,5 млн кубометров. Остальной мусор растворяется непонятно где, — и здесь все надо сделать прозрачным.

В рамках транспортной реформы город закупает большое количество техники. Рынок обеляется. По разным оценкам, оборот в сфере транспорта составляет 80 млрд рублей наличными. Теперь они все станут безналичными, будут видны, пойдут в налоги, в бюджет города. Это поможет нам выйти на новый уровень.

— Не было ли ошибкой запускать сразу все реформы, пришлось вести войну на всех фронтах.

— Да большие сложности для губернатора есть, но как и для любого реформатора. Мы понимаем это. В этом году — юбилей Петра Первого, он тоже не всем нравился. Но мы благодаря ему живем в имперском городе, который он заложил.

Да, это смелое решение, которое принял губернатор — постараться реализовать масштабные реформы, которые назрели. Да, потери есть, но он осознанно на них идет.

— Сколько вы видите центров силы в городе в политическом плане, много ли игроков на этом поле и какое место вы сами на нем хотели бы занимать?

— С этой точки зрения, город я никогда не оценивал. Но что касается новой политической культуры, которая у нас сейчас формируется, все политические силы имеют одни цели и задачи. Я не вижу, чтобы кто-то преследовал другие цели. Политические интересы всех групп ориентированы на то, чтобы город стал жить лучше и его инфраструктура развивалась. Ситуация может меняться, но в данный момент все поддерживают перемены, которые идут в Санкт-Петербурге.

— Статус второго человека в городе вас не пугает?

— Не думал об этом так. Какой статус: второй, третий, четвертый? Есть работа, которой я занимаюсь, мне она нравится.

— Чего вы ждете от муниципальной реформы?

— Что будет с муниципальной системой, я пока ответить не могу, так как еще не приняты законы на федеральном уровне. Но в целом, я всегда к этой теме относился осторожно. Это вопрос дискуссионный. У нас большое количество муниципалитетов. Где-то нужно реформировать, где-то надо менять границы, где-то объединять муниципалитеты. Мы будем обсуждать это на площадке совета муниципальных образований. Да, есть перегибы. Есть территории, где по 300-400 человек, а где-то по несколько десятков тысяч. Нужно посмотреть и что-то перестроить. Но главное, чтобы наши муниципалитеты не потеряли полномочия и бюджеты. В это же время надо учитывать интересы людей. На примере Курортного района скажу: может быть, для него 11 муниципалитетов — много. Но не должно быть так, что до Серово или Ушково никто не доедет, потому что дороги не чистят; что детские площадки не построят. В системе обязательно должны быть учтены интересы поселков, чтобы их обязательно представляли депутаты.

— Есть еще избирательная система, которая на низовом уровне представлена ИКМО. Это оплот муниципальной вольницы, эти структуры никому не подчиняются. Что будет с ними?

— Этот институт себя дискредитировал в 2019 году, когда в комиссии не пускали кандидатов для регистрации, закрывали офисы, переезжали. Тогда критиковали горизбирком, но он не участвовал в муниципальных выборах. Он занимался выборами губернатора, где не было претензий. ИКМО не подчиняются горизбиркому, а только муниципальному совету. И не важно, у кого большинство в совете — у «Единой России» или у других партий. Здесь есть территории, где большинство у «Справедливой России» и у «Яблока».

— Как бы вы решили проблему 2024 года, когда в одну точку могут сойтись три масштабные избирательные кампании: муниципальная, губернаторская и президентская?

— Столько избирательных кампаний в один год — это тяжело и с электоральной точки зрения: люди вынуждены оценивать сразу много кандидатов — и с точки зрения организации. Около 20 тыс. человек в избиркомах задействованы в этих процессах, участвуют органы исполнительной власти, которые все это организуют, федеральные органы, которые занимаются безопасностью. Но тут от нас мало что зависит. Если разводить выборы, то есть нюансы, как разводить: раньше делать муниципальные выборы или продлевать полномочия депутатов? На мой взгляд, надо принимать решения исходя из того, как будет удобнее для жителей.
Печать