Мединский - об итогах стамбульских переговоров

Итоги Стамбульского раунда переговоров между Россией и Украиной представитель России Владимир Мединский назвал продуктивными, турецкие дипломаты — самыми успешными из всех, прошедших до него. В то же время, эти итоги требуют точной интерпретации.

Российская делегация заявила о двух шагах навстречу украинской стороне. Во-первых, по словам замминистра обороны генерал-полковника Александра Фомина, Россия значительно сокращает военную активность на киевском и черниговском направлениях.

«Минобороны России в целях повышения взаимного доверия и создания условий для дальнейшего ведения переговоров и достижения конечной цели согласования и подписания договора приняло решение кардинально, в разы сократить военную активность на Киевском и Черниговском направлениях», — заявил заместитель министра.

Этот шаг не должен восприниматься как односторонний. Как пояснил генерал, российская сторона исходит из того, что в Киеве будут приняты «соответствующие основные решения и должны быть созданы условия для дальнейшей нормальной работы». Это не очень много говорящая формулировка, но, по словам Александра Фомина, более подробно о принятых решениях Генштаб ВС РФ сообщит по возвращении делегации в Москву.

Вторым шагом стало принципиальное согласие Москвы на проведение саммита между Владимиром Путиным и Владимиром Зеленским.

Украинские переговорщики, со своей стороны, передали ряд письменных «компромиссных» предложений. Среди них — отказ Украины идти в НАТО, который должен быть подкреплен гарантиями безопасности (и созданием некоего пула стран, которые должны гарантировать безопасность Украины).

Уже в контексте этого предложения следует привести другое, более важное предложение Украины. Вот как оно звучит в передаче его Владимиром Мединским: «Эти гарантии безопасности не распространяются на территорию Крыма и Севастополя, то есть Украина отказывается от стремления вернуть Крым, Севастополь военным путем и заявляет, что это возможно только путем переговоров. Конечно, это не соответствует никак нашей позиции, но Украина сформулировала свой подход», — цитирует главу российской делегации ТАСС.

Мединский добавил, что предложения Украины также не распространяются на «отдельные районы» Донбасса. «Что такое эти отдельные районы, какова их площадь, формулирует Украина отдельно, Россия формулирует так, как она это понимает», — объяснил он.

Иными словами, по крайней мере в контексте «гарантий безопасности» власти в Киеве уже исключили Крым из территории Украины, как и Донбасс, в отношении которого, конечно, «Россия формулирует так, как она это понимает».

При этом официальное признание Крыма и Севастополя киевские власти хотели бы оттянуть на как можно большие срок: украинская делегация включила в свои предложения такое, как возможность проводить переговоры об их статусе в течение 15 лет.

Что касается предлагаемых Украиной гарантов безопасности, то член ее делегации Давид Арахамия привел их список: «Во-первых, страны Совбеза ООН: Великобритания, КНР, Россия туда тоже входит, но мы отдельно будем об этом говорить, Германия, Канада, Польша, Израиль, Турция».

По этому поводу Владимир Мединский уточнил следующее: «Украина отказывается от вступления в военные союзы, от размещения иностранных военных баз, контингентов, проведения военных учений на территории Украины без согласия государств-гарантов, включая РФ», — сказал он в эфире Первого канала.

Никаких уступок со стороны Москвы Киев в результате не получил. Приостановка операции на Киевском и Черниговском направлении? Сейчас наступательные задачи решаются на тех направлениях, которые считает приоритетными командование Вооруженных Сил РФ. Так, на брифинге в Минобороны 26 марта было сообщено о наступлении «на хорошо укрепленные бетонными сооружениями долговременные опорные пункты в Новоселовке и Новобахмутовке». Это Донбасс. При этом, согласно тем же и последующим сообщениям, уничтожение военной инфраструктуры происходит и в районах тех же Киева и Чернигова, и в районе Львова и в других местах.

При этом Владимир Мединский, рассказывая об этом пункте итогов переговоров в интервью RT, подчеркнул: «Это не прекращение огня, но это наше стремление постепенно прийти к деэскалации конфликта хотя бы на этих направлениях».

Саммит с Путиным? Ну да. Вот только условием для проведение такого саммита является написание и парафирование (то есть согласование) пакетного соглашения между Россией и Украиной. Только в этом случае Москва видит какой-то смысл в этой встрече.

Причем состоять это пакетное соглашение будет отнюдь не из «компромиссных предложений украинской стороны», которые были озвучены на саммите. «Ни в коем случае это не положения договора, а лишь предложения Киева» — уточнил Владимир Мединский.

Перечень же требований России известен и не менялся. Это и денацификация, и превращение Украины в нейтральное государство (не на бумаге, а по факту), и, наконец, полноценное признание нового статуса ДНР и ЛНР, не говоря о достаточно давно уже восстановленном в качестве российского статусе Крыма.

Не «мы не будем возвращать военным путем» или «мы будем вести переговоры», согласно риторике украинской стороны, а именно четкое признание.

Судя по сегодняшним заявлениям, Киев к такому признанию пока не готов. «Мы признаем международные границы Украины — только те границы, которые были по состоянию на 1991 год. Нет здесь никаких компромиссов, красных линий. Мы только такую формулировку подписываем. В России, конечно, может быть своя версия этих событий», — заявил Давид Арахамия. Только с последними словами, о том, что Россия видит границы Украины совсем иначе (только не в качестве «версии», а в качестве факта) тут и можно согласиться. В ином случае, пока не будет признан этот факт и не достигнуты цели спецоперации, никакого соглашения не будет.

Таким образом, по итогам стамбульских переговоров мы узнали о ряде шагов украинской стороны, которые обозначили принципиальный сдвиг ее позиции в отношении Крыма и Донбасса (она стронулась с той точки, на которой надолго застыла ранее), о фиксации ею, как уже отчасти пройденного этапа, нейтрального статуса Украины (пусть пока и с рядом оговорок), а также о решениях со стороны России, которые не изменяют ее позицию ни на йоту.

В этом смысле, кстати, довольно трудно понять, почему первые новости из Стамбула, появившиеся в информагенствах и телепередачах после того, как раскрылись двери зала переговоров, и их участники стали делать заявления, были с тревогой восприняты патриотически настроенной общественностью, журналистами и даже экспертами. Да что там с тревогой, едва ли не с паникой по поводу того, что мы, мол, «мы сдаем позиции».

Возможно, этому способствовал сам поверхностный формат срочных новостей, где на первом плане зазвучали громкие «шаги навстречу» от России наряду с менее внятными формулировками украинских переговорщиков. В любом случае, это важный урок по поводу того, как остро воспринимается и каких отточенных заявлений требует оглашение содержания событий такого рода. Оно имеет огромное значение для российского населения, не говоря уже о том, как даже намек на то, чего быть не может и не должно, бьет по рукам тех людей на Украине, кто готов сотрудничать с российскими властями. Для них нужно создавать атмосферу безопасности — и тогда процесс денацификации Украины пойдет быстрее. Печать