Глава Подмосковья - об изменениях в экономике и спецоперации

Губернатор Подмосковья Андрей Воробьев рассказал РБК, что изменится в экономике после ухода части иностранных инвесторов, как будут помогать ДНР и о чем его спрашивали дети, когда на Украине начался военный конфликт.

«Уйти с рынка просто, вернуться практически невозможно»

— Как военный конфликт на Украине изменил экономику Подмосковья?

— Военные делают свое дело и совершают подвиги на фронте, они герои, а наш фронт — забота о людях и экономика. С первого дня вся команда занималась составлением плана. Нужен был четкий порядок действий, который поймет и поддержит бизнес, даст возможность создавать новые рабочие места, главное — не допустит технологического отрыва по магистральным направлениям развития нашей страны.

Подмосковье — технологичный регион, в авангарде и в военной промышленности, и в ИT, и в фармотрасли. Но сейчас иностранные компании, которые всегда работали очень стабильно, вдруг поменяли планы. Мы собирались с гендиректорами зарубежных компаний. Итог — все хотят работать здесь. Все понимают, что репутация России в деловом мире, культура общения, компетенции — всегда на высоком уровне. Это позволяло инвесторам фиксировать высокую стабильную прибыль в своих подразделениях. Я говорю о Mercedes, McDonald’s, Leroy Merlin, IKEA, Oriflame, Mars, Valio. Российские подразделения в таких холдингах — среди лучших. Но давление политиков, общественности вынуждает их или остановиться, или рассматривать вопрос о продаже активов. Как правило, они продают тем, кто имеет компетенции и точно справится. И предположу — имеют право на обратный опцион, оставляют возможность вернуться.

Мы видим, что происходит в отношениях России и Запада. Наивно было думать, что попытки изолировать нашу страну от мирового рынка на самом мировом рынке никак не скажутся. Сегодня европейские страны соревнуются, кто больше навредит России. Но у нас в Сибири так говорили, кто прячет иголку в стоге сена — тому она и воткнется. Вот, например, Финляндия: сейчас поставок леса из России нет, электричества нет, газа нет, туризма нет, Finnair плохо себя чувствует, потому что летать неудобно, еще и большие вопросы по морскому сообщению. А для нас это были добрые друзья и соседи. Если где-то и соперничали — то в хоккее.

В эти месяцы многие говорили — почему мы не перекроем газ, удобрения. Потому что для нас важна репутация страны, выполнение того, что мы обещали. Я так это понимаю. Есть недружественные страны сегодня, но это не исключает наше право и желание работать с их бизнесом.

— Кто из работающих в регионе иностранных компаний точно решил уходить, а кто остается?

— У нас 186 крупных брендов с выручкой больше 1 млрд руб. в год из 30 стран мира, в них работают около 100 тыс. человек, и они приносят в бюджет 50 млрд руб. налогов. Из них девять иностранных компаний объявили о продаже, четыре уже перешли под российское управление. Это McDonald’s, Valio, Obi и Stora Enso Packaging.

Еще из тех, кто официально объявил о желании передать бизнес, — это Holcim, Huhtamaki (производители одноразовой посуды из Финляндии), Henkel, «Болл Наро-Фоминск» (производители алюминиевых банок) и Reckitt Benckiser — у них завод в Клину, который производит средства бытовой химии.

Кстати, мы получили семь заявок от российских бизнесменов, которые хотят купить иностранный бизнес. Но никто не торопится пока продавать. Уйти с рынка легко, а вернуться почти невозможно.

— Есть ли в регионе предприятия, где будет вводиться внешнее управление?

— Признаюсь, к внешнему управлению я отношусь плохо. Не верю в его эффективность. Тем более российский бизнес готов управлять эффективно в случае продажи. То же с национализацией: для нее нет предпосылок, не верю, что до этого дойдет.

У российских компаний есть репутация. Я сам занимался бизнесом и не помню случая, чтобы кто-то наплевательски относился к нашей культуре предпринимательства. Поэтому с нашим бизнесом все будет хорошо.

— Какие планы у IKEA?

— Я хочу верить, что они примут мудрое решение. Пока продлили выплату зарплаты до сентября. Поставщики — наши компании, в том числе шесть подмосковных. Сейчас большинство уже работает с сетью Hoff. IKEA — стратегический инвестор, мы им ничего плохого не делали, надеюсь, и они нам не собираются.

— Есть ли определенность с работой американских Kimberly-Clark, Mars и европейской Campina?

— Предприятиями Campina в Подмосковье владеет Ehrman. У них два завода — в Ступино и в Раменском — и они работают.

С Kimberly-Clark и Mars мы также постоянно на связи. Планов по уходу с рынка сейчас нет. У Kimberly-Clark были проблемы с поставкой сырья, шариков, суперабсорбента для производства подгузников, но компания преодолевает их, находит возможности и не прекращает производство в России.

Что касается Mars: это еще один из наших крупных инвесторов — около $2,5 млрд инвестиций. Компания семейная, не закрывается, бизнес функционирует. Они временно приостановили инвестиции, маркетинг и проекты расширения. Но текущее производство работает. Сейчас время сильных и стойких, кто сумеет остаться на рынке вопреки давлению, обязательно преуспеет.

— Понятны ли планы новых владельцев активов McDonald’s?

— Компания к середине июня готова будет открыть все свои точки. За время приостановки она проанализировала продукцию отечественных поставщиков. Будут и запах бекона, и булочки с кунжутом. Все сырье и так было отечественным, замену пришлось искать совсем точечно. Все, что нужно, уже нашли.

Название будет другое, но ассортимент сохранится на 95%. Весь персонал остается и выходит на работу: в Подмосковье это 10 тыс. человек и еще 15 тыс. у поставщиков. Все партнеры, в том числе компании из Подмосковья, которые поставляли туда хлеб, мясо, овощи, сохраняют контракты. У нас порядка 140 точек по области: половина всей говядины и свинины там — подмосковные поставщики, одноразовая посуда и упаковка из Ивантеевки, 80% сыра и 100% молочных смесей — из Раменского, 60% салатов и овощей — из «Белой дачи» в Котельниках. И так по большинству направлений — топпинги, сиропы, панировка, сахар — все, если не производится у нас в Подмосковье, то по меньшей мере привозится компаниями, зарегистрированными у нас.

О планах расширения компания будет думать чуть позже. Они были, они есть, это следующий этап.

— Вы не считаете, что ставка на иностранный капитал в регионе изначально была стратегической ошибкой?

— Конечно, нет. Почти все работают. Мы живем в глобальном мире, но это не значит, что мы готовы мириться с дамокловым мечом в виде НАТО. Думаю, что и дальше иностранные компании к нам приедут и будут реализовывать свои планы. Кроме того, страны, которые занимают явно антироссийскую позицию, — их 30, может быть, 40. А в мире почти 200 стран, и есть Китай, сотрудничество с которым становится крепче, Индия, другие партнеры по БРИКС, Ближний Восток, Латинская Америка. Да та же Турция, которая, несмотря на членство в НАТО, сохраняет экономический суверенитет и жестко отстаивает свои интересы. Мы видим желание работать в России, в Подмосковье — и только на прошлой неделе провели переговоры с двумя китайскими инвесторами, крупнейшими производителями строительной техники. Оба заинтересованы в размещении складов, офисов, даже в локализации производства в Подмосковье.

— Что вы чувствуете, когда узнаете об уходе иностранных компаний, на привлечение которых были потрачены годы и много сил?

— Конечно, я переживаю. Например, из-за Mercedes, который мы буквально носили на руках и добились того, что он стал самым успешным предприятием сразу после открытия. Они были на высоте даже во время пандемии, не подвели нас, не подвели своих акционеров. А какие там ребята работают… Мы думали выходить на следующую очередь производства, но обстоятельства помешали.

— Что будет на месте завода Mercedes?

— Пока компания работает, они, наверное, последние, кто закончил у нас в регионе собирать автомобили. На складах сейчас еще стоят около 1400 машин. Что будет дальше — пока неизвестно.

Они вложили большие деньги. Такими средствами просто так никто не раскидывается. Я думаю, они, во-первых, будут искать способы остаться, могут сделать предложение какому-то производству, на чьи автомобили сейчас есть спрос, возможно, как мы уже говорили, с опционом на возвращение.

«Парадокс в том, что безработицы нет»

— Какие из муниципалитетов сильнее всего пострадали?

— У нас есть два хаба: аэропорт Домодедово, в котором не менее 30 тыс. рабочих мест, и Шереметьево, где базируется «Аэрофлот». Интенсивность авиационного сообщения сейчас гораздо меньше, из-за этого сотрудники аэропортов начали бояться сокращения. Мы оказываем максимальную поддержку людям разных специальностей, проводим сессии по поиску работы.

Но в целом мы ожидаем, что экономический спад в Московской области будет менее глубоким, чем в среднем по стране. Исхожу из опыта кризисов прошлых лет, период адаптации и выхода на докризисный темп роста в регионе традиционно длится три года. Но все будет зависеть от того, как быстро перестроится экономика на новые рынки, когда будут решены логистические проблемы.

В консолидированный бюджет области по итогам первых четырех месяцев 2022 года поступило 303,6 млрд руб. налоговых и неналоговых доходов, на 13% выше, чем в прошлом году.

— Недавно в Совете Федерации говорили о провале программы импортозамещения. Она провалилась?

— Нам многое удалось, особенно в части продовольствия, за эти восемь лет. Но точно есть слабые места. Это опять издержки глобального мира. Нас сейчас отключают от экономического сотрудничества в надежде, что у нас все начнет ломаться. Все говорят про технологическую зависимость — чипы, приложения. В этом у нас, безусловно, уязвимость есть, но есть и наши собственные платформы. Почему мы не запустили их раньше, как Китай? Рассчитывали на партнерство с глобальным миром. А сегодня это вызов для наших айтишников.

— Но вопросы по импортозамещению, как оказалось, связаны не только с ИT-системами, но и с консервными банками, картонной упаковкой, наполнителями для подгузников и т.д.

— Наибольшая зависимость от зарубежных поставок — в радиоэлектронном, автомобильном и фармацевтическом секторах промышленности.

Сейчас в работу по импортозамещению включились все отраслевые ведомства и муниципалитеты: это 117 проектов, собранных со всех городских округов. По нашей оценке, это 12 тыс. новых рабочих мест и 80 млрд руб. инвестиций.

Ввели новую меру поддержки: если вы предприятие малого и среднего бизнеса, которое реализует проект в сфере импортозамещения, то Подмосковье вместе с Корпорацией развития МСП поможет субсидировать часть ставки по кредиту в банке. Так что ставка составит 4% для средних предприятий и 5,5% для малых. И еще одна наша мера — это земля в аренду за рубль. Сейчас у нас уже пять инвесторов получили землю, семь договоров заключены. Мы также готовы помогать максимально быстро получать готовые площадки. Так, например, у нас новый формат производственной недвижимости light industrial — приходи — включай станок и вперед. Чтобы бизнес мог запустить производство максимум за шесть месяцев, мы вышли на федеральный уровень с инициативой реализовать программу промышленной ипотеки. В ее рамках готовое помещение или «бокс» в формате «лайт индастриал» можно будет купить под 5% годовых.

— Во сколько вам обходится программа «Новая экономика Подмосковья»? И каких результатов от нее ждете?

— Суть программы — в поддержке предприятий, которые не только сохраняют занятость, но и планируют расширяться. Поддержка будет не только прямая финансовая — хотя это важно, — но и административная. То есть максимальное сопровождение проекта, сокращение процедур и сроков от планирования до запуска предприятия. И конечно, сокращение плановых и внеплановых проверок. Понятно, она стоит денег — но мы рассчитываем на прибыль.

— Какой прогноз по безработице в регионе?

— Парадокс в том, что безработицы почти нет, она составляет 0,42–0,92%. Но главное — не допустить ее в будущем. Число зарегистрированных безработных составляет 21,5 тыс. (меньше, чем в начале года, когда их было 23,1 тыс.). Конечно, это средняя температура по больнице. Потому что IKEA, к примеру, продолжает платить зарплату сотрудникам до сентября, но у людей есть теперь сомнения: покупать ли квартиру в ипотеку, брать ли кредит, планировать ли отпуск. Однако рабочие места сегодня в регионе есть, в том числе и благодаря новым проектам и компаниям. Помимо прочего у нас и мигранты очень востребованы на стройке.

— Нет планов, как у Москвы, отказываться от труда мигрантов?

— Нет, ведь вы понимаете: есть белые каски, есть синие каски (белые каски на стройках носят руководители и прорабы, синие — рабочие. — РБК). Рабочие получают по 60 тыс., 70 тыс., 80 тыс., 100 тыс. руб. — зависит от квалификации. Поэтому нет, на сегодня таких планов нет. В Подмосковье много строек, большой рынок продажи жилья. Сейчас у нас в стройке находится 730 жилых домов, где работают 34 тыс. человек. Мигрантов из них 14 тыс., преимущественно из Средней Азии (12 тыс. человек). Отказаться можно — замещение идет. Но их труд востребован, и они делают это добросовестно, спасибо им.

— Как в регионе обстоят дела с туризмом, стало ли поездок больше, чем в прошлом году?

— Все забронировано везде. Большой запрос на агротуризм, поэтому мы думаем, как усилить это направление и создать больше мест для такого отдыха. Еще у нас не хватает, я считаю, программы поддержки отелей. Раньше много денег утекало, сейчас — общались с коллегами на Госсовете — Калининград, Бурятия, Камчатка, южные регионы и, конечно, Подмосковье — деньги инвесторов пришли в туриндустрию. Турпоток Подмосковья в 2021 году составил 15,3 млн человек, в 2020-м — более 11 млн человек. В этом году за майские праздники Московскую область посетили около 3 млн человек, а летом в Подмосковье прогнозируется 8 млн туристов.

— Инфраструктура выдерживает, не трещит?

— Трещит, когда не развивается. Мы справляемся. Речь не только о туристической инфраструктуре, но и о работе общественного транспорта, порядке во дворах, вывозе мусора. Плюс реализуются новые инфраструктурные проекты, к примеру ЦКАД, кроме того, две мощные концессии — Пироговка, ЮЛА плюс реконструкция трассы «М5 Урал». Активно идут региональные стройки, в том числе в Лобне. Все будет реализовано досрочно. Спасибо президенту — он дал зеленый свет развитию инфраструктуры.

— Все эти проекты уже реализуются без участия иностранных компаний?

— Еще раз скажу: мы ценим иностранцев, дорожим сотрудничеством. Но все, что касается инфраструктуры, — это российские технологии.

— Почему возникла проблема с государственно-частным восстановлением усадеб на территории Подмосковья?

— Результаты есть, хотя и не такие масштабные, как хотелось. Всего в Подмосковье больше 320 объектов культурного наследия, 30% — в неудовлетворительном состоянии. В аренду инвесторам передали 16 областных и 17 муниципальных объектов культурного наследия для реставрации. Но, к сожалению, восстановление — дело длительное и дорогое. Помимо денег нужны компетенции, каждый кирпич должен соответствовать эпохе, все работы ведутся под надзором. Не каждому это удается. Но мы продолжаем, в июне пройдут торги в отношении усадьбы Ляхово, в июле планируется выставить на торги в аренду три объекта усадьбы Никольское-Обольяниново, в конце года пройдут конкурсы по продаже четырех объектов. Еще мы предлагаем разрешить арендаторам, выполнившим в надлежащий срок работы, покупать эти объекты в собственность за 1 руб.

Материал полностью на: https://www.rbc.ru/interview/politics/27/05/2022/628f655e9a7947b5366b1907 Печать