Сергей Лавров: Мы защищаем Донбасс

Министр иностранных дел России Сергей Лавров в специальном интервью ТАСС на полях Петербургского международного экономического форума поделился своим взглядом на будущее Украины, рассказал о перспективах переговоров с Киевом и ответил на вопрос о том, сколько сейчас времени на Часах Судного дня

— Сергей Викторович, хотелось бы начать с украинской тематики. Какой путь к урегулированию видит Россия, что с переговорами и можно ли говорить о том, что по разным причинам эти переговоры не нужны ни Киеву, ни России?

— Россия видит путь к урегулированию так, как это неоднократно разъяснял президент Путин. Мы защищаем Донбасс. Мы вынуждены были признать независимость Донецкой Народной Республики и Луганской Народной Республики, потому что за последние восемь лет после государственного переворота на Украине, после того, как мы остановили кровопролитный конфликт, подписали Минские договоренности, одобрили их в Совете Безопасности ООН, и после того, как все эти долгие годы и киевский режим, и опекающий его Запад категорически отказывались выполнять эти договоренности, у нас не осталось иного выхода, кроме как признать независимость ДНР и ЛНР.

Мы будем отстаивать их независимость в пределах той территории, на которой они в 2014 году провели соответствующий референдум. Этот процесс идет. Он идет, конечно, не без труда, сопротивление неонацистов, которых воспитали за эти годы в Киеве при помощи западных инструкторов, действительно ожесточенное. Многие из них пользуются всякими наркотическими препаратами, которые совершенно лишают их возможности испытывать страх, и так далее. Тем не менее операция развивается, я убежден, теми темпами, которые необходимы, чтобы максимально сберечь людей, минимизировать любые риски для мирных граждан, которые на этих территориях проживают. Я уже неоднократно упоминал, и президент неоднократно напоминал об этом в своих выступлениях, что вскоре после начала специальной военной операции Зеленский предложил начать переговоры, мы сразу же откликнулись. И эти переговоры в какой-то момент в конце марта, когда в Стамбуле была встреча, привели к результату, который подавал надежду всем нам, благодаря тому, что украинская сторона впервые положила на бумагу позицию, которая устраивала нас в качестве основы для работы. Через несколько дней они от этой позиции отказались, в промежутке между этими событиями была провокация в Буче, которую сейчас Запад категорически не хочет даже обсуждать, хотя множество фактов уже появилось на свет, доказывающих, что была инсценировка — совершенно лицемерная, циничная. С тех пор, с середины апреля, украинская сторона не отвечает на предложения, которые мы им передали, на основе их собственных инициатив. С середины апреля полная тишина.

Поэтому мы сейчас уже ведем речь о том, чтобы обустраивать жизнь на тех территориях, которые освобождены. Вы видите, как реагируют жители этих территорий — и в ДНР, и в ЛНР, и в Херсонской области, в Запорожье, ряде других территорий Украины. Люди хотят налаживать мирную жизнь без того, чтобы постоянно испытывать страх перед неонацистами, которые над ними издевались все эти долгие годы. Они сами будут определять, как им жить.

Если украинская сторона проявит понимание того, что необходимо все-таки какие-то договоренности заключать, мы к этому готовы. Но они такого желания не проявили.

— В Совете безопасности России неоднократно заявляли о том, что Польша начинает некие действия по освоению украинской территории. Какие факты у нас на руках? И могут ли принять участие в этом разделе Венгрия и Румыния?

— Паспорт поляка давно, долгие годы распространялся в том числе и на Украине, в ряде других бывших советских республик. Польша объявляет о том, что готова создать миротворческую операцию на западе Украины. Украина под фанфары в ходе визита президента Дуды приняла в Верховной раде решение, которое уравнивает поляков во всех правах, кроме права голоса, с украинцами. Никто это не считает зазорным. И все эти годы Запад устраивал истерику по поводу того, что мы приняли решение выдавать желающим жителям Донбасса российские паспорта, Запад действительно устраивал истерику и ни словом не упоминал, что эта практика давным-давно применяется в той же Польше, Румынии.

В Черновицкой области Украины больше половины жителей имеют румынское гражданство

В ней осуществляются программы, которые финансирует Бухарест, по развитию трансграничных связей. Примерно то же самое, что мы делали, когда надеялись еще на выполнение Минских договоренностей, развивая экономические связи с Донбассом в условиях, когда Киев объявил против этих двух республик тотальную экономическую, транспортную и прочую блокаду. Это давным-давно делает Румыния. Развивает гуманитарные контакты. И об этом никто не говорит с каким-то отрицательным намеком. Это считается в порядке вещей, потому что это члены НАТО, уважаемые люди, им все можно, у них свои правила.

Что касается Венгрии, я знаю, что в Закарпатье, в тех районах, где живут венгры, у них сохраняется свой язык, они его преподают. И Венгрия, страна, которая этих людей видит своими соотечественниками, поддерживает их, помогает налаживать образование на венгерском языке.

Если бы украинский режим не повел фронтальную атаку на русских и под сурдинку не стал бы пытаться запрещать и венгерский язык, и румынский язык, когда они приняли закон "О государственном языке", который провозгласил, что только украинский язык может использоваться не только в официальных делах между гражданами и государствами, но даже в быту, — если бы украинский режим не повел такую фронтальную атаку, просто выполнил бы Минские договоренности, главный смысл которых — особый статус, а особый статус базируется прежде всего на праве на родной язык, то ничего бы не происходило. Мы бы были готовы развивать отношения в рамках выполнения Минских договоренностей. Они же от этого отказались. Поэтому я сейчас не могу представить судьбу этой Украины, учитывая ту политику, которую проводит этот откровенно неонацистский режим.

— Когда и где будет проходить международный трибунал над участниками военных формирований Украины? В Донбассе, наверное, риторически уже заявили о возможном участии ЕС и США. Что вы думаете об этом?

— Это инициатива Донецкой и Луганской народных республик, они, как я понимаю, проводят соответствующие мероприятия по подготовке этого процесса. Они собирают информацию. Они разослали предложения о сотрудничестве в соотвествующие структуры Российской Федерации и других государств. Они пригласили к сотрудничеству, конечно, и Евросоюз, и Соединенные Штаты, потому что нам, убежден, вместе с нашими донбасскими друзьями нечего скрывать. Посмотрим, какая будет реакция. У меня нет сомнений, что обязательно будут иностранные эксперты. Мы вообще готовы все наши политические действия по прояснению тех или иных событий осуществлять полностью транспаретно. Когда вскрылись жуткие факты о том, какой военно-биологической активностью американцы занимались на Украине, да и не только американцы, немцы в том числе: три десятка лабораторий в 15 городах Украины были на очень продвинутой стадии разработки крайне опасных патогенов и готовили эксперименты над людьми, — наша Госдума и Совет Федерации создали специальную комиссию, которая будет эти факты расследовать. Мы пригласили американских представителей туда приехать и поучаствовать в этих слушаниях, тем более что замгоссекретаря Виктория Нуланд, выступая на слушаниях в Сенате США, заявила, что в этих лабораториях содержалась информация, которую "лучше не отдавать русским". Мы считаем, что тут требуется, конечно, откровенный разговор. Точно так же мы будем открыты и в рамках подготовки процесса, специального трибунала по военным преступлениям на Украине.

— Вы прекрасно знаете о таком проекте, как Часы Судного дня. Простой вопрос и одновременно сложный: сколько времени сейчас в Москве, а сколько в Вашингтоне?

— Вы знаете, я не слежу сейчас за проектом. Может, следил когда-то. Было без семи полночь какой-то период. Я сейчас не знаю, где стрелка эта находится. Но если речь идет о Москве, то Москва является главным инициатором тех заявлений, которые прозвучали на саммитах России и США и которые были сделаны от имени лидеров пяти постоянных членов СБ ООН, о том, что в ядерной войне победителей быть не может, поэтому она никогда не должна быть развязана. Это наша позиция, мы ее твердо придерживаемся.

Печать