Нагорный Карабах: год, поставленный «на паузу»

Журналист, эксперт Центра ПРИСП Тихон Сысоев - о промежуточных итогах войны в Карабахе: развитие «большой игры» на Кавказе, экономическая реинтеграция возвращенных территорий и армянская апатия.

Сегодня, спустя год после подписания договора о прекращении огня в Нагорном Карабахе, мало что прояснилось в этой, быть может, самой странной войне на постсоветском пространстве. Главный вопрос — как оказалось возможным столь тяжелое поражение Армении и столь стремительная утрата армянами священной земли Арцах — так и остался без ответа.

Баку готовился к карабахскому реваншу многие годы, ничего не скрывая, напротив, открыто демонстрируя свою решимость вернуть, как он считает, свои исторические территории. Достаточно посмотреть на статьи военных расходов Азербайджана, которые все эти годы значительно превышали аналогичные затраты Армении: в том же 2020 году расходы Еревана были в четыре раза скромнее тех, что позволил себе Баку (635 млн долларов против 2,2 млрд долларов).

Столь же быстро шел процесс модернизации азербайджанской армии. Причем по тем тактическим учениям, которые стали особенно частыми в последние четыре года, и по тому, какую боевую подготовку и вооружения получали солдаты, даже самый неискушенный наблюдатель мог понять, к чему идет дело. Но Ереван бездействовал.

Никогда не скрывал Азербайджан и своего сближения с Турцией, особенно по линии военно-технической кооперации. Совместные азербайджано-турецкие учения планомерно учащались начиная с 2016 года. Развивался и трехсторонний формат стратегического партнерства Турции, Азербайджана и Грузии, что впоследствии обеспечило фактически полную изоляцию Армении, как только загремели первые залпы карабахской войны. Но Ереван бездействовал.

Ничего не сделали в Армении даже для того, чтобы укрепить оборону Карабаха. Серия укреплений (так называемая линия Оганяна), по сути, была оставлена армянами без изменений с дремучих 1990-х годов — ее не модернизировали под новые типы вооружений. Неудивительно, что все цели азербайджанским планировщикам были хорошо известны заранее, и уже в первые дни войны Баку успешно уничтожил почти все опорные точки оборонительных сооружений, сразу навязав противнику свой сценарий войны.

«Почему же при такой степени важности для Армении война оказалась столь неожиданной? Почему к ней оказались настолько не готовы силовики? Почему при достаточной плюральности прессы эта угроза не обсуждалась широко в СМИ?» — задается справедливыми, но безответными вопросами известный армянский политолог Александр Искандарян в сборнике «Буря на Кавказе».

Строго говоря, Ереван прозевал в минувшей войне буквально всё. И своей самоуспокоенностью открыл шлюзы для очередного витка потенциальной дестабилизации не только на Южном Кавказе, но и по всему периметру постсоветского пространства.

Издержки вмешательства и невмешательства

Действительно, прежнего статус-кво, который так старательно поддерживала Москва с 1994 года, больше нет. За 44 дня он был буквально снесен огнем азербайджанской армии при поддержке турецких инструкторов и офицеров.

«Большая игра» на Южном Кавказе пережила решительную трансформацию. Первое и самое главное — произошло резкое усиление региональной роли Турции, а вместе с ней и Израиля, к вящему недовольству не только Москвы, но и Тегерана, и столь же резкое сокращение влияния Вашингтона и Брюсселя. Можно сколько угодно говорить, что из процесса мирного урегулирования Анкару удалось выдавить, однако счет, что называется, «на табло»: важный союзник России потерпел поражение.

«Думаю, что теперь целый ряд стран той же самой Центральной Азии будет с большей оглядкой смотреть на Турцию, чем на Россию. Оно и понятно, ведь Восток куда более восприимчив к языку силы, чем к тонкостям дипломатии. Сюда же, к слову, примыкает и последняя история с применением Украиной БПЛА Bayraktar против ЛДНР, которая также имеет свои корни в поражении Армении», — считает Руслан Пухов, директор Центра анализа стратегий и технологий, член Общественного совета при Минобороны России. Не секрет, что военное сотрудничество между Украиной и Турцией за минувший год только усилилось.

Более того, продолжает эксперт, впереди у России сохраняется подвешенным вопрос о продлении мандата на пребывание миротворцев. Это пролонгирование не будет ни легким, ни автоматическим. «Очевидно, что Азербайджан и Турция будут за это требовать новых уступок. Тем более что нынешний Баку чувствует себя все более и более уверенно, а где-то даже самоуверенно», — заключает Руслан Пухов.

Достаточно вспомнить недавний период краткой эскалации, на которую пошел Азербайджан с Ираном. По итогам войны часть дороги, связывающей Исламскую Республику с Арменией, оказалась под контролем азербайджанских военных. Последние начали без предупреждения останавливать иранские грузовики, направляющиеся в Степанакерт, требуя с каждого экипажа пошлину (порядка ста долларов), ссылаясь на Налоговый кодекс, действующий на территории всего Азербайджана.

В ответ Тегеран немедленно провел военные учения на границе с Азербайджаном, сигнализируя не только о своем протесте, но и о решимости препятствовать усилению «сионистского врага», то есть Израиля, который совместно с Турцией помог военной победе Баку. Можно констатировать, что теперь эта новая линия региональной напряженности будет только усиливаться, хотя до прошлогодней войны Иран делал ставку на нейтралитет.

Конечно, у Москвы все еще сохраняются некоторые преимущества. И главное из них — наличие стабильных дипломатических, экономических и культурных взаимоотношений с обеими сторонами конфликта. Вряд ли в обозримой перспективе Баку захочет отказаться от них даже под самым решительным давлением Анкары. Особенно с учетом того, что современная Турция — страна все более исламизирующаяся, подкармливающая радикальных экстремистов, для которых светский режим постсоветского Азербайджана является по определению «нечистым».

В этом отношении связь с Реджепом Эрдоганом, подкрепленная таким военно-политическим успехом, уже обернулась для Баку издержками. Президент Ильхам Алиев теперь вынужден возвращать долги своему партнеру, например согласовывая безвизовый режим между Турцией и Азербайджаном или поддерживая чуть ли не все геополитические авантюры турецкого лидера, скажем, в спорах этой страны с Грецией или Францией. Наличие же доброжелательных отношений с Москвой — это тот актив, который позволит Азербайджану балансировать между двумя соперничающими игроками, не рискуя утратить окончательно своей субъектности.

Однако, несмотря на это, Россия, еще сильнее привязав к себе Армению, взамен получила «новый Ливан» прямо у своих границ, огромную ответственность, взятую по итогам подписания соглашения в Москве, а также относительную девальвацию (постфактум) ОДКБ. Сколько бы ни говорилось о том, что фактически военные действия прошлой осенью ограничились территорией непризнанной республики Нагорный Карабах, эта дипломатическая уловка не умаляет того репутационного ущерба, который понес российский институт региональной безопасности.

«Для всех в ОДКБ и за его пределами прояснилось, что российское выступление в защиту формальных союзников по ОДКБ будет не автоматическим, а достаточно жестко обусловленным московской политической конъюнктурой», — писал в связи с этим военный эксперт Константин Макиенко.

Наконец, тактический успех Москвы, которая сумела оставить Анкару за бортом переговорного процесса, очевидно, только усилит стремления последней к ревизии принятых соглашений. Причем как путем кулуарной игры, так и при помощи силы.

Таким образом, столь стремительная встряска на Южном Кавказе еще долго будет устаканиваться, то и дело резонируя по всему периметру постсоветского пространства. Тем более что установленный в самом Нагорном Карабахе хрупкий мир пока поддерживается исключительно усилиями России. И никто не знает, насколько долго это эфемерное состояние «ни мира, ни войны» может продлиться в принципе.

Год, поставленный «на паузу»

За минувший год ситуация вокруг Карабаха так и не сдвинулась с мертвой точки. Между Баку и Ереваном установилась вязкая игра по перетягиванию каната едва ли не по каждому пункту соглашения.

Более того, на территории то и дело происходят вспышки локального насилия. Совсем недавно, 14 октября, обе стороны в очередной раз отчитались о нарушении режима прекращения огня. Сначала Баку сообщил о гибели своего военнослужащего от снайперского выстрела. А через несколько часов Ереван сообщил, что его позиции на востоке Нагорного Карабаха были обстреляны.

«Если сравнивать ситуацию в Карабахе с тем, что было в сентябре прошлого года, то сегодня она однозначно ухудшилась. Это связано и с гуманитарными вопросами, и с самим поствоенным статусом этих территорий. Согласитесь, если и с присутствием российских миротворцев стычки и перестрелки полностью не прекратились, то ни о какой стабилизации не может быть и речи. Тем более что об этом постоянно сигнализируют и в Ереване, и в Баку», — считает Вадим Муханов, старший научный сотрудник Центра евроазиатских исследований МГИМО.

То, что позиции Армении и Азербайджана совершенно асимметричны, в очередной раз подтвердилось во время недавней встречи министров иностранных дел Армении и Азербайджана Арарата Мирзояна и Джейхуна Байрамова, которая прошла в Минске. Тогда в рамках заседания совета глав МИД стран СНГ оба дипломата нашли в себе силы провести трехстороннюю встречу совместно с Сергеем Лавровым. Однако окончилась она лишь обоюдной декларацией недовольства отсутствием реализации почти всех пунктов прошлогоднего соглашения.

С одной стороны, Арарат Мирзоян вновь призвал Баку немедленно вернуть всех армянских пленных и уже сейчас пролонгировать срок пребывания российских миротворцев еще на пять лет. С другой стороны, Джейхун Байрамов подчеркнул важность «начала переговоров по процессу делимитации границ Азербайджана с Арменией», а также реализации соглашений «по открытию всех транспортных коммуникаций в регионе».

Действительно, как минимум пятнадцать граждан Армении до сих пор находятся в плену в Азербайджане. Они были задержаны еще в декабре прошлого года в двух деревнях на юге Гадрутского района, где между солдатами произошло столкновение, в результате которого погибло шестеро армян и двое азербайджанцев. Естественно, стороны по-разному истолковали случившееся.

Ереван настаивает на том, что армянские солдаты охраняли два поселения, которые находились под защитой российских миротворцев. Баку указывает, что задержание произошло уже после ноябрьского соглашения, а значит, они должны быть судимы как диверсанты.

Впрочем, под давлением со стороны России, США и Франции Азербайджан стал говорить о проблеме мин на территории Карабаха (на них за минувший год погибло несколько мирных жителей) и потребовал передать ему карты минных полей, обещая взамен вернуть пленных. В ответ премьер-министр Армении Никол Пашинян заявил, что Ереван готов передать Баку эти данные. Но на этом все пока заглохло.

Так и не решенной осталась проблема не демаркированных и не делимитированных границ между странами. По итогам войны Ереван утратил пояс безопасности, который не только обеспечивал дистанцию между непризнанной республикой Нагорный Карабах и Азербайджаном, но и был буфером для южных территорий самой Армении — Сюникской и Гехаркуникской областей.

На этом фоне между странами уже возникали конфликты. Например, 26 августа военные Азербайджана перекрыли дорогу, которая соединяет города Горис и Капан. Если обращаться к советским картам, то ее участок как раз проходит по территории Азербайджана, чем Баку и воспользовался, реагируя на инцидент с азербайджанским пограничником, которого якобы ранили армянские военные.

Столь же туманны перспективы запуска региональных экономических и транспортных связей — а это жизненно необходимая задача не только для возвращения в Карабах нормальной жизни, но и для функционирования российских миротворцев. За время войны значительная часть инфраструктуры была почти полностью уничтожена. Чтобы восстановить ее, потребуются не только серьезные инвестиции, но и — вновь — фантастический консенсус между лидерами двух стран.

Коридор отчуждения

Чтобы понять, насколько трудно будет достигнуть такого согласия, несмотря на все выгоды реактивации экономической жизни для обеих стран, достаточно вспомнить судьбу заявленного Баку проекта «Зангезурский коридор». Он должен соединить Азербайджан с Нахичеванской автономной республикой и, по замыслу, пройдет по территории Армении — в той ее части, которая граничит с Ираном.

Для Еревана эта территория крайне важна стратегически и экономически, в то время как проект Зангезурского коридора, как считают в республике, грозит территориальной целостности Армении. И эти опасения не беспочвенны. Алиев не раз говорил, что намерен вернуть своему населению и эти земли. «Азербайджанский народ вернется в Зангезур, который у нас отняли сто один год назад», — сказал он, к примеру, в апреле этого года в одном из интервью.

Сам Никол Пашинян во время недавней встречи в Москве с Владимиром Путиным, по-видимому, обсуждал возможность создания альтернативного проекта, однако шансы на его реализацию ничтожны. И не только потому, что у Еревана нет серьезных рычагов влияния, но и потому, что любое оттягивание процесса реального урегулирования будет все больше нервировать Кремль, которому важен ощутимый результат, подтверждающий его арбитражный статус.

Впрочем, в толковании подписанного год назад соглашения есть и другие не менее головокружительные расхождения. Так, согласно первому пункту, стороны конфликта должны «остановиться на своих текущих позициях». В четвертом же пункте отмечается, что «миротворческие силы Российской Федерации будут размещены одновременно с выводом армянских войск».

Соответственно, армяне считают, что первый пункт соглашения позволяет им сохранять свои силы в регионе, в то время как четвертый пункт они фактически уже выполнили, когда передали все семь районов вокруг Нагорного Карабаха Азербайджану. Однако Баку, напротив, настаивает на том, что как раз согласно четвертому пункту армянских военных уже не должно быть на его территории в принципе.

Самый болезненный вопрос — статус Нагорного Карабаха — еще только предстоит решить. Пока он, по-видимому, даже не обсуждается, поскольку любые уступки в этом процессе чреваты сильнейшими внутриполитическими рисками для лидеров обеих стран.

Алиев на правах победителя предсказуемо заявлял: «Ни о каком статусе не может быть и речи. Есть единый Азербайджан — многонациональный и многоконфессиональный». Однако признание всего Карабаха в качестве территории Азербайджана, скорее всего, окончательно уничтожит Пашиняна как политика, и он будет оттягивать это решение как можно дольше. А хоть какие-то уступки по этому вопросу рикошетом ударят по самолюбию и устойчивости азербайджанского лидера, для которого осенний триумф — главный внутриполитический актив.

Неудивительно, что Сергей Лавров пока и вовсе предлагает отложить этот вопрос на «пару-тройку лет» — до того момента, когда армяне и азербайджанцы снова начнут «жить вместе в безопасности и экономическом благополучии».

Заново осваивая Карабах

Тем не менее, не дожидаясь дипломатических прорывов, Баку почти сразу приступил к освоению деоккупированных территорий, пообещав превратить Карабах в «инфраструктурную витрину». Азербайджан таким образом решает сразу две стратегические задачи. С одной стороны, за счет масштабной экономической программы развития он дополнительно закрепляет за собой контроль над Карабахом, а с другой — посылает идеологический месседж: мол, мало того что мы вернули себе родные земли, так еще и, как подобает хозяевам, вернем им процветание и благоденствие.

В 2021 году на восстановление новых территорий — а это порядка десяти тысяч квадратных километров — уже было выделено 1,3 млрд долларов. На первом этапе было объявлено о строительстве международного аэропорта в Физули, которое было окончено за рекордно короткие сроки — меньше чем за год. Двадцать шестого октября состоялось его торжественное открытие. Еще два аэропорта планируют построить в Зангеланском и Лачинском районах.

Было объявлено и о начале работ по восстановлению всех коммунальных трасс, строительству новых автомобильных дорог и железнодорожных путей, масштабной реставрации города Шуши, который получил статус культурной столицы тюркского мира. Планируют построить в Карабахе и новые «умные» города и деревни — поселки городского типа для репатриантов, которые захотят вернуться на приобретенные территории.

Словом, в ближайшие годы Баку будет стремиться усилить экономическую, инвестиционную и туристическую привлекательность Карабаха, а вдобавок попробует превратить регион в логистический хаб на Южном Кавказе. Другой вопрос, насколько Азербайджану по карману все эти проекты и захотят ли сами жители страны переезжать на новые земли, пусть и памятные на национальном или семейном уровне.

«Пока тех денег, которые Азербайджан уже выделил на освоение этих территорий, даже если они будут в таком же объеме согласованы и на следующие годы, просто недостаточно. Впрочем, сейчас речь идет не столько о восстановлении Карабаха, сколько о новом осмыслении этого региона, который должен быть в совершенно новых условиях интегрирован в азербайджанскую экономику, а это порядка пятнадцати процентов от всей территории страны», — считает Александр Караваев, научный сотрудник Института экономики РАН.

Дело в том, что еще с советских времен хозяйственная жизнь в Карабахе имела очаговый характер, а после войны 1990-х годов значительная часть территорий была занята под военные коммуникации, фортификационные сооружения или заминирована. Чтобы вновь сделать эти земли безопасными, потребуются десятилетия интенсивной работы.

На данный момент, как считает Александр Караваев, в хозяйственно-экономическую деятельность может быть вовлечено только 12–15% деоккупированных территорий. «Конечно, советский хозяйственный профиль не восстановить, но этого и не нужно. Пока же Баку сможет развивать регион только точечно, в то время как о полном территориальном освоении Карабаха Азербайджаном речи нет. А это, в свою очередь, значительно сужает возможности для масштабного привлечения подрядчиков как внутри страны, так и за ее пределами», — резюмирует эксперт.

Сейчас активно идут заседания межправительственных комиссий не только по турецкой линии — строительные компании Турции традиционно заинтересованы в получении больших подрядов, — но и со странами постсоветского региона по вопросу привлечения бизнеса и инвестиций. Среди них главную роль играют Россия, Белоруссия, Узбекистан и Казахстан.

Заново осмысляя Карабах

Годовщину начала войны, 27 сентября, в Армении встретили траурно. В стране была объявлена минута молчания. Пашинян возложил цветы к могилам погибших. В храмах отслужили панихиды. Накануне в память о погибших оппозиция организовала факельное шествие к военному кладбищу Ераблур. А на 9 и 10 ноября она запланировала массовые протестные акции. Хотя, если говорить по существу, то армянской оппозиции за минувший год не удалось добиться ровным счетом ничего.

Несмотря на поражение, Никол Пашинян все равно сумел удержать власть. Хотя большинство, которое получила его партия «Гражданский договор» на внеочередных выборах в июне этого года, удивило очень многих.

Победа Пашиняна объясняется не только апатией, в которую скатилось армянское общество: явка на выборах была даже ниже, чем на предыдущих. Сама оппозиция на этих выборах так и не смогла выдвинуть достойную альтернативу. Фигуры Сержа Саргсяна и Роберта Кочаряна у среднестатистического армянина вызывают только изжогу, так что избиратель выбирал по принципу «меньшее из зол» — лишь бы к власти не вернулись представители прежних элит, свергнутых революцией 2018 года.

Пашиняну невероятно повезло. Он получил карт-бланш, правда кратковременный — не более чем на два-три года. За это время ему нужно будет решить две задачи, на которые завязано буквально все будущее премьера.

«Во-первых, Пашинян будет точно более активен на внешнеполитической арене, раз внутри страны угроз для него на данный момент не осталось. Здесь в приоритете урегулирование ситуации вдоль границы и определение статуса Карабаха. И если для первой задачи он должен будет повысить обороноспособность границ, чтобы закрыть их “на замок”, то для второй задачи реальных рычагов у него пока нет», — считает Вадим Муханов.

Во-вторых, премьер-министру Армении нужно будет провести ревизию материально-технической базы армии и нормализовать работу всего военного ведомства. «Война показала, что основные ошибки были допущены именно в закупках вооружения, а также на уровне координации действий всей верхушки армянской армии. Пашиняну нужно будет провести здесь большую работу над ошибками», — резюмирует Вадим Муханов.

Другое дело, что такую же работу над ошибками потребуется осуществить и самому армянскому обществу, в котором слишком долго царили шапкозакидательские настроения, обернувшиеся год назад национальным «столбняком». Но именно этого пока так и не было сделано.

«Россия, безусловно, будет помогать Армении. И в восстановлении армии, и в вооружении, но в этом не будет большого смысла, если сами армяне не захотят извлечь всех уроков, которые принесла им война, потрясшая до основания армянскую государственность. Помните, как в известной английской поговорке: “Ты можешь подвести лошадь к воде, но ты не можешь заставить ее пить”», — полагает Руслан Пухов.

Показательно, что даже спустя год после окончания войны армяне не потрудились создать парламентскую комиссию по расследованию катастрофы в Нагорном Карабахе. А это значит, что столь тяжелый разгромный счет и такие колоссальные людские, территориальные и культурные потери, которые понесла страна, так и не отрефлексированы армянским обществом.

Печать