ВСУ и поставки оружия: действия Киева слабо предсказуемы

О состоянии украинских вооруженных сил, производственных возможностях военно-промышленного комплекса стран НАТО, и о том, в какой мере поставки западного оружия способны повлиять на ход боевых действий, рассказал журналисту, эксперту Центра ПРИСП Петру Скоробогатому главный редактор журнала «Калашников. Оружие. Боеприпасы» Михаил Дегтярев.

– Поставки западного вооружения на Украину продолжаются. Насколько это в целом серьёзная угроза? К чему это приведёт? 

– Безусловно, появление каждой единицы вооружения на фронте против нас – это плохо по понятным причинам. К чему это приведет? Полагаю, лишь к затягиванию боевых действий. Не к стратегическому обострению, а именно затягиванию острой фазы. Конечно, будет больше разрушений. Но, в целом, эти поставки не должны стать критичными и будут постепенно купированы ответными мерами нашей группировки в зоне СВО. 

– Вооружение при этом очень разное. Новейшего и вовсе немного. Иногда складывается ощущение, что Запад просто тестирует на Украине отдельную технику или системы. 

– Реальная проверка в бою техники возможна только при наличии соответствующим образом подготовленных и опытных западных специалистов непосредственно в зоне боевых действий. Есть они там или нет – достоверно неизвестно. Без их участия прошедшие краткосрочное обучение военнослужащие ВСУ не могут обеспечить реализацию всего потенциала сложных систем вооружения, поставляемых на Украину, а также вести полноценную работу по сбору информации, касающейся особенностей применения техники в конкретных условиях. 

– Вас не удивляет, что страна с гигантскими арсеналами советского оружия сегодня испытывает проблемы даже с простыми стволами? Даже старенькие «Максимы» засветились. Не у всех есть автоматы Калашникова. Куда это все делось? 

– Дело в том, что на протяжении 30 лет Украина не только растила и пестовала свою армию, но и активно продавала технику и вооружение. Поэтому отсутствие резервов по основным образцам, в частности по автоматам, связано с тем, что украинцы потребительски относились к некогда колоссальным запасам советского оружия. 

При этом, по пулемётам дефицит вполне естественный. У них изначально их было мало. К тому же, это очень быстро выгорающее в боевых условиях оружие. 

Используемые украинцами «максимы» и ДП не соответствуют современным представлениям по надежности и безотказности. Они требуют квалифицированного обращения. Конечно, допустить малообученного стрелка к этим пулеметам, наверное, можно, но эффективность эксплуатации будет соответствующая. Насколько я понимаю, и «максимами», и ДП украинские военные снабжают тероборону, которая чудесным образом вместо окопов на окраине своего населенного пункта оказывается в зоне боевых действий, в буквальном смысле превращаясь в легкую добычу для российской артиллерии – вместе со своим «антикварным» оружием. 

О стрелковом оружии, ПЗРК и ПТРК 

– Какого типа стрелковое оружие сейчас используется в ВСУ? 

– За последнее десятилетие украинцы наладили производство и сборку некоторых моделей стрелкового оружия на своей территории. В частности, это израильские булпапы Tavor. Правда, в зоне боевых действий этих изделий практически не видно. 

А вот предприятие «Зброяр» и их торговая марка Ukrop закрыли нишу полевых снайперских полуавтоматов. Винтовка марки Ukrop UR-10 под патрон 7,62х51 – одноклассник СВД. Неизвестно, сколько их произвели, но они заметны на фронте и их много среди трофеев. 

По магазинным снайперским винтовкам у украинцев сборная солянка: чего только у них нет. Повсеместно используется коммерческое оружие. 

– А что с боеприпасами? Для такого «зоопарка» сложно выстраивать логистику. 

– Упомянутая мной винтовка UR-10 поставляется в ВСУ вместе с 7,62-мм патронами той же марки, которые собираются на Украине. Ограничено используются польские винтовки Grot под патрон 5,56х45, в руках иностранных наемников можно увидеть чешские винтовки CZ BREN тоже натовского калибра. Все это в зоне боевых действий смешивается с патронами 5,45х39, 7,62х39 и 7,62х54. Полагаю, что такая сборная солянка добавляет проблем украинцам. 

Что касается противотанковых средств, то тот же Javelin требует обучения. Этой системой не получится овладеть, просто посмотрев обучающее видео в интернете. Если за плечами у расчетов нет учебных центров, а с личным составом не проведены полноценные теоретические и практические занятия, эффективность у «вундерваффе» будет соответствующая. 

С легкими противотанковыми оружием NLAW проще, но оно опять-таки требует обучения. Порой в одном освобожденном от ВСУ укрепрайоне наши бойцы находят пять-шесть видов совсем разных систем из США, Швеции, Польши, ФРГ, СССР и пр. Но, украинцы не универсальные солдаты из кино, с пелёнок владеющие всеми видами оружия. Проблема разносортицы украинского арсенала очевидна и остра. 

– По большему счету, дело даже не в разной номенклатуре боеприпасов, а в банально разных практиках использования. То есть, один человек не может одновременно освоить все виды оружия без соответствующей подготовки?

– Да. Без полноценной подготовки, которая практически невозможна в боевых условиях с учётом качества имеющегося личного состава. Такое положение дел приводит к быстрой убыли украинских военнослужащих вместе с неосвоенным должным образом вооружением. 

– Засадить в населенный пункт тероборону и выдать им вагон противотанковых средств не является решением. 

– В последнее время тероборона – проблема для украинского командования. Их бросают на передний край с автоматом и ручными гранатами. Они изначально деморализованы, поскольку осознают, что не могут оказать должного сопротивления российским войскам. 

– С ПЗРК такая же проблема? 

– С ПЗРК пересортицы гораздо меньше. Если, конечно, не брать сложные британские непереносные системы, а только передвижные «Стингеры», «Стрелы» и «Иглы». Но по сравнению с первым месяцем спецоперации результативность украинских ПЗРК существенно снизилась. 

И для того, чтобы в боевых условиях правильно применять ПЗРК, в норме он должен базироваться на последнем рубеже обороны, когда все остальные преодолены. А у украинцев нет этих рубежей, ПВО фрагментарно. 

Оружие для современных войн 

– Ожидалось, что на Украине мы увидим что-то новое из техники и принципов ведения боевых действий. А в итоге работает, по сути, оружие предыдущих поколений. Почему так? 

– Не совсем справедливое утверждение. В данном случае мы наблюдаем доминирование России в современных вооружениях. Например, это оперативно-тактические ракеты типа «Искандер» или гиперзвуковые «Кинжалы». 

С другой стороны, у Украины есть устаревшие советские ОТР «Точка-У», которые могут применяться достаточно эффективно. По некоторым оценкам, у украинцев на начало 2022 года был лишь один дивизион «Точек», но беспокойство они нам доставляют. 

– Интересную мысль высказывают некоторые эксперты: высокоточные, технологически сложные изделия слишком дороги для современных войн. Все равно приходится возвращаться к танкам и пехоте. Другие отвечают: можно произвести тысячи залпов обычной артиллерии, но один высокоточный снаряд решит проблему за один выстрел. 

– Совершенно верно. Правда, для применения высокоточного боеприпаса должны быть созданы соответствующие условия. 

– Сейчас в некоторых иностранных изданиях говорят, что запасы западного оружия близки к исчерпанию. Особенно по отдельным популярным направлениям, вроде ПЗРК или ПТРК. Как вы смотрите на перспективы развития западного военного промышленного комплекса? 

– У американского ВПК сейчас, безусловно, большой праздник. Это нормально. А что касается тезиса, что они не смогут оперативно воспроизвести необходимое количество «Джавелинов» и «Стингеров», думаю, это правда. Это связано, в частности, с особенностями взаимодействия военных фирм с заказчиком. Россия, например, в 1990-х свою армию в буквальном смысле обнуляла (не без помощи новых «партнёров», разумеется). С начала нового тысячелетия мы сектор оборонного комплекса строили едва ли заново.

Одновременно в странах Запада наступил период расслабленности из-за отсутствия межблокового соперничества. И у них я наблюдал деградацию в производстве даже стрелкового вооружения. Сам ВПК не ищет себе сложностей, если их не создает заказчик. Все эти годы западные страны обкатывали свои вооружения и армию в основном не в войнах с армиями противника, а в ходе пусть и масштабных, но контрпартизанских военных кампаний. В общем, все было нормально и заказчика все устраивало. А потом произошло крупное столкновение. Наш ВПК, в целом, оказался эффективнее натовских военно-промышленных комплексов. Кроме того, у нас большие запасы вооружений и боеприпасов. Запасы, скажем, гаубичной артиллерии, которые созданы десятилетия назад, - не консервы. При должном хранении советские боеприпасы не менее эффективны, чем полвека назад.

– При всех проблемах с оружием, насколько вероятен успешный вариант украинского контрнаступления?

– Действия украинских властей слабо предсказуемы. Ситуация может меняться парадоксально быстро. И возможность быстро реагировать на изменившиеся геополитические, военно-стратегические реалии на фронте и предопределяет, в общем-то, успех. Полагаю, что российский потенциал достаточен как для эффективного реагирования на любые выпады украинской стороны, так и для достижения всех целей СВО. Мы свои задачи решим. 

Печать