Содействие диалогу власти и общества - основная задача ЦУРа

Политолог, эксперт Центра ПРИСП Андрей Черваков ответил на вопросы о деятельности «Центра управления регионом» Воронежской области, который он возглавляет.

Компетенции для диалога

– Андрей, за время существования воронежского ЦУРа те, кто связан со структурой по долгу службы, знают о ней уже очень хорошо. Впрочем, остались еще жители области, не до конца понимающие, чем вы занимаетесь. Так что же собой представляет ЦУР на самом деле? В чем его важность для жизни воронежского общества как такового?

– Главное предназначение ЦУРа – содействие органам госвласти и местного самоуправления в выстраивании эффективного и прозрачного диалога с гражданами. Прежде всего, мы говорим о реагировании на сообщения граждан в соцсетях о тех проблемах, которые входят в компетенцию властных структур. ЦУР мониторит их через специальную систему, модерирует, распределяет, следит за качеством ответов. И помогает таким образом органам власти и местного самоуправления реагировать на эти сообщения.

Изначальная идея очень проста – государство является главным брендом в стране. И доверие к нему у людей должно быть на самом высоком уровне. Ведущие коммерческие бренды уже давно выстроили работу в соцсетях, и государство должно так же оперативно, даже оперативнее и качественнее, реагировать на подобные сообщения. Это – та основа, которая определяет деятельность ЦУРа не только Воронежской области, но и других регионов.

Но, безусловно, содействие государственной системе в диалоге с людьми подразумевает и другие функции. Это и проведение онлайн-социологии, и обучение чиновников навыкам общения в соцсетях, ведению официальных пабликов и т. д.  – то есть, весь комплекс вопросов, которые касаются коммуникации с гражданами. ЦУР здесь является центром компетенций, который помогает в выстраивании диалога за счет внедрения новых информационных технологий в этот процесс.

– Насколько я понимаю, схожий функционал заложен и в положения о деятельности профильных подразделений областного правительства и муниципалитетов, отвечающих за связи с общественностью. Получается, они недорабатывают?

– Я бы не стал так говорить. Данная работа – новая, и все субъекты этого диалога, начиная с правительства области и заканчивая администрациями районов, другими государственными и муниципальными структурами, с разным темпом, но в нее вписываются. Кто-то бежит быстро, кто-то – медленно. Задача ЦУРа – чтобы все работали ровно, на уровне высоких стандартов информационного взаимодействия с людьми.

Коллеги из облправительства, мэрии – профессионалы. ЦУР для них – дополнительный полезный инструмент. Который они тоже используют и который им помогает делать их работу еще лучше. Но это не значит, что они ее ранее делали из рук вон плохо.

Здесь – вопрос именно о некоем дополнительном звене, которое делает систему более гибкой, работающей более качественно. ЦУР восполняет возможности, отсутствующие у некоторых органов власти (например, отдельных органов местного самоуправления) своими инструментами: таргетом, онлайн-социологией, обучением чиновников и др. Но центральным остается работа по мониторингу и маршрутизации сообщений из соцсетей, подготовка аналитики на основе обратной связи, которая потом направляется в органы власти для учета при принятии управленческих решений.

– Я правильно понимаю, что ЦУР ставит теперь планку органам власти по взаимодействию с населением в соцсетях и осуществляет некое подобие общественного контроля над этой работой?

– Акценты в нашей работе мы делаем на помощь коллегам в более оперативном и качественном реагировании на проблемы, поднимаемые людьми в соцсетях. Но ЦУР, например, формирует рейтинги работы органов власти в системе «Инцидент Менеджмент», а также рейтинги ведения ими своих официальных пабликов в соцсетях. Можно в этом увидеть, конечно, момент контроля. Однако эта оценка – опять же, скорее, помощь, за счет которой те или иные структуры могут увидеть упущения в своей работе и устранить их.

«Варяги» и местные

– Летом воронежский ЦУР покинул предыдущий руководитель, работавший в этой должности с момента образования структуры. Оставим за скобками причину его ухода (честно не скажешь, нечестно – не надо), поговорим о другом: какова в принципе была вероятность того, что на ЦУР после ухода Романа Голованева поставят кого-то из местных? Ведь в других ЦУРах по стране, насколько мне известно, новых руководителей присылали с иных территорий.

– Я бы хотел поблагодарить Романа Голованева, который внес большой вклад в становление ЦУРа, сформировав его с нуля. А создать с нуля структуру, перед которой будут стоять новые нестандартные цели, – это сложнейшая задача.

А так, и в «варяге», и в местном специалисте на посту руководителя есть свои плюсы и минусы. «Варяг» – это свежий взгляд. Человек из системы – знает ситуацию на месте, нюансы работы организации. Тренд на назначение «варягов» – не жесткое правило, просто некая тенденция.

Варианты по назначению рассматривали разные. В итоге наше руководство остановилось на моей кандидатуре – учитывая, что с момента создания ЦУРа я работал здесь в качестве заместителя Романа Голованева. Но, тем не менее, эффект свежего взгляда привнесен моим заместителем Олегом Чуркиным, который приехал из Великого Новгорода и за несколько недель работы, действительно, привнес ряд свежих идей в нашу работу, очень хорошо влился в коллектив. Так что и у нас без «варяга» не обошлось. Он просто занял несколько иную позицию.

– Как вы оцениваете свое назначение на должность – более как достижение, или, наоборот, дополнительную нагрузку с неочевидной системой бонусов? Особенно – в контексте спецоперации на Украине и новыми задачами, стоящими в этой связи перед ЦУРами.

– Конечно, работа руководителя ЦУРа – достаточно тяжелая, требует максимальной отдачи, концентрации усилий, больших личных жертв. Да, в ней есть место творчеству и вдохновению, но это – деятельность, требующая самоотверженности и большой вовлеченности. Бонусом бы я это не назвал, но статус руководителя, безусловно, позволяет в полной мере реализовать свои наработки и идеи.

Что касается СВО, то, конечно, у людей появились новые вопросы, которые они задают, в том числе, региональной власти в соцсетях. И в этом плане работа стала интенсивнее. Несмотря на то, что ЦУР – вне политики, он является некоей информационной спецслужбой, работу которой изменения общественно-политической обстановки не могут не затрагивать.

– К слову, затронула ли СВО лично сотрудников ЦУРа? Есть ли примеры, когда они ушли на передовую с оружием в руках?

– Один наш коллега ушел в зону боевых действий. Его решение стало для всех нас неожиданностью: он ушел еще до объявления частичной мобилизации, заключив профессиональный контракт с Минобороны. Так что да – ЦУР тут живет в одном ритме со всей страной. Наш сотрудник, кстати, получил там ранение, сейчас он находится на лечении.

Сподвижники и фронда

– Твой переход на позицию руководителя ЦУРа как-нибудь отразится на взаимодействии структуры с губернатором и правительством Воронежской области?

– Перед нами стоит задача расширить это взаимодействие. Лично мои перспективы как руководителя будут зависеть от того, насколько мы будем полезны губернатору, насколько важным мы станем для него инструментом в выстраивании взаимодействия с людьми, в понимании их интересов, потребностей. Поэтому, безусловно, любой запрос со стороны губернатора, его заместителей, руководителей департаментов, руководителей районов не будет оставлен без внимания. Шаг в сторону ЦУР со стороны любого руководителя областного или районного уровня повлечет сто шагов навстречу с нашей стороны.

Если говорить лично о главе региона, то нам необходимо совершенствовать и нашу аналитику, и нашу информационную работу таким образом, чтобы полезность наших «продуктов» для него возрастала. Насколько мне известно, Александр Гусев способен видеть за данными и цифрами реальные проблемы и их решения – он ценит сведения, позволяющие высветить проблемные ситуации еще более объемно и подробно. И у нас есть шанс с разработанными аналитическими продуктами дополнить его – уверен, и без того полную – картину происходящего в области. Хочу отметить, что ряд продуктов уже готовы и нацелены на повышение качества жизни жителей региона.

Повторюсь: перспективы моей работы будут зависеть от того, насколько ЦУР будет интересен и полезен губернатору. Конечно, сейчас у меня как у любого руководителя есть определенный испытательный срок. По его истечению будет понятно, как мы будем работать дальше. И – в каком качестве.

– А если мы будем говорить о взаимодействии с органами местного самоуправления – каких изменений можно будет ждать здесь? Вообще, насколько легко или сложно работать с властью на местах – где еще недавно об информационной политике зачастую вообще речи не велось?

– Мы стараемся убедительно донести до глав районов: сейчас интернет – это важная управленческая история с точки зрения развития самого муниципалитета. Как говорит первый замруководителя Администрации Президента РФ Сергей Кириенко, тех, кого нет в интернете, не будет и во власти. Интернет сегодня – необходимое поле для управления. И мы видим, что вовлеченность руководителей в эту работу возрастает. Да, все идут в разном темпе, но понимание, что эту работу надо вести, постепенно укрепляется.

Мы, например, убеждаем органы власти на местах вести в соцсетях работу с хейтерами – пусть этими людьми движут деструктивные мотивы, но общение с ними надо вести хотя бы ради других пользователей, которые наблюдают за диалогом и делают из него свои выводы. Диалог – это главное. Люди пишут о необходимости строительства дороги или школы – об этом тоже надо уметь говорить, даже если средств на строительство сегодня в бюджете не предусмотрено. Сегодня нет, завтра – будут. Но люди должны знать, что власть в курсе их чаяний и ищет возможности для решения задач. И мы убеждаем глав муниципалитетов разговаривать с населением на эти темы. Нужно для этого пообщаться с гражданами в соцсетях в прямом эфире? ЦУР готов предоставить необходимые возможности: таргетировать анонсы с прямого эфира, сделать постпродакшн (контент для соцсетей с яркими моментами выступления), помочь отработать сообщения, поступившие во время мероприятия.

Так что работу эту будем усиливать. А имеющиеся проблемы – решать сообща.

– Вопросы о взаимодействии, особенно – с главной региона, не праздные: благодаря усилиям авторов отдельных Телеграм-каналов вас часто представляют в качестве одного из активных деятелей фронды, якобы окружающей Александра Гусева. Как вы относитесь к таким утверждениям? Считаете ли, что такая фронда действительно существует? Если да, то какие персоны и институты в нее входят на самом деле?

Давайте подумаем о том, кто является настоящей фрондой сегодня? Страна проходит период серьезных испытаний, которые диктуют всем, кто работает в государственных интересах, необходимость сплотиться. На федеральном уровне – вокруг президента, на региональном – вокруг губернатора, на местном – вокруг главы города или района. И фрондой в этой ситуации являются те, кто пытаются вбить клин в слаженную областную команду, в команду руководителей. Фронда – это те, кто через свои ограниченные информационные ресурсы пробуют разжигать какие-то интриги – возможно, исходя из личных меркантильных соображений и интересов. Поэтому если уж кого-то и отнести к фронде, то только тех, кто больше всех о ней кричит.

Печать