«Балканский Донбасс»: финальный аккорд

Журналисты, эксперты Центра ПРИСП Петр Скоробогатый, Тихон Сысоев и корреспондент отдела политики журнала «Эксперт» Нурлан Гасымов – о том, что Запад принуждает Сербию к полной капитуляции по «косовскому вопросу» и тем самым в очередной раз самостоятельно аннулирует собственные дипломатические договоренности.

На севере Косова — территории, где преимущественно проживают сербы, — опять неспокойно. С начала декабря жители края протестуют против политики властей Приштины, которые, с их точки зрения, идут вразрез с интересами сербского меньшинства. Местные жители требуют отменить указ о переводе сербских автомобильных номерных знаков на косовские образцы, а также наконец признать их автономные права в своем регионе.

Движение автотранспорта на магистральных улицах заблокировано: местные сербы отказываются расходиться до тех пор, пока власти отколовшегося от Сербии региона не прислушаются к их требованиям. В ответ на это косовские власти ввели в регион спецназ и закрыли сухопутную связь города Косовска-Митровица, где с 2008 года фактически функционирует автономная от Приштины администрация, с Центральной Сербией.

Между албанскими силами правопорядка и сербами постоянно происходят столкновения, а расквартированные в регионе натовские миротворцы KFOR, как обычно, закрывают на все глаза. В итоге 14 декабря косоварам удалось силой захватить власть в Косовска-Митровице — де-факто столице сербской части Косова, — избрав председателем городского совета этнического албанца Неджата Углянина. В тот же день на заседании местного парламента 15 из 17 депутатов под охраной косовской полиции приняли присягу властям в Приштине. Практически все они албанцы.

Эта силовая акция косоваров стала беспрецедентной: еще ни одному косовскому руководителю не удавалось утвердить власть этнических албанцев в сербских муниципалитетах. Такая узурпация власти Приштиной грубо нарушает все договоренности с Белградом и фактически перечеркивает всю переговорную повестку, накаляя обстановку в регионе до взрывоопасного состояния.

«Балканский Донбасс»

Такого рода столкновения сербов с косовскими властями, конечно, не новое явление. Другое дело, что все более жесткий характер они стали приобретать именно в этом году: увязка этих инцидентов с российской СВО на Украине напрашивается сама собой.

Ведь Сербия так и осталась единственной страной в Европе, которая не поддержала санкции против Москвы и продолжает придерживаться линии, которую она выбрала еще в 2014 году. И к тому же стремится придерживаться прежней линии многовекторности, несмотря на то что интеграция в ЕС для нее не имеет альтернативы.

Это прекрасно понимают в Брюсселе. И конечно, сознательно разыгрывают карту Косова, чтобы еще сильнее надавить на Сербию. Европейским чиновникам нужно не только заставить страну окончательно признать приштинские власти, легитимировав тем самым итоги югославской войны, но и принудить ее встать на «правильную сторону истории».

И для этих целей, как оказалось, не жалко пожертвовать даже теми договоренностями, которые были достигнуты под кураторством ЕС почти десять лет назад. Тот факт, что 15 декабря Косово официально подало заявку на членство в ЕС, несмотря на запрет делать это до полного урегулирования всех вопросов с Сербией, означает, что Брюссель дал Приштине отмашку на установление полного суверенитета над всей территорией частично признанного государства.

Трудно не увидеть в этих событиях параллелей с донбасским вопросом. В обоих случаях достигнутые при посредничестве европейских стран договоренности соблюдать на самом деле никто не хотел. А права местного населения оказались просто принесены в жертву геополитической конъюнктуре, несмотря на все заявления об обратном. Однако если за Донбасс в итоге решилась заступиться Россия, то Сербии такой помощи ждать неоткуда.

Эпопея с автомобильными номерами

Очередной этап албано-сербского противостояния в Косове начался еще летом этого года. Поводом для насилия тогда стало решение властей республики о замене сербских номерных знаков на транспортных средствах на косовские образцы. В противном случае Приштина угрожала с 1 августа запретить въезд на свою территорию граждан, отказывающихся перерегистрироваться.

Этот указ закономерно вызвал волну возмущения на севере региона. С точки зрения сербов, такая замена была бы равносильна косвенному признанию независимости отколовшегося края. К тому же сам Белград не признает автомобильные номера, выданные косовскими властями. Поэтому перерегистрация автотранспорта обернулась бы головной болью примерно для 50 тысяч косовских сербов: у многих из них остались родственники или деловые связи на севере.

Тогда после серии двусторонних переговоров Белграда и Приштины при посредничестве Запада кризис удалось заморозить. Стороны, впрочем, договорились лишь о том, чтобы отложить исполнение указа до 1 ноября, оставив решение других, не менее болезных вопросов на потом.

К дате окончания этой отсрочки западные дипломаты убеждали косовского премьера Альбина Курти продлить мораторий еще на 10 месяцев, но Приштина одобрила отсрочку лишь частично. В итоге если с 1 по 21 ноября полиция лишь выносила предупреждения водителям автотранспорта с сербскими номерами, то к концу месяца их начали штрафовать на 150 евро. А с 21 апреля следующего года косовская полиция и вовсе угрожала начать конфискацию автомобилей с сербскими знаками.

Переговоры между президентом Республики Сербия Александром Вучичем и косовским премьером Курти под эгидой ЕС 22 ноября окончились провалом. А два дня спустя стороны лишь договорились отложить этот вопрос до 2023 года. До тех пор Белград согласился не выдавать сербские номера косовским жителям, а Приштина — полгода не вводить санкции против тех, кто их уже имеет. Однако и это компромиссное соглашение не удовлетворило сербское меньшинство.

В итоге в начале прошлого месяца сербы фактически заблокировали работу государственных учреждений на севере Косова. Начался настоящий кризис местной власти. Заявление об отставке подали мэры четырех сербских муниципалитетов, а также советники, члены Ассамблеи Косова — судьи, прокуроры, административный персонал судебных органов. А сотрудники полиции стали под камеру срывать с себя форму.

Приштина попыталась провести в сербских муниципалитетах выборы, но из-за беспорядков президенту республики Вьосе Османи не оставалось ничего другого, как перенести их с 18 декабря на апрель будущего года. Теперь же, в условиях фактически узурпации власти в муниципалитете албанцами, ситуация может и вовсе пойти по непредсказуемому сценарию.

Переговорный цугцванг

По сути, косовские сербы оказались между молотом и наковальней из-за несовместимости целей и подходов Белграда и Приштины. Албанские власти за счет позиций сербского меньшинства добиваются признания независимости Косова от Сербии, которое позволило бы республике стать полноправным членом региональных и международных организаций. А Сербия — имплементации Брюссельского соглашения 2013 года, которое предусматривают создание автономного Сообщества сербских муниципалитетов на севере частично признанного государства.

Тем не менее, хоть это соглашение и было заключено при посредничестве западных дипломатов, формирование сербской автономии сегодня уже не стоит в политической повестке ни косовской, ни западной элиты.

«Дело в том, что Брюссель и Вашингтон категорически не устраивает создание на территории Косова потенциально второй Республики Сербской, как в Боснии и Герцеговине. Сербские госучреждения на территории края открыли бы возможность Белграду влиять на политику Приштины изнутри, — рассказывает Екатерина Энтина, профессор НИУ ВШЭ, руководитель отдела черноморско-средиземноморских исследований Института Европы РАН. — А Запад, наоборот, стремится минимизировать влияние Сербии на своих соседей».

«Если Сербия окончательно откажется от своих претензий по “косовскому вопросу”, то тем самым легитимирует не только двадцатипятилетнюю политику США и Евросоюза на Балканах, но и агрессию 1999 года. Таким образом, первично здесь именно признание Белградом независимости Косова, а вопрос об ассоциации сербских муниципалитетов для Запада на самом деле вторичен, — объясняет Георгий Энгельгардт, научный сотрудник отдела современной истории стран Центральной и Юго-Восточной Европы Института славяноведения РАН. — Для этого, как считает западная элита, достаточно просто как следует надавить на Белград».

Именно поэтому дипломатические переговоры с косоварами для сербской политической элиты фактически превратились в игру с нулевой суммой: все эти годы Белград постоянно шел на болезненные уступки албанцам в обмен на обещание членства их страны в ЕС. Собственно, сам договор в Брюсселе состоялся после того, как Белград де-факто отказался от суверенитета над сербскими округами в Косове, согласившись на их интеграцию в государственные структуры частично признанной республики. Однако в сухом остатке Сербия за сдачу своих интересов так и не получила ничего взамен.

Закономерно, что вся эта многолетняя пробуксовка и неспособность Брюсселя что-либо изменить вызывают сильную фрустрацию в сербском обществе. По данным опроса агентства Ipsos, только 35% граждан поддерживают вступление Сербии в ЕС — это самые низкие показатели за всю новейшую историю страны. А после известных «каминг-аутов» европейской элиты по поводу того, что на самом деле они и думать не думали об имплементации Минских соглашений по Донбассу, недоверие к европейской политике на Балканах среди сербов, очевидно, станет еще выше.

«Здесь встает вопрос, сколько мы, такие маленькие, сможем выстоять, если они посмели так играть с кем-то, кто намного мощнее нас, обманывать и лгать РФ, чтобы использовать время, вооружиться и готовить большое поражение для России», — прямо заявил, например, сербский лидер Александр Вучич.

«В свете того, что заявила Ангела Меркель о Минских соглашениях, конечно, все прекраснодушные надежды экспертов на то, что ЕС медленно, но верно пытается выстроить диалог между Белградом и Приштиной для долговременного урегулирования с учетом интересов обеих сторон, по сути, рассыпаются из-за ситуации в Украине. Можно предположить, что Запад способствует становлению государственности Косова в ущерб интересам проживающих там сербов», — замечает Полина Соколова, научный сотрудник сектора региональных проблем и конфликтов ИМЭМО РАН.

И действительно, если раньше сравнение косовской ситуации с украинской воспринималась как большая натяжка, то теперь эти параллели становятся все более явными. «Ситуация сконцентрировалась на положении сербов внутри территории Косова — их выживания внутри этого частично признанного государства, чему препятствуют приштинские власти: обеспечения их национальных прав, возможности иметь собственную автономию и сохранять тесные связи с Сербией. Это действительно напоминает ситуацию Донбасса», — соглашается Полина Соколова.

На перекрестке влияния

Другое дело, что у Белграда де-факто нет рычагов влияния не только для того, чтобы заставить Приштину выполнить Брюссельские соглашения, но и в плане выбора альтернативного пути экономического развития и интеграции. Силовой сценарий для Белграда будет самоубийственным, так же как и полный разрыв связей с Европой.

Балканский регион и конкретно Сербия исторически существовали как важнейшая транзитная зона, на которой постоянно сталкивались интересы великих держав. В этом смысле многовекторность для стран этого региона всегда была неизбежной.

Особенно это касается Сербии. По итогам распада Югославии она стала перекрестком для транзитных маршрутов и инфраструктуры НАТО, а также для торговых путей, связанных с ЕС. Конечно, сильное влияние она испытывает со стороны России и Турции. Свои притязания в этом регионе в последние годы все активнее демонстрирует и Китай. Однако по глубине своего экономического влияния все эти страны заметно уступают ЕС.

Достаточно сказать, что по итогам прошлого года Сербия привлекла 4,4 млрд долларов прямых иностранных инвестиций, из которых 70% поступили из государств ЕС, а оставшиеся 30% распределили между собой Россия, Швейцария и Гонконг. Кроме того, балканские народы, даже несмотря на свою специфику, всегда считали себя частью европейского континента. Не случайно, к примеру, среди всех социалистических стран именно Югославия теснее всех сотрудничала с Европой.

Впрочем, сама Европа всегда отвечала Балканам «взаимностью». Она рассматривает этот регион как неотъемлемую часть своей архитектуры безопасности: его полная геоэкономическая интеграция теоретически могла бы позволить ей обезопасить свои торговые потоки и снизить традиционные криминогенные угрозы, традиционно идущие из него, если бы не интересы США.

Проецирование влияния ЕС на этот регион после распада Югославии было как бы само собой разумеющимся. Другое дело, что ЕС, по сути, так и не удалось достигнуть ничего существенного. А может, и не хотелось вовсе. Ведь Приштина, которая последовательно торпедировала реализацию Брюссельских соглашений, мягко говоря, не самостоятельный субъект: при должном давлении она пошла бы на смягчение. Но Брюссель с косоварами отчего-то нежничал, чего не скажешь о том, как он действует сейчас по отношению к сербам.

Балканы как инструмент

Не стоит забывать об огромном американском влиянии на Балканах, без которого здесь не обходится ни один заметный процесс. По итогам войны в Югославии США впервые плотно зашли в этот регион и постепенно в нем закрепились. Их интересы далеко не во всем совпадали и совпадают с интересами ЕС. В отличие от последнего присутствие США на Балканах обусловлено исключительно политическим и силовым компонентами.

Именно американцы лоббируют все большее проникновение в этот регион структур НАТО. Основная цель этой экспансии — усиление юго-восточного фланга альянса, обсечение его связанности и монолитности. Прагматику своего присутствия на Балканах американцы видят в том, чтобы по возможности сдерживать других игроков. Речь идет не только о России, но и о Турции, которая начала активно возвращаться в этот регион еще в начале 2000-х. Растущее охлаждение между Анкарой и Вашингтоном, катализированное военной интервенцией Запада в Ирак в 2004 году, превратило Балканы в важный инструмент сдерживания экспансии тюркского влияния.

Кроме того, балканская карта отлично подходит для того, чтобы держать под дополнительным контролем США и без того «лояльную» им Западную Европу. Кстати, Кэмп-Бондстил, крупнейшая военная база США в Европе, находится именно в Косове.

Все значимые решение по той же косовской проблематике принимались именно под давлением американцев, которые, в отличие от европейцев, никогда не стеснялись демонстрировать Приштине, кто в доме хозяин. И эти успехи США всегда подавали как исключительно «свои»: ни о каком вкладе Брюсселя речи никогда не шло.

«Американцы рассматривают Балканы как отличную возможность для своего присутствия в самом центре Европы. А тот факт, что этот центр довольно хаотичный и раздробленный, позволяет им дополнительно влиять и на Западную Европу, и на Турцию, и на Китай, и в целом на весь юго-восточный фланг НАТО. При этом такое влияние и присутствие на Балканах абсолютно ничего не стоит Вашингтону», — резюмирует Екатерина Энтина.

В этом смысле показательно, как на наших глазах стремительно раскручивается косовский вопрос в сценарии, максимально выгодном для США и максимально болезненном для Белграда. Сигнал подается понятный. Если сербы хотят вести свою игру, отказываясь присоединяться к антироссийским санкциям, остатки их интересов в Косове будут демонстративно втоптаны в грязь. А отсутствие возможностей для альтернативного ЕС направления интеграции использованы как дубинка, с помощью которой можно будет наказать эту последнюю непокоренную страну на Балканах.

Эффект СВО

Россия вряд ли сможет существенно помочь Сербии в вопросе окончательного отторжения от нее Косова. Если в страну не может прилететь российский министр иностранных дел Сергей Лавров, что говорить о прямой военной помощи: она будет невозможна хотя бы из-за банальных логистических причин. При этом сама ситуация, в которой Белграду так показательно выкручивают руки, не может не приниматься Москвой на свой счет.

После распада СССР Кремль традиционно уделял не самое пристальное внимание Балканам. Но, несмотря на это, в большинстве стран этого региона местное население часто с большой симпатией относилось к России. Главную роль в этом играли историческая память, культурная близость, гуманитарные контакты, а также православная религия, а отнюдь не экономическое взаимодействие и уже тем более не интенсивные российские инвестиции.

«Мы, как эксперты-балканисты, уже с нулевых годов говорим, что балканский регион нужно включить во внешнеполитическую стратегию России, откуда он был исключен. Постоянно говорили и о том, что связи с этими странами нужно наращивать, в том числе финансовые», — признается Полина Соколова.

Более того, начиная с 2014 года, когда в отношении России стали вводиться санкции, все без исключения страны бывшей Югославии либо вообще на них не реагировали, либо, как Словения и Хорватия, соглашались на декоративные меры. И хотя начало российской СВО кардинально изменило эту ситуацию и все страны региона за исключением Сербии поддержали санкции и значительно снизили уровень дипломатических контактов с Москвой, население в ряде стран региона все равно заняло либо нейтральную, либо и вовсе пророссийскую позицию — например, в Сербии, Словении, Черногории, Боснии и Герцеговине.

В этом отношении будущее Сербии и всего региона парадоксальным образом оказывается напрямую связано с тем, как завершится российская СВО на Украине.

«Нужно понимать, что, если Россия выйдет даже с минимально уверенной победой из украинского кризиса, Балканы будут одним из первых регионов, где произойдут тектонические сдвиги с точки зрения роста нашего авторитета и присутствия. Просто исторически так всегда складывалось. Более того, и за пределами Югославии у нас по-прежнему остаются страны, например Болгария или Словакия, которые также очень явно отреагируют на эту победу. Российский потенциал резко увеличится», — уверена Екатерина Энтина.

Но до этого Сербии, очевидно, предстоит пройти трудный путь. Разыгрывая косовскую карту, шантажируя угрозами вторичных санкций и международной изоляцией, Белград будут принуждать пересмотреть свои отношения с Россией. И хотя сербы больше восьми лет успешно сопротивлялись западному давлению (что, безусловно, вызывает уважение), вряд ли стоит сомневаться в том, что сербы в конце концов будут вынуждены официально присоединиться к санкциям.

Косвенно это уже признал президент Вучич: «Сербия будет держаться до последнего и не введет санкции, пока не настанет критический момент».

Печать