Партийная реформа без искусственных препонов

Сергей Поляков – о преимуществах естественного развития партийной системы.

Глава ЦИК РФ Элла Памфилова предрекла сокращение числа политических партий в России за счет исчезновения партий-однодневок и «партий-торговок своим юрлицом». По мнению Памфиловой, это естественный политический процесс, и главное не превращать его в искусственный отбор. Ранее член ЦИК Евгений Шевченко сообщил, что участвовать в выборах в единый день голосования в этом году имеют право 44 политические партии, тогда как в прошлом году эту возможность имела 51 партия.

После думских выборов вполне вероятно ожидать дальнейшее сокращение числа российских политических партий, предполагает руководитель Центра Электоральных Практик, эксперт Центра ПРИСП Сергей Поляков.

По завершению периода сурковской монопартийности, когда у нас насчитывалось всего семь активных партий, были снижены квалификационные требования, и в первый момент изголодавшаяся публика ринулась регистрировать новые партии и партийные проекты, тем более что делать это стало достаточно просто. В очень быстрые сроки количество партий перевалило сотню.

Но востребованность политических идей как таковых в обществе в достаточной степени ограничена. Существуют определенные правила, в рамках которых число общественных конфликтов, социально-политических разломов соответствует количеству партий. На мой взгляд, в России больше двадцати партий вряд ли будут востребованы. Даже если попросить политологов перечислить как можно больше политических партий, вряд ли кто-то вспомнит даже двадцать, потому что в активной политической жизни реально участвуют не более полутора десятков из них. А остальные – это проекты, зарегистрированные либо под какого-то конкретного политика, оценивающего себя выше, чем он стоит на самом деле, либо чисто технологические проекты (можно вспомнить деятельность известного Центра Андрея Богданова).

Отрадно было услышать из уст председателя ЦИК фразу о том, что процесс сокращения политических партий в России должен проходить естественным путем, потому что в период сурковской монопартийности мы уже сталкивались с ограничением количества партий волюнтаристским решением, что привело к дефициту политических акторов, когда были проекты, находящие отклик у общества, но в силу бюрократических препонов и высокого входного билета по количеству членов и числу региональных отделений далеко не все из них смогли принять участие в политической жизни.

Сегодня не нужно создавать искусственные препоны, партийная система должна развиваться естественным образом. Мы уже наблюдаем постепенное сокращение числа партий: сначала со ста до семидесяти, потом до пятидесяти, сейчас их около сорока. После думских выборов вполне вероятно ожидать их дальнейшее сокращение до примерно двадцати. На этом их число стабилизируется, какие-то партии будут создаваться вновь, другие исчезать, но общее число в районе двух десятков будет оставаться неизменным. Печать