Как отличить провокатора в толпе, или Сила не в дубинке

Члены Совета при президенте РФ по правам человека (СПЧ) выступили с заявлением, в котором предложили прекратить использовать спецсредства против митингующих, а также начать служебные и процессуальные проверки по факту превышения полномочий силовиками.

Полицейским надо развивать профессионализм, а не применять силу вслепую, считает член Совета при Президенте Российской Федерации по развитию гражданского общества и правам человека, председатель межрегиональной общественной благотворительной организации «Комитет за гражданские права» Андрей Бабушкин.

Понятно, что полностью запретить применение спецсредств на митингах невозможно, потому что там разные люди появляются. Но то, что надо существенно ограничить применение спецсредств и не допускать их применение на мирных митингах – однозначно.

Закон о полиции предусматривает 15 видов специальных средств, которые могут применяться в 12 различных ситуациях, в нем же описанных. Серьезным дефектом, на мой взгляд, является возможность применения электрошокера для пресечения административного правонарушения.

Правда, статья 19 закона о полиции говорит о минимизации ущерба, учёте сопротивления и т.д. В тех сюжетах, что я видел, все это не учитывалось. Например, когда молодого человека задерживают сотрудники Россгвардии с применением электрошокера. Да, мы не видим, что было до этого, может быть, молодой человек плевался в россгвардейцев, размахивал руками и ногами. Но я убежден, что шестеро здоровых омоновцев в защитной форме вполне могут этого молодого человека задержать и без всякого электрошокера. Применение спецсредств в этом случае выглядит избыточным и, возможно даже на грани или за гранью уголовного преступления. Должна быть очень серьезная проверка. И самое главное не только момента из видеосюжета, когда это происходит, а всей ситуации в совокупности.

При применении спецсредств сотрудник полиции обязан предупредить об их применении и разъяснить причины их применения. Если события развиваются стремительно, то полицейский имеет право сначала их применить, потом объясниться. Но это делается в совершенно конкретных ситуациях. И в законе установлены, на мой взгляд, достаточно разумные критерии. Но, мы видим, что спецсредства применяются там, где они не должны применяться. Скажу честно, я ходил на январские акции как наблюдатель. Сам я не видел применение подобных средств, опрашивая людей, которых я посещал потом в отделах полиции, встретил, по крайней мере, три человека, которые заявили, что к ним применялась необоснованная физическая сила. Это были не спецсредства – а именно удары ногой, кулаком. И эти люди демонстрировали мне соответственные телесные повреждения. И это были спокойные, адекватные, не ангажированные люди. Они не пытались что-то приукрасить, преувеличить, кого-то там обличить. Мы все понимаем, что есть такие люди, у которых весь мир против них. Все им мешают – от любовницы до соседа. Я уж не говорю про президента России и США. А это были вменяемые люди, и у меня не было оснований им не доверять.

Когда шло обсуждение у нас в СПЧ, Кирилл Вышинский задал вопрос: «На митинге, например, один человек применил насилие. Он прекращает быть мирным? Не прекращает. Хорошо. Не один, а сто один или тысячу один? Где критерии мирного митинга?» Это, действительно, сложный вопрос - он и юридический, и нравственный. Наверно, мы можем сказать, если организаторы планируют проведение мирного митинга и подавляющее большинство, скажем, 2/3 людей никакого насилия не применяют, то эту акцию следует считать мирной. А тех людей, которые применяют физическую силу и устраивают провокации, рассматривать не как носителей основной идеи участников акции, а как некое исключение.

Но здесь мы должны понять, какой это процент. О чем говорить – о трети, о трех процентах, об одном проценте. Здесь есть большой дефект и в законе о полиции. Дело в том, что закон рассматривает полицию и как отдельного полицейского, и как группу полицейских. А когда полицейские действуют в группе, то они, естественно, тоже действуют против группы. И тогда они не разбираются, они просто вытесняют людей. Кто-то кинул бутылку в полицейского, а кто-то просто стоит и наоборот говорит, что не надо этого делать. Но попадают под насилие полиции и тот, и другой. Вот в чем проблема.

Полицейские должны быть профессиональны в этих вещах. И не в том, чтобы мирную толпу разогнать, а чтобы выявить провокаторов. Во время войны как действует человек, он же не стреляет во всех, кто его окружает, он стреляет по врагу. Хотя там жизнь его на кону. Это профессионализм, этому нужно обучать.

Вот в этот раз, сколько мне рассказывали, появляются хорошо одетые люди, лет сорока и подстрекают пацанов: «Покажите этим ментам! Бейте их! Ничего не бойтесь». Это же реальные люди, почему они не выявлены, не предстали перед компетентными органами? Я не хочу оценивать действие полиции, кто-то действовал на высочайшем профессиональном уровне, я не могу это отрицать. Но то, что полиции надо развивать свой профессионализм, думаю, совершенно очевидно. Печать