Год выборов: неравенство со многими неизвестными

Политолог, эксперт Центра ПРИСП Александр Асафов – о расстановке политических сил в год выборов в Госдуму.

Как политологу, мне регулярно доводится читать большое количеством экспертных мнений и аналитики своих коллег. Многие из них (чтобы не говорить «почти все») представляют собой анализ событийного modus operandi: как поведет себя избиратель прямо сейчас с учетом обстоятельств настоящего момента. Но так ли это важно на самом деле?

Для политологии и тем более для политтехнологий имеет значение качественный переход из одной политической реальности в другую. От диктатуры к демократии (Уругвай), от диктатуры к хаосу (Ливия), от демократии к авторитаризму (Венгрия) и так далее. Сама по себе демократия или авторитаризм в какой-либо стране политологу не так интересны — предметом анализа может быть только процесс этого перехода: предпосылки, возникновение/создание условий, «черные лебеди», «точки невозврата» и, наконец, сам факт преобразования.

Особенно этим грешат коллеги из условных либералов, чему есть вполне рациональное объяснение. Площадки, на которых они выступают, сильно проигрывают телеканалам и новостным агрегаторам в интернете, поэтому для сохранения трафика приходится делать спорные, но хайповые заявления («Президент был в ярости, когда узнал…»). Что ж, это дело их репутации. Вернемся к процессу качественного перехода.

У нас в стране, как и во всем цивилизованном мире, переход происходит в результате выборов. И хотя парламентские выборы будто бы находятся в тени президентских, достаточно вспомнить, что первой партией парламентского большинства была ЛДПР, сегодня упавшая до 8%. Примерно та же ситуация с КПРФ, еще в нулевых способной сходиться в результативном клинче с Кремлем. Именно парламент определял и определяет политическую повестку страну — или, по крайней мере, формирует ее рамки.

На своем сайте ASAFOV.RU — «Электоральные процессы простыми словами» — я регулярно оцениваю «фактор протеста», чтобы по протестным баллам отслеживать тренд влияния на процессы. Учитывается количество акций, участие медийно значимых персон, число протестующих. Кстати, сейчас протестный балл совсем невысокий (1, единица) и, в целом, можно говорить о тренде на понижение. Так называемые «зимние протесты» в январе и феврале ненадолго попали в новости (и довольно надолго — в изоляторы), но не повлияли повестку периода предкампании. Пока нет никаких признаков того, что улица будет как-то давить на парламентскую кампанию. Но будет пытаться. Заявления менеджеров оппозиции о масштабном выводе людей на улицу в дату послания к Федеральному собранию (часть которого будет посвящена грядущим выборам) это наглядно демонстрируют.

Кроме фактора протеста есть еще и фактор коронавируса, который может оказать влияние не только на процесс волеизъявления, но и на результаты выборов в сентябре. Решающую роль будут играть: ковид-статус кандидатов (вакцинировался/переболел/игнорирует меры безопасности/отрицает COVID-19), рост/падение заболеваемости и экономические последствия пандемии.

Возвращаясь к нормальному политическому процессу, стоит отметить проявление синдромов партийной деградации — поскольку речь идет именно о процессе, за синдромами не могут не последовать полноценные кризисы. Это, во-первых, удручающий съезд «Яблока» в начале апреля. Если Зюганова когда-то называли «министром красного электората», то сейчас Явлинского можно назвать директором маленького электорального свечного заводика. При 14-процентном рейтинге «Яблока» в Москве, члены которой сами считают партию «партией неудачников», она не преодолеет барьер в 5% просто потому, что ее потенциальные избиратели чаще всего не москвичи, а засидевшиеся гости столицы, кочующие по съемным углам в нелегкой доле креативного пролетариата.

У самого же «министра красного электората» раскол в партии. И хотя, скорее всего, Рашкин проиграет Зюганову — не того масштаба фигура, это будет означать полную неспособность КПРФ к модернизации, а значит, и потерю части электората — еще молодого и способного дойти до избирательного участка. Сейчас рейтинг красных по стране всего 12,7% (ВЦИОМ). Год назад рейтинг превышал 15%, то есть партия стремительно теряет своего избирателя — до 20% в год. Многие эксперты предполагают, что в IX созыве Госдумы коммунисты будут присутствовать только номинально. Интрига перед съездом, созданная хоккейным пробросом Жириновского о смене «красного министра» не добавляет партии очков.

Но, еще драматичнее положение ЛДПР, рейтинг которой еще ниже (10,2%). Но проблема даже не в низком уровне поддержки, тем более, что Жириновский абсолютно трезво никогда не пытался бороться за столицу — у партии нет ни одного депутата от Москвы.

Кризис в ЛДПР закономерно наступил из-за отсутствия последовательной работы с электоратом, партийного строительства, в конце концов, реалистической и неотступной программы. Вместо этого была харизма Жириновского, которая 30 лет обеспечивала автоматные очереди быстрых, но коротких эффектов. Уже на выборах 2016 года, когда ЛДПР потеряла 3%, а это четвертая часть (!) голосов ее избирателей (было 11,67%, стало 8,67%), стало ясно, что образ «Жириновский как народный политик» в значительной мере выработан. Нерабочее состояние этой партии демонстрирует и неуверенное губернаторство Дегтярева в Хабаровском крае, которое можно описать словами «одиночество» и «беспомощность». Ряд экспертов считают, что для переизбрания губернатор может сменить субъект выдвижения на спорный для региона, но все-таки более рейтинговый. Да, речь идет о «Единой России».

Рейтинг «Справедливой России» — 7,9%. Этот показатель ниже, чем число тех, кто собирается проигнорировать голосование (10,2%). Объединение с «Патриотами России» и партией «За правду» стало для СР тем ремонтом, когда вскрылось, что ремонтировать, собственно, сложно — конструкции требуется полная замена. Даже такое радикальное решение подняло рейтинг всего на процент, а это умещается в погрешность. Весьма вероятно, что в новом созыве Госдумы СР будет присутствовать в виде нескольких депутатов. Хотя, при ошибках остальных игроков во время кампании СР как партия второго-третьего выбора может улучшить результаты 2016 года, усиленная профессиональным технологом Дмитрием Гусевым.

«Партию роста» и «Гражданскую платформу» в данном случае не имеет смысла рассматривать, поскольку масштабы несопоставимы даже с восстанавливающейся после обновления СР.

Много сказано об электоральных новичках - «Новых людях», «Зеленой Альтернативе» и ряде других партийных проектах, но пока выводы сделать весьма сложно - они все находятся в тени больших партий, хотя безусловно шансы на получение каких-то внятных результатов есть и у них. Тем более, результаты ЕДГ-2020 показали, что запрос в обществе на появление новых партий активно формируется. Так, на выборах депутатов Думы Города Томска «Новые люди» получили 15.02%, а на выборах депутатов ЗакСа Новосибирской области – 6.92%. «Зеленая альтернатива» в Коми на выборах депутатов в Госсовет набрала 10.01%, а на выборах депутатов в ЗакС Челябинской области – 5.36%. Поэтому шансы на получение мандатов в ряде регионов средние, но возможны.

«Единая Россия» с рейтингом 29,2% в настоящее время находится в фазе нормальной стабильности. Это не стагнация, а именно стабильное развитие, достигаемое как обновлением партии — только по Москве обновится минимум 61% депутатов, а их средний возраст уменьшится с 60 до 48 лет — так и выдвижением кандидатов, меньше всего похожих на политиков 90-х. Например, педиатра Татьяны Буцкой по 204-му округу или школьной учительницы в далеком прошлом - Ирины Белых по 207-му.

Партия сможет увеличить свой рейтинг за счет процедуры предварительного голосования. Несмотря на банальность процедуры, её применение во всех партиях серьезно повысило бы интерес к политическим процессам в обществе. Однако пока мало кто на нее решается, так как проведение «ПГ» может привести к тому, что старые, неинтересные, засидевшиеся политики отсеются, а яркие, понимающие и перспективные придут взамен, что может быть невыгодно для ряда партий, например, КПРФ.

По всей видимости, Россия счастливо минует период массового запроса на популизм патерналисткого, социалистического толка, модного сейчас в Европе — вспомним неожиданную победу Макрона во Франции, представляющего партию с бессодержательным названием «Вперед, республика!» КПРФ и ЛДПР демонстрируют неспособность к модернизации и находятся в начале пути угасания, СР в результате объединения растворилась в множестве сущностей и пока не может сфокусировать на себе интерес избирателя, хотя очень старается. Партии вроде «Правого дела» представляют настолько узкие слои населения, которые не дают возможности преодолеть 5-процентный барьер. Итак, кто же остается в политическом процессе? Печать