Сергей Румянцев: У «многодневки» есть право на существование

6 апреля руководство ЦИК РФ провело встречу с экспертами и политологами, посвященную вопросу о применении формата многодневного голосования на выборах осенью 2021 г. Ее участники привели множество доводов как в пользу «долгого» голосования, так и против его использования.

Свою позицию относительно перехода к многодневному голосованию выразил директор Центра прикладных исследований и программ (ПРИСП), член Правления РАПК Сергей Румянцев.

Я занимаю следующую позицию. Многодневное голосование – это пока новый для России институт. Наши организаторы выборов только начали обкатывать его. Давать оценки относительно того, несет ли он преимущественно позитив или негатив, мы сможем лишь в будущем. Его необходимо опробовать в течение нескольких электоральных циклов, чтобы провести полноценное сравнение длинных рядов данных.

Я считаю, что само по себе многодневное голосование – это практика, обладающая правом на существование. Электоральные системы большинства зарубежных стран выстраиваются вокруг концепции однодневного голосования. Это самая консервативная и потому самая понятная модель проведения голосования. Практика двух- или трехдневного голосования также используется. В частности, в Италии буквально в прошлом году прошел многодневный референдум. Есть Лихтенштейн, Индия, Финляндия, Эстония и многие другие страны, которые проводят голосование в течение нескольких дней. Среди них есть и государства, в отношении которых ни у кого из экспертов на международном уровне не возникает сомнений относительно того, что многодневное голосование якобы создает преференции для той или иной партии.

Позиция отдельных экспертов, согласно которой многодневное голосование создает почву для фальсификаций, вызывает сомнения в виду отсутствия достаточных обоснований. Как хорошо известно, грубые и целенаправленные нарушения избирательного законодательства возможны и при условии проведения голосования за один день. В этом плане два формата голосования мало отличаются, и я не могу рассматривать довод о якобы высоких рисках фальсификации как весомый аргумент.

Однако использование многодневного голосования предполагает появление ряда дополнительных затруднений, и я согласен в этом с коллегами.

Во-первых, члены участковой избирательной комиссии вынуждены работать в течение трех дней. Первые два дня они работают по 12 часов. На третьи сутки по истечению 12 часов они вынуждены остаться на рабочем месте, чтобы провести подсчет голосов. Столь высокий уровень нагрузки на членов УИК – очевидная проблема.

Во-вторых, возникают проблемы с организацией системы наблюдения. Именно это обстоятельство обычно приводится противниками многодневного голосования как главный довод против его использования. Но это аргумент игнорирует то, что в новых условиях партии и кандидаты, заранее зная об использовании многодневного голосования, могут перераспределить, финансовые, организационные и кадровые ресурсы, подготовив должным образом своих наблюдателей. Это потребует от участников избирательного процесса ощутимых усилий, но речь не идет о критической нагрузке, под давлением которой система наблюдения за ходом голосования может обрушиться.