Россия как сетецентрическое государство и налогообложение роботов

Руководитель отдела по правовым вопросам и взаимодействию с государственными органами Центра ПРИСП, эксперт ОБСЕ Алексей Шидловский – о возможности появления государств из транскорпораций и принципах налогообложения цифровых объектов и субъектов.


Лет пять назад мне довелось прочитать несколько лекций в Варшавском университете по вопросу будущего государств и государственного строительства в условиях цифрового перехода. Собственно тогда, пожалуй, впервые в мире, мною было имплементировано в научных дискурс такое понятие как «сетецентрическое государство», то есть государство, которое может целиком существовать без территории либо вне территории. Согласно гипотезе, прогнозировалось появление сетецентрических государств, возникающих как из традиционных государств, так и из транснациональных корпораций. Это так называемые ТНК-государства.

За пять лет, прошедших с момента моего выступления, мы видим, что предсказанные тренды полностью сбываются, по всему миру происходит «зачистка» территории от излишков населения, причем этот процесс происходит по всему миру. Мы должны быть готовы к появлению сетецентрических государств Shell, Total, Сбер со своими государственными институтами, гражданством, валютой, гарантиями и пр.

Пожалуй, первыми на этот путь стали США, когда появление большого количества опустевших территорий потребовало принятия законов о «не инкорпорированных территориях» - участках суши внутри страны, которые никому не принадлежат в соответствии с административно-территориальным делением. По сути, США сегодня напоминает «сыр с дырками», в котором обжитые территории муниципалитетов соседствуют с брошенными и «зачищенными» участками. Можно предположить, что такая участь ожидает и Россию. И здесь не только свежая порция законов о публичной власти и местном самоуправлении, а и более старые нормативные акты о создании территорий опережающего развития (ТОР) - Федеральный закон "О территориях опережающего социально-экономического развития в Российской Федерации" от 2014 года.

2014-й год стал переломным в судьбе России. И это безотносительно Крыма. Мы можем только догадываться, был ли крымский сценарий причиной или следствием окончания одних реформ и начала других, но одно можно сказать с уверенностью, если до 2014 года светлые головы в правительстве рассматривали Россию как территорию, которую можно и нужно освоить, этакая милая старая Европа – с большим количеством небольших городских и сельских коммун, местным самоуправлением и счастливыми, зажиточными россиянами, то на рубеже четырнадцатого, начался демонтаж всех реформ (о которых я писал в ВН ранее http://2020-2022.vybor-naroda.org/vn_exclusive/210157-snova-reforma-ili-bajka-o-kozake-i-mjere-marselja.html ), а само видение России в головах властных элит изменилось на сетецентрический принцип. Отныне Россия – это Вселенная.

Обустроить Россию невозможно, это всё равно, что обустроить Вселенную. Никакого счастливого самоуправляющегося европейского класса не получится, да он и невозможен в условиях полувоенной колонизации, как невозможен средний класс на Марсе. Именно в парадигме «Россия – это Вселенная» и следуют все текущие законодательные изменения, включая принятие поправок в Конституцию.

Следуя указанной логике, население федерации — это колонисты, которые не могут жить, где придется. Они будут жить в колониях, где, и только где, можно обеспечить хотя бы минимальные социальные гарантии и гарантии безопасности. Остальная территория подлежит зачистке («зелёный переход» в помощь). Между колониями будут налажены высокоскоростные сети информационно-транспортного сообщения. При выходе за границы колонии социальных гарантий и гарантий безопасности никто больше давать не будет. Таким образом, дальнейшие инвестиции в России будут осуществляться только по сетецентрическому принципу «колония – сеть – колония» (этакая модель «аэропорта» с 15-20-тью агломерациями), так же как и изменение юридического ландшафта. И, если с управлением территориями уже тоже более-менее понятно, по крайней мере вырисовываются общие контуры глобального бассейнового управления (о чем писал в ВН ранее http://2020-2022.vybor-naroda.org/vn_exclusive/209744-zelenye-perehod-i-azov-stolica-megaregiona.html ), то с конструкцией колоний пока большие вопросы. И если политико-правовые мы пока оставим за скобками, то экономические рассмотрим ниже.

Краеугольным камнем сетецентрических государств и трансгосударств, стоящих на переходной модели развития, является проблема занятости населения и налогообложения. Чем более развитыми становятся цифровые технологии, чем ближе момент технологической сингулярности, тем меньше требуется участия человека в экономике и тем скорее происходит обнищание населения и его ассоциализация. С точки зрения марксистов, тут проблемы нет. На теоретическо-философском уровне она была разрешена ещё в СССР. Так как в социалистическом обществе все средства производства находятся в общественном достоянии – принадлежат народу, то и переход на новый (цифровой) технологический уклад нисколько не ухудшает благосостояния общества, так как весь прибавочный продукт всё равно перераспределяется между всеми членами общества, лишь приближая переход из «Царства необходимости» в «Царство свободы» (теоретическую конструкцию в гипотетическом будущем, когда за человека всю работу будут делать роботы, а человек будет заниматься исключительно интеллектуальным творческим трудом в меру своих желаний и возможностей).

А вот с позиций современного капиталистического общества проблема не разрешена. И, как видится, она имеет всего два варианта разрешения – это, по мере приближения к моменту сингулярности, уменьшение количества высвобождающегося населения (в науку уже давно введён термин «лишние люди») либо увеличение налогообложения бенефициаров цифровизации, его объектов, с единственной целью перераспределения национального дохода в пользу высвобождающихся масс. Однако, по мере наделения правосубъектностью цифровых лиц искусственного интеллекта, всё меньшее количество объектов налогообложения будет приходится на физических лиц, уменьшая налогооблагаемую базу, что влечёт неизбежность налогообложения условных роботов, а точнее программно-аппаратных комплексов, если совсем просто – компьютерных программ. И, если для либеральных мыслителей, здесь снова неразрешимая дилемма, то с позиций марксизма эта проблема отсутствует.

В отличие от Рикардо, Карл Маркс доказал, что труд сам по себе бесценен. Продаётся и покупается рабочая сила – способность к труду, выступающая товаром. И абсолютно не имеет значения, кто обладает этой способностью – человек, животное либо компьютерная программа, включая искусственный интеллект. Облагаться налогами должна сама способность к труду независимо от субъекта этой способности. Очевидно, что разумное и скорейшее внедрение налогообложения в отношении всех компьютерных программ, включая всем привычные браузеры и приложения, создадут гораздо более прочную подушку безопасности и стабильности в России, чем самый большой Фонд национального благосостояния.

P.S. Через несколько месяцев после моего выступления в Варшавском университете по поводу налогообложения цифровых объектов и субъектов, а там были и представители Билла Гейтса, последний сделал своё известное заявление о том, что «Основная идея налогообложения заключается в том, что вы можете брать налоги с капитала или рабочей силы, а робот - это капитал, поэтому роботов стоит обложить налогами». К сожалению, либо Гейтс неправильно понял витавшую на мероприятии идею, либо специально увёл дискуссию в ложное русло, пытаясь сбить мировую интеллектуальную мысль на обочину философского мейнстрима. Но стоит подчеркнуть разницу - налогообложение робота как капитал предполагает единоразовое взимание налога, тогда как налогообложение робота как труд – это многоразовое взимание налога, всякий раз, когда этот труд был использован. Думаю, не стоит указывать отдельно, какой способ и объект налогообложения более предпочтителен для корпораций, а какой для простого народа… Печать