Очередной термин Суркова, или Диалектика похабного мира

Политконсультант, эксперт Центра ПРИСП Сергей Гречишников размышляет о статье Вячеслава Суркова «Туманное будущее похабного мира».

Когда Вячеслав Сурков обнародует очередное свое творение, обычно все задаются вопросом, а для чего он это сделал? Может быть, это «жжж» неспроста? Действительно, когда Сурков имел некоторое влияние на национальную идеологию, к его статьям внимательно присматривались, поскольку у человека был вполне себе серьезный статус. Теперь у него такого статуса нет, но он продолжает проводить своего рода тестирование новых смыслов и акцентов в общественной идеологии.

Когда-то он придумал термин «суверенная демократия». И некоторые из моих коллег, которые еще не были обременены учеными степенями, бросились защищать кандидатские и докторские на тему суверенной демократии, думая, что это нечто вроде теории развитого социализма, на которой тоже многие защитились в позднесоветское время по дисциплине «Научный коммунизм».

Так вот. Когда стало понятно, что «суверенная демократия» не может стать очередной русской идеей, она как-то тихо самоликвидировалась… Потом появился термин «глубинный народ». Но он уже не вызвал того ажиотажа. А Сурков же, как нам видится, просто обкатывал собственные новации.

Сейчас он предлагает подумать, какой мир нам нужен. Какой мир, то есть состояние без войны, нужен России с ее западными партнерами. И начинает он с заявления, что нынешняя геополитика безнадёжно устарела.

На самом деле, подход, который критикует Сурков, называется «географический детерминизм». Эта теория родилась еще в XVIII веке у философов-просветителей (Монтескье и пр.), и стала архаичной к началу XX века. Но в географическом детерминизме действительно были положения, которые достаточно объективны. Вроде того, что нация, «ушибленная ширью» имеет свой характер, а нация, возросшая в узких горных ущельях, свой.

Сегодня мы живем в других реалиях. Сурков здесь прав, сегодня человека формирует не географическая среда. Формирует виртуальная. Не вид из окна, не ландшафты, а экраны гаджетов. Дальше бы нужно было сделать вывод о том, что раз весь мир смотрит в эти гаджеты, среда у всех одна и та же. Просто в этой среде несколько конкурирующих между собой идеологических лидеров. Кто-то из них более убедителен, кто-то менее…

Эта мысль автором не раскрыта, поэтому в статье остается много недосказанного, зыбкого и призрачного. Когда ее дочитываешь до конца, все-таки остается вопрос: «А какую же цель автор преследовал»? И станет ли этот набросок законченной картиной?

И, увы, при нынешнем обилии разнообразнейшей аналитики статья Суркова теряется.

И все же, давайте найдем ответ на главный вопрос о цели статьи. Возможно, в этот раз автор хотел протестировать следующую мысль: нечего пенять на большевиков, на Ельцина, Горбачева и Путина, потому что все беды России коренятся гораздо глубже. Системные ошибки были сделаны давным-давно, и все мы - заложники нашей истории с ее этими неисправленными ошибками и невыученными уроками.

Собственно, здесь мы упираемся в некое диалектическое противоречие. А именно, что движет человечеством: объективные социальные законы или воля личности? Ответить на этот вопрос адекватно, выбрав либо одно, либо другое, невозможно. Нужно видеть картину целиком, понимать особенность того или иного исторического этапа, знать ключевые детали.

Возьмем тот же Брестский мир. Нужно понимать, что Брестский мир заключал Троцкий, который тогда был второй, если не первой фигурой в партии. Для Троцкого и его сторонников Россия была всего лишь вязанкой хвороста в костре мировой революции. Троцкистам было все равно, что часть российской территории отойдет немцам. Русский народ они презирали и особой любви к России не испытывали. Наконец, троцкисты верили, что перманентная революция продолжается, на то она и перманентная. И скоро мы вступим в Европу и потом захватим всю планету.

В любом случае, мы практически восстановили границы Российской империи к 1940-му году. Но это сделали уже без Троцкого, вопреки теории перманентной революции товарищ Сталин и те силы, которые стояли за ним.

Ну, а дальше… Свое отношение к распаду СССР я высказывал не раз. Причина трагедии - не тектонические системные сбои многовековой давности, а банальное предательство советской правящей элиты. А народ, у которого идеологического иммунитета не было, вовремя это не понял, потому и сдали страну.

Для меня распад СССР – это потеря Россией своих исторических территорий. Россия ведь существовала в разных форматах: Российской империи, советской империи, теперь в формате РФ. Причем, у нас была «империя наоборот». Не метрополия жила за счет окраин, а окраины жили за счет центра. Да, и сейчас мы тоже выламываемся из традиционной для Европы матрицы. Если, скажем, испанские и английский колонизаторы грабили колонии, привозили награбленное к себе в страну, и она богатела. У нас же опять наоборот: олигархат грабит собственную страну, а деньги выводит за рубеж. Вот такой, знаете ли, русский парадокс.

У нас в стране чуть ли не со времен Рюрика существует помимо официального контура из норм и правил еще и другой, как бы непроявленный, но не менее реальный. Это те обыкновения русской жизни, которые не манифестируются, но обеспечивают выживание нации независимо от смены политических режимов. Вот эти «глубинные особенности» и нужно сегодня сделать предметом исследования. Если мы, конечно, хотим из «нации-в-себе» стать «нацией-для-себя».

Собственно, на месте Суркова я бы закончил статью так. Печать