Когда мы распрощаемся с «либеральной вседозволенностью»?

В своем предыдущем комментарии Александр Малькевич раскрыл личность уволенной якобы за чтение стихов Хармса «как бы учительницы» из Санкт-Петербурга. В пятницу в Петербурге стартует фестиваль «Книжный маяк», на котором многие знаковые фигуры получили право на свои площадки. Известный музыкант Михаил Казиник пригласил уволенную «учительницу» на свое мероприятие.

Первый зампредседателя комиссии по развитию информационного сообщества ОП РФ, гендиректор телеканала «Санкт-Петербург», эксперт Центра ПРИСП Александр Малькевич – о продолжении нашумевшей истории читавшей стихи Хармса «учительницы» из Санкт-Петербурга.

Происходят удивительные вещи. Как известно, я последовательный антизападник и меня раздражает то, что у них называется «культурой отмены». Но, с другой стороны, если предположить теоретически, что эту историю можно использовать во благо, то в ней есть положительные стороны, потому что чисто в теории это означает, что общество отторгает тех своих членов, кто нарушает законы юридические, а также морально-этические.

И что мы видим? Есть вот эта дама, прославившаяся печально как некая учительница, хотя мы выяснили, что она недоучительница.
Потом выяснили, что она соврала про всю историю своего ухода из школы, а потом еще выяснили, что имя и фамилия у нее другие, и то, что она судима. Вот полный букет. И, казалось бы, ну вот найди себе какую-то тихую работу, забейся в угол – и на несколько лет исчезни из поля зрения людей, которых ты обманула, включая журналистов. Но находятся представители культуры, достаточно яркие, меня в этом плане потряс Михаил Казиник, которого я уважал, но который решил действовать по принципу — а вот, мол, мы назло: возьмем и, зная о том, что это человек в городе нерукопожатный, да и пригласим ее выступить перед аудиторией на книжном фестивале.

Причем это было сделано фактически тайком от организаторов, которые узнали об этом в последний момент, потому что доверили господину Казинику самостоятельно сформировать программу его площадки. То есть, в условно демократическом Западе, в их культуре, это было бы совершенно неприемлемо, такому человеку, как эта «учительница» предлагать где-то там выйти на широкую аудиторию, после всего, что произошло. Более того, там общество бы моментально помножило на ноль условного Казиника, который на такое решился. А у нас постоянно такое желание у культурной «элиты» - показать фигу даже не власти, а здравой части общества, расценивается как некий подвиг.

Я в данной ситуации недоумеваю и вспоминаю попытку пообсуждать в обществе основы наших национальных ценностей. Тоже проект этот завернули. Помню, там речь в выступлениях мастеров шла про цензуру, что нельзя, мол, принимать никакие документы, регулирующие наши ценности, потому что это, дескать, цензура. Однако в то же время участники круглого стола со мной согласились, что в цензуре нет ничего плохого, потому что она отсекает халтуру и низкопробные вещи. Ведь какая-то должна быть «госприемка», хотя бы, когда мы говорим о спектаклях, фильмах и книгах. Сейчас даже не о проекте речь, а о том, что в принципе у нас должны быть эти ценности. У нас же какая-то удивительная либеральная вседозволенность.

По сути, мы видим на примере вот этого фестиваля, что здесь как раз определенная цензура нужна. Иначе у нас к людям, к аудитории будет прорываться низкосортное нечто, такие примеры уже были, когда на выставке демонстрировали порноискусство. Давайте уже тогда судимых людей, убийц, насильников будем приглашать выступать с чтением лекций. Почему мы настолько инфантильны в деле отстаивания базисных своих культурных ценностей и самих себя? Это очень тяжелая история, - умножьте на 85 регионов, в каждом проходят ежедневно мероприятия и, если предположить, что раз-два в неделю такие странные персонажи прорываются туда, то представьте объем того негатива, который разъедает нас изнутри. Печать