Почему молчат «пророссийские украинцы»: своих не бросаем?

Перед российскими экспертами все чаще встает вопрос: почему население областей Украины, традиционно считавшихся «пророссийскими», открыто не демонстрирует поддержки спецоперации.

Как считает политолог, эксперт Центра ПРИСП Николай Пономарев, поведение украинцев в данном случае в первую очередь определяется долгосрочными последствиями череды ошибок российских властей и аффилированных с ними СМИ и НКО.

«Родина тебя бросит, сынок. Всегда»

Любой украинец, сочувствующий России, десять раз подумает перед тем, как просто высказать это вслух. Потому что он наверняка прекрасно помнит о судьбе Марины Меньшиковой. Активистку «русской весны» (успевшую стать гражданкой РФ) российские власти ничтоже сумняшеся выдали официальному Киеву. Вскоре после чего женщину нашли повешенной в следственном изоляторе Днепропетровска. Где незадолго до этого расстался с жизнью другой депортированный сторонник «антимайдана» Олег Нетребко.

И здесь речь идет не о единичных случаях. Причем даже в эпизодах, когда общественникам и правозащитникам удавалось спасти депортируемых, решение об отмене высылки зачастую принималось в самый последний момент. Ополченца Александра Слепцова члены Общественной палаты РФ спасли, сняв на границе с поезда, который должен был доставить его в руки правоохранителей «незалэжной».

Признаем честно: политику России в отношении бывших защитников Новороссии характеризует отнюдь не лозунг «Русские своих не бросают!» Здесь куда уместнее звучит издевательское «Родина тебя бросит, сынок. Всегда».

И сейчас мы наблюдаем во многом схожую картину. 20 марта в Херсоне был убит пророссийский активист Павел Слободчиков – помощник главы местного «Комитета спасения за мир и порядок». Его жена также пострадала при нападении и находится в больнице с огнестрельными ранениями. Слободчиков, как и прочие члены комитета, неоднократно получал угрозы от националистов. Сторонникам сотрудничества с Россией отказали не только в выделении охраны. Слободчиков вместе с соратниками просил хотя бы выдать ему оружие для самозащиты. Сначала им обещали подумать, а после консультации с высшим руководством ответили отказом. Как сказал бессмертный товарищ Швондер, «это какой-то позор».

В рамках существующей парадигмы взаимоотношений российских властей с населением Украины любые призывы сотрудничать с ВС РФ это не более чем пафосный вариант песенки «Выходи-ка, Билли, чтоб тебя убили».

А уж опосля…

Ситуацию усугубляет и неопределенность относительно политического будущего Украины.

Допустим, Владимир Зеленский согласиться на все условия Кремля – придаст русскому языку статус второго государственного, законодательно запретит героизацию коллаборантов, придаст Украине нейтральный статус, откажется от размещения наступательных вооружений, признает вхождение Крыма в состав России и независимость республик Донбасса. После этого российские войска покинут территорию Украины. Что в этом случае ждет людей, которые хотя бы банально помогали русским раздавать гуманитарную помощь? Замечу: украинские же источники сообщали нам, что при первых попытках раздачи «гуманитарки» «патриотически настроенные жители» избивали своих земляков, которые осмелились ПРИНЯТЬ помощь от россиян. Что ждет тех, кто лично участвовал в раздаче помощи – вопрос риторический. Даже если не последует репрессий со стороны официальных властей, что помешает условным ветеранам «Азова» или «Айдара» линчевать «национал-предателей»?

Также очевидно, что в случае бегства на территорию России сотрудничавшие с ВС РФ активисты вряд ли смогут рассчитывать на какую-то помощь. Судьба ополченцев Новороссии дает четко понять: не выдадут официальному Киеву – и на том спасибо.

Пять преград для симпатии

Внимательный читатель наверняка обратить внимание, что выше речь шла именно об активе. А как же действительно широкие массы населения? Почему они не демонстрируют столь же широкой поддержки России, как и весной 2014 года?

Во-первых, потому что человеку в принципе сложно поддерживать какую-либо сторону конфликта, когда твой собственный дом оказался в зоне боев. Нужно честно признать: со времен Сталинграда в специфике боевых действий в городских условиях ничего особенно не изменилось. Мы видели это и в Грозном, и в Эль-Фаллудже, и в Мосуле. В зоне городской застройки обороняющиеся гарантировано будут использовать жилые дома, объекты гражданской и промышленной инфраструктуры как узлы обороны. А наступающие, в свою очередь, будут вынуждены вести по ним огонь. Более того, использование школ, больниц или детских садиков в качестве очагов обороны сулит немалую политическую выгоду: достаточно показать в СМИ следы их обстрела, и вам обеспечена поддержка «мирового сообщества». Уровень развития технологий не позволяет ни одной армии мира хирургически точно ликвидировать противника в таких условиях. Жители Ирака не дадут соврать. В результате обе воюющие стороны неизбежно превращаются в источник потенциальной угрозы для мирного населения. Жителям Харькова, Сум или Чернигова в целом все равно, с чьей стороны в их дом прилетел снаряд. И потому обе стороны конфликта неизбежно начинают относиться к людям в форме без особой симпатии. Сложно любить человека, присутствие которого ассоциируется с отсутствием безопасности.

При этом нужно помнить об информационном контексте последних событий. В течение нескольких месяцев официальные лица в Москве последовательно отрицали и поднимали на смех любые заявления о возможности ввода российских войск на Украину. Благодаря этому у местного населения сформировались четкие ожидания. И потому решение о начале спецоперации буквально шокировало их.

Во-вторых, после 2014 года украинские власти удвоили усилия по переформатированию идентичности жителей восточных регионов. И, как и в случае с реорганизацией ВСУ, далеко не все выделенные из бюджета деньги были «освоены» или разворованы. При этом эффект от воздействия пропаганды усиливало разочарование в идеалах «русской весны». В данном случае нужно сказать отдельное спасибо российским журналистам, твердившим про «не пожелавших встать с дивана» жителей Донецка, Луганска, Харькова, Днепропетровска и далее по списку. Иногда медийщикам стоит задумываться о том, что их передачи смотрят не только пенсионеры и домохозяйки из РФ. Глубокий поклон и нашим публицистам, отрицавшим существование украинского народа, его языка и государственности.

В-третьих, на информационном поле начала продвигаться мотивация операции, которая противоречила ранее сформированным установкам. Приведем конкретный пример. Аудитории было заявлено: Украина готовила полномасштабное нападение на республики Донбасса. Но незадолго до этого российские СМИ из каждого утюга транслировали четкий месседж: в случае прямого боевого столкновения российская армия пройдет сквозь позиции ВСУ, как лом сквозь масло. «Завтракать будем в Харькове, а ужинать – во Львове». На фоне этого идея украинского наступления сама по себе представлялась немыслимой. Тезис о разработке биологического оружия также был воспринят аудиторией неоднозначно, поскольку российские журналисты до этого годами высмеивали историю с «пробиркой Пауэлла».

В-четвертых, становится все более очевидно, что на протяжении многих лет Россия ставила не на ту лошадь. И «Партию регионов», и «Оппозиционную платформу – За жизнь» всегда формировали политические прагматики, действующие из соображений чистого гешефта. Степень их лояльности можно легко описать при помощи фразы – «Этот нехороший человек предаст нас при первой же опасности». В итоге сейчас РФ пожинает плоды своих ошибок: «пророссийские» политики либо молчат, либо открыто осуждают «путинскую агрессию». В отсутствие организующей силы элит готовность масс открыто выразить симпатию России закономерно падает.

Наконец: чтобы по-настоящему привлечь украинцев на сторону России, необходимо было создать имиджевую «витрину» если не из самой РФ, то хотя бы из республик Донбасса. Низкий объем «мягкой силы» России задан не только сравнительно низким качеством массовой культуры, но и текущим уровнем экономического и социального развития. В этом плане у нас нет явного преимущества (или хотя бы паритета) не только перед Европой, но и собственно Украиной (которая находится на том же уровне развития, что и РФ, но обладает преимуществом в виде намного более благоприятного климата). Печать