Берлин: западный или восточный

Журналист, эксперт Центра ПРИСП Евгений Огородников – о выборе, перед которым сегодня оказалась Германия.

Европейское единство посыпалось. Если эпицентр военного противостояния находится на Украине, то в эпицентре экономической и политической войны в Европе оказалась Германия. Локомотив европейской экономики уже не настолько мощный, как виделось еще вчера, и страну затрясло. Трясет экономику, трясет политику. От канцлера требуют стратегического выбора.

Вообще, Германию регулярно потрясывает еще с кризиса 2008 года, который сменился греческим финансовым кризисом, а тот — кризисом мигрантов, брекзитом, затем ковидом, и вот теперь санкции против России. При этом, как и коллеги в США и Великобритании, немцы лечили все проблемы эмиссией евро, беспечно забыв историю Веймарской республики вековой давности. Именно на начало 1920-х годов пришелся пик гиперинфляции, разрушившей в итоге государство. В марте 2022 года промышленная инфляция в Германии достигла рекордных 30,9% в годовом выражении. Даже в России, оказавшейся в условиях жестких санкций, ограничений на импорт, беспрецедентной турбулентности на валютном рынке, рост цен производителей в годовом исчислении в марте составил 26,7%.

Пока до немецких потребителей скачок цен в промышленности в полной мере не дошел. Потребительская инфляция в марте составила лишь «скромные» 7,3%. Главный драйвер роста цен — «топливная» инфляция. Она в Германии подскочила до максимума за 50 лет,с нефтяного кризиса 1973‒1974 годов. Не меньше проблем и с ценами на газ, которые стабильно закрепились выше уровня 1000 долларов за тысячу кубометров с начала военной спецоперации на Украине и не намерены снижаться. Из-за высоких цен на газ и электроэнергию, теряя свою конкурентоспособность, в Германии начали останавливаться производства. По подсчетам аналитиков BlackRock, сегодня европейские страны отдают на оплату источников первичной энергии 9,1% ВВП, это максимум с начала 1980-х.

Но, что самое неприятное для европейских потребителей и промышленников, эта цифра более чем вдвое выше, нежели тратит основная экономика-конкурент — США. Там сегодня на оплату первичной энергии уходит лишь 4,4% ВВП. В итоге складывается удивительная ситуация.

Через покупку энергоносителей по завышенным ценам Европа, в первую очередь Германия, оплачивает проведение спецоперации на Украине двум ведущим акторам — России и США. И если первая желает закончить эту историю как можно быстрее, просто из гуманитарных соображений, то у вторых вырисовывается мотив продолжать операцию как можно дольше.

Вроде понимают фарс ситуации и в Европе. И если первые пакеты санкций, накладываемых на Россию, принимались единогласно и оптом, то каждый новый пакет экономических ограничений сталкивается с трудностями согласований и сроками введения. Сегодня главным противником на полное эмбарго поставок нефти и газа выступает Германия. Учитывая уже имеющийся рост цен в стране, в этом нет ничего удивительного.

Национальные промышленники понимают самоубийственность отказа от русских нефти и газа для своей экономики. Даже символические попытки ограничить импорт энергоресурсов из России приводят к серьезным проблемам. Так, страна снизила импорт российской нефти на 27,7%, до 40 тыс. тонн в день за первые две недели апреля, и тут же получила проблему в виде перспектив недозагрузки на НПЗ в Лойне и Шведте, получающих нефть по трубопроводу «Дружба». Видя экономические последствия разрыва отношений с Россией, постепенно власти Германии осознают бесперспективность затягивания военных действий на Украине.

На этом фоне на страну началось беспрецедентное давление. На прошлой неделе британская газета The Telegraph опубликовала колонку, где звучит призыв наложить санкции на Германию за то, что она оказывается наложить эмбарго на российский газ. «Могут быть введены временные тарифы на экспорт Германии, а деньги будут отправлены Украине для оплаты ее военных действий, — пишет автор, и продолжает: — Мы могли бы ввести шестимесячный запрет на немецкий экспорт и продолжать его до тех пор, пока не закончится война или не перекроют газопроводы. В качестве альтернативы мы могли бы организовать потребительский бойкот».

Свободу слова никто не отменял, тем более в британском издании The Telegraph, мало ли какой колумнист что думает и пишет. Однако в тот же день канцлер ФРГ Олаф Шольц был вынужден оправдываться, заявив, что Германия планирует снизить зависимость от российского газа «значительно быстрее любых графиков». Уже на следующий день немецкое издание Der Spiegel выпустило статью, где говорится, что Шольцу может грозить отставка из-за отказа поставлять Украине тяжелое вооружение. Эта отставка может вылиться в глубокий политический кризис в Германии.

Сегодня для Германии и лично для Олафа Шольца поставленные перед ним вопросы звучат так: что для него важнее — американские и английские амбиции на Украине или интересы национальной экономики и населения? И ставят ему этот вопрос как коллеги по Североатлантическому альянсу, так и национальные промышленные элиты. Лавировать становится все сложнее. Выбор сделать придется.

Каждый день промедления будет стоить для европейских экономик все дороже. Специальная военная операция на Украине длится два месяца.

Пока Европа имеет накопленные запасы нефти и газа, удобрений, пшеницы, масла и так далее. Экономика еще не в полной мере чувствует остроту энергетического и продовольственного кризиса: товары подорожали, но они есть. Однако единый европейский дом уже вовсю полыхает. Впереди замаячил реальный дефицит многих стратегических товаров, остановка не единичных предприятий, а целых отраслей, социальные волнения. Ставки выросли кратно: борьба идет уже не за будущее Украины, а за будущее Германии, а вместе с ней и всей Европы. Это будущее либо атлантическое, либо евразийское.