Ситнянский: Турция будет партнером лишь сильной России

В последние месяцы позиция официальной Анкары превратилась в один из значимых факторов урегулирования конфликта на Украине. Турция влияет на его развитие как напрямую, так и косвенно, корректируя свою позицию по ситуации в Карабахе и Сирии.

О мотивах и движущих силах «украинской политики» Эрдогана рассказал старший научный сотрудник Института этнологии и антропологии РАН Георгий Ситнянский.

На фоне продолжающейся спецоперации России на Украине на роль одного из главных посредников в вопросе мирного урегулирования претендует Турция. При этом правительство Эрдогана отказалась от антироссийских санкций, а министр иностранных дел Турции Чавушоглу заявил 20 апреля, что ряд стран НАТО хочет ослабить Россию, и их не волнует ситуация на Украине. В то же время Турция поддержала резолюцию ГА ООН, осуждающую действия РФ на Украине. В Москве, памятуя о том, что ооновский документ носит лишь рекомендательный характер, не стали заострять внимание на позиции Анкары, которая, в свою очередь, активно взялась за мирное посредничество.

Вообще, несмотря на прочные российско-турецкие отношения, Анкара в критические моменты старается не бросаться в крайности и категорично вставать на чью-либо сторону. Еще в 2014 году, после присоединения Крыма к России, Турция заявила, что остается приверженной принципу территориальной целостности Украины. Пройдя «между струек», то есть поддержав и западных партнёров, и не обрывая связи с Москвой, Анкара сохранила этот подход и теперь.

Перед самым началом российской военной операции Реджеп Тайип Эрдоган прямо попросил у Владимира Путина закрепить за Анкарой статус официального посредника в урегулировании кризиса. Тогда Москва мягко отказала – участие в антироссийской «Крымской платформе» и поставки современных беспилотников априори исключали нейтралитет. Вообще, не присоединяясь к антироссийским санкциям, Турция в то же время активно «накачивает» Украину оружием собственного производства и оказывает ей серьёзную финансовую помощь.

Более того, согласно Конвенции Монтрё 1936 г., Анкара имеет право закрывать проливы для военных кораблей иностранных держав в случае ведения боевых столкновений на Черном море. Этим правом она и воспользовалась 1 марта 2022 с.г., что создало для Москвы вполне осязаемую угрозу: ВМФ России фактически утратил сообщение со своим пунктом материально-технического обеспечения в сирийском Тартусе. Эта морская база служила основным перевалочным пунктом для поставки военных грузов правительству Башара Асада, равно как для снабжения российских военных в Сирии. Объёмы поставок уже снизились значительно, и поставки по воздуху компенсировать их не могут. В условиях, когда правительство Асада до сих пор не контролирует более трети территорий страны (причём ряд ключевых пунктов удерживают протурецкие формирования), этот фактор может стать едва ли не критическим. Ослабила армию Асада и отправка на Украину сирийских добровольцев. По данным Министерства обороны, около 16 тысяч военнослужащих САР заявили о готовности сражаться за интересы России. Они уже начали прибывать в Донбасс. Может ли Анкара разыграть «сирийскую карту», если переговоры России и Украины зайдут в тупик? Вполне.

В то же время Турция активно занимается посредничеством на переговорах. Именно с подачи министра иностранных дел Турции Мевлюта Чавушоглу была организована первая с начала спецоперации очная встреча глав МИД РФ и Украины.

У партнёров Анкары по НАТО её действия также вызывают озабоченность. Об этом красноречиво свидетельствуют и регулярные контакты главы Госдепа США Блинкена с Чавушоглу.

Доцент, ведущий научный сотрудник Центра азиатских и африканских исследований ВШЭ Алексей Образцов объясняет: позиция Анкары в конфликте Москвы и Киева и ее растущая роль как медиатора связана с несколькими факторами.

«Ближайшая цель, стоящая перед руководством Турции – победа на грядущих президентских выборах (назначены на 18 июня 2023 г.). Сделать это, судя по всему, будет крайне непросто. Свою роль играет чудовищная инфляция, а также усиление оппозиции, которая, видимо, наконец-то определилась с единым кандидатом, это действующий стамбульский мэр Э. Имамоглу (а в Стамбуле более 15 млн. жителей – примерно 18% населения страны).

Во-вторых, речь идёт об экономической ситуации в целом. Судя по планам властей на приближающийся летний сезон, они рассчитывают в некоторой степени стабилизироваться за счет туристического потока. Но в общем этого всё равно маловато для экономики, и в Анкаре это прекрасно понимают. С этим тоже необходимо что-то делать, а традиционно наибольшая прибыль в сфере туризма идёт от гостей из России (20% всех туристов) и сопредельных государств», – отметил Алексей Образцов.

«У нас хорошие отношения и с Украиной, и с Россией. Мы не можем отказываться ни от тех, ни от других. Мы, конечно, не хотим, чтобы наша экономика пострадала от этого», – разъясняет официальная Анкара устами представителей президента такую позицию. В самом деле, экономическая взаимозависимость Москвы и Анкары очень велика и продолжает расти. Так, торговый оборот между двумя странами за 2021 год вырос на 50% по сравнению с предыдущим годом и составил около 33 млрд. долларов.

Высокая волатильность лиры позволяла российскому бизнесу дешево импортировать из страны пищевые продукты, стройматериалы, промышленное оборудование, лекарства и т.д. Турция преимущественно закупала у России минеральные удобрения, зерно, растительные масла и металлы. Но главное – на Россию приходится 45% процентов закупаемого природного газа, 17% нефти и 40% процентов бензина. И серьёзных альтернатив российскому топливу пока нет.

Впрочем, это не значит, что так будет и впредь. Турецкое руководство давно стремится снизить энергетическую зависимость от России. В частности, Анкара активно лоббирует снятие санкций с Ирана и налаживает отношения с иракскими курдами, намереваясь диверсифицировать поставки нефти.

Москве также приходится учитывать экономические интересы Турции. После серии товарных эмбарго и бегства части иностранных производителей (по данным независимой группы «FourKites», отслеживающей международные перевозки, объем импорта в РФ уже к 15 марта на всех видах транспорта рухнул на 59% по отношению к неделе, предшествующей началу военной операции) российское правительство было вынуждено частично легализовать параллельный импорт. Он позволит поставщикам продавать дефицитную продукцию без разрешения владельца бренда. И помощь Турции тут окажется как нельзя кстати. Разумеется, не бескорыстно.

Объясняется позиция Турции и обстановкой в НАТО и с чётким осознанием Турцией того, что западные партнёры продолжают ее воспринимать как «страну второго сорта». Внутри Североатлантического альянса есть ряд ограничений для Анкары, а уж история её взаимодействия с Евросоюзом у всех уже набила оскомину.

Как бы то ни было, уже сейчас очевидно, что Эрдоган сумел добиться желаемого – статус переговорщика и добрые отношения с обоими президентами позволили ему косвенно влиять на условия грядущего мира. В частности, в предложениях украинской стороны прямо прописано, что одним из будущих гарантов ее безопасности должна стать именно Турция. Официальная позиция России на этот счет пока до конца не ясна, однако, судя по отсутствую возражений, она не будет против такого решения.

Статус гаранта позволит Турции не только легально нарастить военное присутствие в Черноморском регионе, но и прямо влиять на политику украинского руководства. Будь то права татар, экономические преференции или оборонные контракты.

Примечательно, что сам Эрдоган настаивает лишь на одном условии будущего соглашения: Крым и Донбасс формально останутся в составе Украины (это когда даже сама Украина де-факто смирилась с российским статусом Крыма!) Другие противоречия на переговорах заботят его не слишком сильно.

Впрочем, в последние дни Турция «увиливает» от ответа относительно своей готовности стать гарантом безопасности Украины. Точнее она, вроде бы, и не против, но для каких-либо гарантий ей будто бы самой нужны гарантии, что никто не ввяжет еë в ненужную ей войну. Глава МИД Турции почти так и заявил: «Не может быть гарантий пока не будет ясно, что это за гарантии», и при этом добавил, что, вообще-то, ни одна страна, включая США, Великобританию и Канаду, не приняла невнятное украинское предложение по теме гарантий.

Тем не менее, позицию Турции нельзя назвать и пророссийской, и не только (и не столько) потому, что Анкара испытывает перманентное давление со стороны союзников по НАТО, свою лепту вносят и кардинально разные позиции двух стран по замороженному конфликту в Нагорном Карабахе, войнам в Сирии и Ливии.

Соответственно, у Турции есть собственный крупный проект, имеющий определённую поддержку, берущий начало в доктрине пантюркизма: все тюрки – братья, мы готовы стать плечом к плечу, наш уровень развития – ваши территории и т.д.

Активность уже наблюдается в разных странах от Болгарии до Азербайджана (недавняя война которого с Арменией продемонстрировала: пантюркистское взаимодействие), Средней Азии и даже дальше. Так, в Нагорном Карабахе турецкое руководство действует фактически в открытую, осторожно саботируя договорённости 2020 года. Как заверяют власти Армении, в начале марта азербайджанские военные обстреляли селения, расположенные на территории непризнанной Нагорно-Карабахской республики. Уже в конце месяца армия Азербайджана зашла в зону ответственности российских миротворцев и оборудовала там новые позиции. На требования России вернуться на исходные рубежи Азербайджан ответил отказом. Военные заявили, что наименования Нагорный Карабах попросту не существует на картах Азербайджана, и они находятся на своей территории. И Анкара поддержала Баку.

В те же дни глава МИД Турции проговорился: Анкара будет уважительно сотрудничать с Россией лишь до тех пор, пока русские будут сильны. Если же ослабеем, турки попробуют отобрать у нас всё, что считают своим, в том числе с помощью западных стран. Так что насчёт будущего российско-турецких отношений особенно обольщаться не стоит. Как, впрочем, и Западу.

Что касается конкретно Украины, то Турция использует кризис с целью укрепления собственного статуса политического и военного форпоста НАТО на юге: в руководстве альянса прекрасно понимают, что, например, проливы никто, кроме турок, в случае необходимости не перекроет.

И сегодня Анкара всё больше полагается не на предопределённых союзников в виде членов НАТО, а на ситуативные альянсы. Поэтому и в нынешней обстановке неполной согласованности внутри коллективного Запада она пытается вести свою игру. В том числе и в российско-украинских переговорах: несмотря на пробуксовывающий переговорный процесс, Турция лишь наращивает посредническую активность.
Печать