Витязь на распутье: сработает ли сценарий перемалывания ВСУ?

ТГ-каналы «Вечерний Владлен» и «Старше Эдды» открыли дискуссию относительно тактики наступления российских войск на Изюмском направлении. В качестве двух основных вариантов они выбрали повторение «ржевского сценария» 1942 года и тактику перемалывания в боях группировки противника до того момента, когда потери ВСУ станут критическими.

Она описывается следующим образом: «Мы перемалываем группировку противника, медленно двигаясь вперёд. Если натыкаемся на серьёзное сопротивление, то войска останавливаются и по оборонительным рубежам противника наносятся постоянные ракетно-артиллерийские удары». При этом предполагается, что ВСУ, находясь в обороне, теряют как минимум в 7 раз больше солдат.

Политолог, эксперт Центра ПРИСП Николай Пономарев задается вопросом, насколько уместны в случае боев в Донбассе «ржевские параллели» и является ли тактика медленного продвижения оптимальной для российской стороны.

Под стенами донбасского Барад-дура

В каких условиях приходится действовать российским войскам в Донбассе?

Они вынуждены взламывать многослойную систему укреплений противника, которую создавали и совершенствовали в течение восьми лет. Первые три линии оборонительных сооружений начали возводить осенью 2014 г. и полностью закончили летом 2015 г. И вполне понятно, что последующие 7 лет украинские фортификаторы потратили отнюдь не на плевки в потолок. Укрытия для людей и техники соединяли между собой подземными проходами и галереями, углубляли и бетонировали, блиндажи укрывали защитными куполами и т.д.

Чтобы понять, с чем приходится сталкиваться российским солдатам, достаточно посмотреть видео, снятые в захваченных украинских ДОТах. Приведем конкретный пример. 11 марта журналисты издания News Front опубликовали запись экскурсии по захваченным украинским позициям. Что можно увидеть в их репортаже? Вход в здание из монолитного бетона защищает укрепленная дверь толщиной в 20 сантиметров, внутри – спальные места, амбразуры позволяют вести огонь сразу на три стороны, при необходимости бойницы можно прикрыть стальными заслонками.

Система укреплений позволяет украинцам сохранять артиллерию и бронетехнику. И эти узлы обороны также существуют не в вакууме: их используют в качестве точек опоры полевые подразделения. Нужно учитывать и то, что украинская система ПВО до сих пор сохраняет боеспособность, что затрудняет использование авиации для уничтожения укреплений противника.

Без численного превосходства

Отдельного внимания заслуживает вопрос о численности войск.

По оценке американских спецслужб, численность российских войск на Украине составляет от 150 до 200 тысяч человек. Военный журналист Виктор Баранец предполагает, что ВС РФ располагает в зоне боевых действий 125 – 150 тысяч «штыков». Повторюсь: речь идет обо всей группировке российских войск на Украине, а не силах, задействованных в Донбассе.

К этим силам необходимо прибавить подразделения войск ДНР и ЛНР. Максимальная оценка их численности до начала конфликта достигала 30 – 40 тысяч человек. Общая численность населения республик – около 2-х миллионов человек. Однако около 500 тысяч из них эвакуировались после начала конфликта в РФ. Гипотетически, она позволяет мобилизировать до 150 – 300 тысяч человек. Но республики Донбасса не располагают ни достаточным количеством вооружений, ни экономическими возможностями для такой мобилизации.

Накануне начала боевых действий глава ДНР Денис Пушилин заявлял, что у линии соприкосновения сторон были сосредоточены 150 тысяч украинских военнослужащих. По мнению военного обозревателя Владислава Шурыгина, изначально ВСУ располагала на Донбассе группировкой из 75 тысяч человек. Министр обороны РФ Сергей Шойгу заявлял о 53 тысячах бойцов, сосредоточенных Украиной в регионе. Общая численность ВСУ на период начала конфликта – 250 – 260 тысяч человек. К ним можно прибавить около 60 тысяч нацгвардейцев и неизвестное количество бойцов территориальной обороны. Боеспособность последних, очевидно, можно поставить под вопрос, но само их наличие позволяет освободить подготовленных солдат от выполнения второстепенных задач. При этом Украина успела завершить, как минимум, первую волну мобилизации. Что дало Киеву от 900 тысяч до 1 млн. новобранцев. Понятно, что этих людей еще необходимо вооружать, обучать и переобучать. Однако факт остается фактом: у Украины появился большой резерв для пополнения потерь. По данным журналиста Александра Шарковского, новые подразделения ВСУ формируются вокруг командного костяка из офицеров, отозванных из действующей армии.

Не стоит, впрочем, переживать о возможных попытках полномасштабного контрнаступления со стороны ВСУ. Для этого им необходимо, как минимум, завоевать господство в воздухе и существенно нарастить численность бронетехники. Без соблюдения этих условий брошенные в контрнаступление резервисты гарантировано превратятся в «пушечное мясо».

Три барьера для блицкрига

К каким выводам можно прийти на основании этих цифр?

Во-первых, у российских войск и частей ЛНР и ДНР отсутствует численное превосходство, которое позволило бы быстро и при минимальных потерях уничтожить противника, засевшего в многоуровневой системе хорошо организованных укреплений. Напомним: численно превосходство – это не про возможность «забросать врага трупами». Оно – про «забросать врага железом». Численное превосходство дает возможность минимизировать собственные потери за счет принципиальной разницы в плотности огня. При этом оно также позволяет создать ударные группировки на ключевых направлениях наступления, одновременно сковав врага и лишив его возможности маневрировать резервами.

В короткие сроки разбить противника в отсутствие явного превосходства сил и сохранить ресурсы для последующих операций могли бы полководцы уровня Ватутина или Рокоссовского. Но таковых мы вряд ли найдем среди наших современников.

Во-вторых, численность российских войск и донбасских подразделений превращается в проблему с учетом масштабов театра военных действий. Речь идет об огромной территории, которая требует колоссальных ресурсов только для обеспечения банального контроля над ней. Чем большую территорию ты занимаешь, тем выше доля войск, которые необходимо выделять для удержания территории.

В-третьих, у ВСУ на ближайшую перспективу имеются достаточные источники для восполнения потерь.

Все это существенно ограничивает возможности российских войск в плане организации наступления.

«Медленная война»: за и против

Сложившаяся ситуация имеет мало общего с любыми историческими аналогиями. Подо Ржевом в 1942 г. ни одна из сторон не ставила перед собой стратегических задач. Суть боевых действий там заключалась в сковывании войск противника и отвлечении от основного театра военных действий. Результат как в целом битвы на «Донбасской дуге», так и боев на ее ключевых направлениях, напротив, должен определить весь дальнейший ход спецоперации. При этом успеха необходимо добиться максимально быстро: время работает скорее на противника. Чем дольше затягиваются бои, тем больше солдат успевают мобилизовать и обучить ВСУ, тем больше вооружений поступает на Украину с Запада. Противника нужно лишить возможности компенсировать понесенный урон. Иначе боевые действия растянутся на годы.

Вариант ведения боевых действий по сценарию «мы перемалываем в боях группировку противника и ждём, когда потери ВСУ станут критическими» имеет вполне очевидные достоинства и недостатки. Если противник имеет возможность подтягивать резервы и подвозить боеприпасы, он сможет длительное время удерживать линию обороны. А после этого отступить на следующий рубеж обороны, выиграв время для подготовки в тылу новых частей ВСУ.

Данные о том, что потери украинской стороны в ходе наступления российских войск соотносятся по принципу 1:7 в нашу пользу вызывают такой же скепсис, как и абсурдные заявления Киева о якобы 22 тысяч убитых российских солдат. То, как вольно публицисты, освещающие конфликт, обращаются с цифрами, поневоле заставляет вспомнить цитату Бисмарка: «Никогда столько не лгут, как во время войны, после охоты и до выборов».

Если бы оценки российских публицистов соответствовали действительности, мы могли бы задать вопрос: «А почему тогда наши флаги не развеваются над Одессой, Харьковом, Киевом и Житомиром»? Если бы данные украинской стороны соответствовали действительности, то жители «незалежной» могли бы недоумевать: «Из-за чего тогда нам не докладывают о взятии Брянска и Белгорода»?

По-хорошему большую часть оценок потерь противников в ходе украинского конфликта следует отнести к категории «сказки для взрослых детей». Их авторы выдают желаемое за действительное. Украина действительно несет тяжелые потери, и положение ВСУ намного хуже, чем в марте. Но нужно рассуждать здраво и понимать, что для обеспечения потерь среди засевшего в укреплениях противника на уровне «один наш за семь ихних» российским солдатам потребовались бы импульсные винтовки и щиты из вибраниума. Не будем уподобляться украинским спикерам, которые давно мысленно живут во вселенной Marvel.

Российское командование вряд ли будет долго вести войну в формате «бои на истощение». Хотя бы потому, что именно эта стратегия выгодна как властям Украины, так и их патронам в Европе и США. России необходимо как можно скорее одержать победу в ходе полномасштабных боевых действий. Этого требуют как необходимость снижения военных расходов ради структурной перестройки экономики, так и потребность в минимизации ущерба для гражданской инфраструктуры и мирного населения Украины. Напомним: восстанавливать ее экономику и переформатировать социокультурную сферу будут не Вашингтон и не Варшава.

В данный момент, вероятнее всего, российское командование накапливает резервы для проведения полномасштабной наступательной операции. Можно предположить, что в ее рамках Генштаб попробует реализовать сценарий создания превосходства в силах на ограниченном числе направлений, в том числе – за счет постоянного маневрирования ударными силами авиации и бронетехники.

Вряд ли эта операция будет проведена в ближайшей перспективе. И это правильно: бросать на прорыв войска, уже два месяца ведущие интенсивные бои, было бы слишком рискованно. Тактика медленного продвижения в процессе «заваливания врагов снарядами» должна минимизировать потери, дать войскам некоторую передышку и приучить их к «неизбежности победы», одновременно оставляя штабистам время для разработки «запасного плана на случай провала запасного плана». Но она не может использоваться на постоянной основе. В противном случае России придется вводить на территорию Украины дополнительные контингенты в весьма ощутимых масштабах. Печать