ДЭГ: тест на совместимость

Политический юрист Иван Брикульский – о своем докладе, посвященном ДЭГ в российских электоральных реалиях.

Подобному тому, как генералы готовятся к прошедшим войнам, а революционеры – к отгремевшим революциям, исследователи всегда изучают те события, которые уже произошли и могут казаться нам не такими острыми и актуальными. С последнего масштабного применения ДЭГ прошёл практически год, оспаривание итогов находится только на стадии кассации, а в избирательные законы в 2022 году внесены поправки, которые регулируют электронное голосование по-другому. Говоря поэтическим языком, для многих политиков, юристов и даже исследователей, ДЭГ это что-то вроде “чёрта из табакерки”, это некий элемент философской “случайности”, который внезапно возникает в предсказуемой политической жизни и безжалостно вносит свои коррективы. Это не совсем так. Попытки внедрить ДЭГ предпринимались и ранее, приблизительно с 2008 года. То, что применялось в 2019-2021 годах, в той или иной степени, уже разрабатывалось внутри российской избирательной системы.

В докладе “Дистанционное электронное голосование: тест на совместимость” мы постарались избавиться от этого элемента случайности. Доклад структурно состоит из 4-х частей, каждая из которых соответствует определённому этапу ДЭГ, описывает регулирование, судебную практику (при наличии) и выводы. Отличительная черта доклада – анализ новейшей судебной практики по электронному голосованию, включая анализ жалоб в Конституционный Суд против ДЭГ. Последняя часть доклада называется «Электронное голосование: pro et contra». В ней находятся экспертные оценки ДЭГ с противоположных позиций, в частности, представлены председатель Избирательной комиссии Псковской области Игорь Сопов, политические юристы Антон Тимченко, Олег Захаров, политик Роман Юнеман, а также электоральные юристы Евгений Порошин, Алексей Рыбин.

Важный момент – этот доклад концентрируется именно на правовой части электронного голосования, нормативном закреплении и судебной практике, а также через призму конституционализма. Технические вопросы, вопросы шифрования и т.д. в нём не поднимается. Мы также ограничились именно дистанционным электронным голосованием: вспомогательные электронные машины и производные механизмы не рассматривались (т.е. без КЭГ и КОИБ). Также доклад не затрагивает оспаривание порядка ДЭГ, поскольку мы посчитали нужным сконцентрироваться именно на защите конкретных нарушений прав, которые предопределили исход выборов.

Первая часть доклада – это первый в России опыт “электронных опросов” (2008-2009 гг) и интернет-голосования (2014). Здесь описывается родословная электронного голосования, которая начинается с т.н. “новомосковского эксперимента” – электронный опрос избирателей г. Новомосковск Тульской области в 2008 году. Впоследствии аналогичные электронные опросы использовались во Владимирской, Волгоградской, Вологодской, Томской, Ленинградской областях, а также в ХМАО. Электронные опросы позволяли избирателям голосовать вне избирательных участков совершенно различными способами: от установки специального приложения на телефон до голосования с помощью социальной карты. Эта часть охватывает и опыт рейтингового интернет-голосования, которое использовалось для выборов членов Общественной палаты РФ. Примечательно, что обсуждение поправок по интернет-голосованию во многом предвосхитило большинство аргументов, которые впоследствии будут использоваться как сторонниками, так и противниками ДЭГ.

Вторая – ДЭГ на Мосгордуме в 2019 году. Эта часть доклада включает регулирование ДЭГ, его судебное оспаривание, а также первую жалобу в Конституционный Суд. Фактически именно правовое регулирование ДЭГ-2019 создало тот юридический фундамент ДЭГ, который будет использоваться во время голосования по поправкам в Конституцию в 2020 году, на выборах депутатов Госдумы 2021 года, а также на муниципальных выборах Москвы 2022 года. В такой «фундамент» входят такие признаки как рамочное регулирование ДЭГ, резиновые формулировки и банальные недостатки юридической техники самих законов.

В третьей части анализируется применение ДЭГ во время конституционных поправок 2020 года. Отсчёт от “предопределённости” ДЭГ можно начинать именно от его использования на голосовании по поправкам в Конституцию. Использование ДЭГ устанавливалось не федеральными законами или другими актами, а Закон РФ о поправке, т.е. актом конституционного уровня. Несмотря на то, что попытки оспорить итоги предпринимались, они почти не затрагивали именно ДЭГ, а по оспариванию ДЭГ удалось найти лишь один судебный спор. Хотя аргументы заявителя очень неоднозначны, его кейс мог бы быть перспективным для перспективы для Конституционного Суда.

Четвёртая и самая крупная часть доклада – ДЭГ на выборах депутатов Госдумы. Хотя в 2021 году ДЭГ использовался в нескольких регионах, самые масштабные судебные споры были именно в Москве. Кроме обзора законодательного регулирования, в этой части доклада рассматриваются и судебные решения по искам экс-кандидатов, охвативших все московские округа. Для удобства, все аргументы заявителей и судов были структурированы. Отличительная черта многих исков состоит в том, что ДЭГ рассматривается через призму не только технических нарушений и сбоев, но и Конституции, её принципов проведения выборов. Особое внимание принадлежит первой и уникальной жалобе на ДЭГ в Конституционный Суд экс-кандидата Михаила Лобанова.

К вопросам электронного голосования, думаю, подход был объективным, отбрасывая личные взгляды и даже личный опыт в написании конституционной жалобы против ДЭГ. В докладе нет огульной критики ДЭГ, априорной поддержки одной из сторон или, наоборот, симпатий. Доклад концентрируется на тех спорах и вопросах, которые поднимались самим регулированием или судебной практикой.