Портрет и мотивация протестующих россиян

Сторонники оппозиционера Алексея Навального анонсировали на 31 января вторую после возвращения политика на родину акцию протеста в виде шествия и прогулок. Стартовавший цикл митингов во многом похож на события 2017 года. И тогда, и сейчас волне протестов предшествовал выпуск резонансного расследования Фонда борьбы с коррупцией (ФБК, внесен Минюстом в реестр иноагентов). И тогда, и сейчас власти указывают на большое количество несовершеннолетних в толпах митингующих. Однако по мнению опрошенных “Ъ” социологов, лицо протеста не помолодело, наоборот, средний возраст участника акций сдвинулся к 35–45 годам. Эксперты считают, что единого мотива у протестующих нет: люди вышли на улицы из-за накопившейся усталости от эпидемии коронавируса, экономической депрессии и длительного политического затишья. Несмотря на прогнозируемое снижение численности участников будущих протестных акций, вероятна их радикализация, на что силовики могут дать зеркальный ответ.

Четыре года назад, в благополучном на нынешнем фоне 2017-м, после выхода расследования ФБК об имуществе Дмитрия Медведева в текстовом варианте и в виде фильма «Он вам не Димон» по стране прокатилась волна протестных акций. Расследование вышло 2 марта 2017 года, и за первую неделю размещенный в сети фильм собрал более 7 млн просмотров; в середине марта оппозиционер Алексей Навальный призвал своих сторонников выйти на улицу, а 26 марта в 97 городах России прошли самые массовые с 2011 года акции протеста. Тогда символами протеста стали желтые игрушечные уточки и кроссовки, превратившиеся в мемы и материализовавшиеся образы из фильма.

По разным данным, 26 марта на улицы вышли от 32 тыс. до 92 тыс. человек, а общее количество задержанных, по данным правозащитного медиапроекта «ОВД-Инфо», составило 1468 человек, из них 1043 — в Москве. Девять человек в трех городах России стали фигурантами уголовных дел по ст. 318 УК РФ (применение насилия к представителю власти) — все они получили сроки от одного года условно до трех лет и восьми месяцев колонии общего режима.

Затем 2 апреля в ряде крупных городов России прошли менее многочисленные несанкционированные акции в виде мирного шествия или прогулки-флешмоба. А 12 июня 2017 года антикоррупционные митинги состоялись уже в 154 городах России (в 50 городах акции разрешили). Общее количество участников, по разным источникам, составило от 42 тыс. до 98 тыс. человек, в автозаки попали 1769 человек, в том числе 866 — в Москве. На четырех участников акций 12 июня в Москве и Петербурге завели дела о применении насилия к полицейским.

Триггером для протестов 23 января 2021 года стало новое расследование Алексея Навального, обнародованное после его возвращения на родину из Германии. Фильм о предполагаемой недвижимости Владимира Путина на Черноморском побережье вышел 19 января и стремительно обошел по количеству просмотров расследование про Дмитрия Медведева: за полторы недели этот показатель превысил отметку 100 млн.

Акции прошли как минимум в 125 городах, самые многочисленные — в Москве и Санкт-Петербурге. На этот раз протестным мемом стал позолоченный туалетный ершик, символизирующий безвкусную роскошь «дворца в Геленджике». Подсчитать точное количество участников акции 23 января оказалось невозможно даже в Москве: проект «Белый счетчик» в этот раз не вел учета, однако по приблизительной личной оценке его координатора Дмитрия Нестерова, численность протестующих в Москве составила более 20 тыс. человек, по оценке директора ФБК Ивана Жданова — более 50 тыс. человек. Столичная же полиция отчиталась о 4 тыс. митингующих по состоянию на 14:30 23 января. По данным проекта «ОВД-Инфо», после акции 23 января были задержаны более 4 тыс., из которых 1546 — в Москве и 572 — в Санкт-Петербурге.

«Глухое, рокочущее раздражение»

По версии властей, в митингах в этот раз приняло участие большое количество подростков, воодушевленных призывами в социальных сетях. Всего, по данным «ОВД-Инфо», было задержано 198 несовершеннолетних. Методологически строгих исследований возрастного состава участников митингов пока не проводилось. В Москве единственный опрос на эту тему провели активисты «Белого счетчика» Александра Архипова, Анна Чернобыльская и Ольга Карташова.

Согласно 365 ответам 460 опрошенных ими участников акции возле Пушкинской площади и на Тверской, среди них было только 4% несовершеннолетних.

Больше всего оказалось представителей возрастной группы от 25–35 лет (37%) и 18–24 лет (25%). Даже людей в возрасте от 58 до 70 лет оказалось больше школьников — 7%.

В беседе с “Ъ” Александра Архипова отмечает, что, по данным соцопросов, на акции 24 декабря 2011 года на Чистых прудах (ее участники оспаривали результаты выборов в Госдуму) было 5% несовершеннолетних, на акциях в августе—сентябре 2019 года (разгар протестной кампании по выборам в Мосгордуму) — от 4% до 8%, причем самый высокий показатель был на акции 10 августа 2019 года. Таким образом, по ее словам, 4% несовершеннолетних в нынешнем году — нормальный показатель. Источник, знакомый с ситуацией в Москве, ранее сообщал “Ъ”, что на акции 23 января правоохранители вылавливали в толпе подростков, родителей с малолетними детьми, «чтобы их не задавили и не причинили вреда». Из более 1 тыс. задержанных — доверителей правозащитного проекта «Апология протеста» — несовершеннолетними оказались менее 5%, возраст основной массы составил от 20 до 35 лет, что тоже развенчивает миф о большом количестве несовершеннолетних на акциях.

С этим согласны опрошенные “Ъ” социологи. «Я бы не сказала, что с точки зрения демографических характеристик по сравнению с акциями 2017 года, на которые тогда вышло много студентов, протест помолодел,— отметила директор исследовательского центра "Особое мнение" Екатерина Курбангалеева.— Скорее он сдвинулся в сторону диапазона 30–45 лет, а "школота", которую все ожидали, не пришла».

Что интересно, вышли именно те люди, которые, с одной стороны, обычно отмалчивались и демонстрировали на выборах абсентеизм, с другой — привыкли контролировать и планировать свою жизнь, продолжает госпожа Курбангалеева.

«У молодежи и студенчества еще все впереди, они столь же бескомпромиссны, сколь оптимистичны. А те, кто в этот раз вышел на улицу, как правило, уже имеют подросших детей и жизненный опыт, но уже избавились от сиюминутных хлопот и вошли в стадию такого полустратегического планирования дальнейшей жизни. Если в 2017 году на улицы вышел юношеский максимализм, то сейчас это глухое, рокочущее раздражение, которое на самом деле даже более тревожно»,— отмечает Екатерина Курбангалеева.

Точных данных об участниках митингов нет, напоминает глава Всероссийского центра изучения общественного мнения (ВЦИОМ) Валерий Федоров: «Но если опираться на единственные пока данные группы антропологов, то число "молодой молодежи", так называемой школоты, не выросло по сравнению с 2017 годом. Наоборот, ее стало сильно меньше». Основной состав митингующих — ближе к 30 годам и за 30, продолжает эксперт, но еще раз обращает внимание на то, что это не научный опрос в полном смысле, а так называемая неслучайная выборка.

Депрессия и выброс пара

Опрошенные “Ъ” эксперты в области социологии сходятся во мнении, что мотивацией к выходу людей на улицы 23 января послужило накопившееся раздражение от продолжительных запретов на фоне пандемии и общего упадка экономики. Хотя акция проходила под лозунгом освобождения Алексея Навального, каждый вышел на улицу со своими личными претензиями. Интервью наблюдателей «Белого счетчика» и исследовательской группы «Мониторинг актуального фольклора» с участниками митингов в 2017, 2019 и 2021 годах показывают большой разброс мнений о том, что заставило их выйти на акцию протеста, рассказала Александра Архипова. «Некоторые рассказывают, что они поддерживают Алексея Навального, поэтому выходят на митинг. Другие отвечают, что Алексея Навального они не поддерживают, но — и вот этих "но" очень много: несправедливое задержание Алексея Навального, попытка отравления, возмущение расследованиями про Дмитрия Медведева и Владимира Путина. Довольно приличное число людей говорят, что раньше они политикой в принципе не интересовались, но больше не могут это терпеть»,— рассказывает Александра Архипова.

По данным другого исследования, которое провел в Самаре доктор социологических наук Владимир Звоновский (опрос проводился среди участников от 19 до 23 лет), респонденты не заявляли каких-то экономических или социальных требований на митинге и не артикулировали цель своего протеста.

Сегодняшние участники заявляют о своем желании помочь стране и народу в целом»,— говорится в исследовании.

Отношение к Алексею Навальному среди молодежи в Самаре оказалось очень разнообразным: от сторонников до тех, кто услышал его имя только после фильма о Владимире Путине.

«Сейчас антикоррупционные разоблачения не так близки людям. Это, безусловно, раздражает, но у людей куча своих насущных проблем социального характера,— отмечает госпожа Курбангалеева.— Расследование скорее стало триггером, но не больше». На акцию 23 января, отмечает эксперт, люди вышли от усталости, накопившейся агрессии и депрессии от бессмысленного сидения на месте: «Потерялось ощущение, что ты управляешь своей жизнью — такая желеобразная ситуация, когда ты не понимаешь: а что дальше? Безработица, падение доходов, отсутствие возможности отдыха — все это подтолкнуло людей высказать недовольство».

Единого мотива у протестующих нет, считает Валерий Федоров. «Зонтик» — это освобождение Алексея Навального, но под ним собираются люди с совершенно разными требованиями и взглядами. Однако кроме уже упомянутых недовольства социально-экономической ситуацией и усталости от коронавирусных ограничений есть и политические мотивы. «Чем схожи прошедшие митинги с акциями в 2017 году: они прошли после длительного политического затишья. В первом случае из-за "крымского эффекта" (рост поддержки власти и подъем патриотических настроений на фоне присоединения Крыма.— “Ъ”). Сейчас тоже практически год не было никаких выступлений, но уже из-за пандемии»,— отметил эксперт.

Поэтому в обоих случаях, по мнению главы ВЦИОМа, сработал эффект «выпуска пара»: протесты собрали под одним «зонтиком» совершенно разных людей с разными мотивами, ценностями и требованиями.

Если одна часть участников — это так называемый протестный актив, завсегдатаи маршей и митингов такого рода, и они этой акции очень долго ждали, то другая — это ситуативные участники, которые присоединились в результате интенсивной информационной раскрутки, а сами часто аполитичны или даже пришли за компанию.

Принципиально мотивация людей выходить на протестные акции последние годы не меняется, она весьма абстрактна, и, как правило, ее можно свести к формуле «против всего плохого», полагает директор по политическому анализу ИНСОМАР Виктор Потуремский. «К сожалению, это уже можно назвать родовым проклятием несистемной оппозиции — невозможность сформулировать политическую повестку и неясные требования. Как показывает последний митинг, он был не в защиту Навального, и можно уверенно сказать, что лидером протеста он не стал»,— отметил эксперт. По его мнению, господин Навальный, вероятно, не станет лидером протеста и в дальнейшем — как минимум потому, что большая часть россиян к истории с отравлением относится с недоверием.

Протестное ядро никуда не денется

По словам Александры Архиповой, на массовые митинги в 2019 году выходили в среднем 15–17% новичков, потому цифра 42% (получена также на основании 365 ответов 460 опрошенных возле Пушкинской площади и на Тверской) впервые вышедших на протест 23 января 2021-го очень высокая. «Еще чуть больше новичков (около 30%) приходили на так называемые сериальные пикеты, то есть стояли в очереди на одиночные пикеты в поддержку журналиста Ивана Голунова и актера Павла Устинова,— рассказывает эксперт.— То, что на массовую акцию вышло такое количество новых людей, удивительно, и пока не очень понятно, как они будут себя вести в дальнейшем. Наши исследователи собираются проводить опросы 31 января, и мы посмотрим, какой процент людей выйдет впервые там». В исследовании Владимира Звоновского в Самаре «ветеранами» протестов тоже были лишь единицы, остальные — новенькие.
Разоблачения и акции протеста, вероятно, продолжатся, но людей, скорее всего, будет все меньше и меньше, как в Хабаровске, полагает Екатерина Курбангалеева.

Людям надо четко понимать, не только против чего, но и ради чего они выходят на улицы, продолжает директор «Особого мнения». Однако по ее мнению, протесты хоть и будут сокращаться по численности участников, но могут радикализироваться, провоцируя тем самым более жесткие действия правоохранителей. «Итогом же стартовавшего протестного цикла может стать совершенно непредсказуемое голосование на выборах в Госдуму»,— отмечает Екатерина Курбангалеева.

Как ранее сообщал “Ъ”, события прошлой субботы обсуждались в тот же день и на семинаре для вице-губернаторов по внутренней политике в Подмосковье: региональные власти получили общую установку «не жестить, но давать адекватный ответ в соответствии с законом». Власти работу правоохранителей высоко оценили. Например, спикер Госдумы Вячеслав Володин в беседе с журналистами подчеркнул, что участникам акции «маски раздавали, чаем поили, водой не поливали, газом не травили». Действительно, пожалуй, единственным резонансным фактом жестокости со стороны правоохранителей стали обошедшие интернет кадры из Санкт-Петербурга: на них один из полицейских, ведущих к автозаку задержанного, бьет ногой в живот шагнувшую им навстречу 54-летнюю женщину. Женщина попала в больницу. Вскоре в сети появился ролик, снятый в ее в палате, где якобы ударивший ее сотрудник полиции с букетом цветов приносит ей извинения.

В качестве же ходовой иллюстрации агрессивного настроя протестующих на акции 23 января использовался эпизод, снятый в Москве на Цветном бульваре.

Там протестующие закидали снежками машину-автозак и служебную машину с полицейскими номерами, разбили в ней стекла, и осколок стекла, по данным правоохранителей, повредил глаз водителю. На протестных акциях в 2019 году самым резонансным примером насилия в отношении силовиков стал, пожалуй, брошенный в полицейского пластиковый стаканчик из-под кока-колы на несанкционированной акции 27 июля. Сделавший это менеджер Сергей Абаничев был заключен под стражу, но в сентябре СКР закрыл уголовное дело ввиду отсутствия состава преступления. Дело прокомментировал Владимир Путин в декабре 2019 года на заседании Совета по правам человека: «Бросил (стаканчик.— “Ъ”) — ничего. Потом пластиковую бутылку — опять ничего. Потом уже бросит и стеклянную бутылку, а потом и камень. Потом стрелять начнут и грабить магазины. Мы не должны допустить вот этого!»

Валерий Федоров тоже обращает внимание на радикализацию протестного движения в России по сравнению с прошлыми годами:
«Впервые мы увидели группы спортивных молодых людей, которые не просто присутствуют, но и осуществляют различные действия: снежки, разгром машины с номерами АМР. Кроме того, радикализация проявляется в том, что акция была несанкционированной и многие сознательно пришли на нее, понимая, что полиция будет их разгонять».

Организаторы митингов явно делают ставку на радикализацию и наращивание «политической температуры», и от них следует ожидать дальнейших действий в этом направлении, полагает глава ВЦИОМа.

У оппозиции нет конструктивной повестки, ее представители не пытаются договариваться, созидать, исправлять, продолжает Виктор Потуремский. «Это сродни современному акционизму, то есть способ самовыражения и достижения эмоциональной реакции»,— полагает эксперт. Он не исключает, что такое поведение оппозиции повышает вероятность радикализации протестов. «Если мы не понимаем, что мы хотим сказать, то это диссонансное состояние может перетечь в радикализацию. Это мы и увидели на митингах: все начинается как мирное шествие или прогулка, а дальше — снежки, эксцесс с водителем государственного автомобиля и так далее. И это вызывает сильную тревогу и напряжение»,— отмечает господин Потуремский. Он обращает внимание, что, судя по выложенным в сети видео с митинга, действия радикально настроенных протестующих очень похожи на профессиональные или специально организованные.

«Протестное ядро существует давно и никуда не денется, но оно невелико по объему, так что вопрос не в этих людях, а в том, кто придет кроме них. Если верить антропологам (имеется в виду упомянутое выше исследование активистов "Белого счетчика".— “Ъ”), то многие пришли на протестную акцию впервые, но проверить это сложно. Повторюсь, надежных данных на этот счет ни у кого пока нет»,— считает Валерий Федоров. Но задача организаторов, по его мнению, не разовая акция, а «сериал», и здесь главное — не сколько людей примкнуло в первый и в последний раз, а сколько будет выходить регулярно, и в этом плане анонсированные оппозиционерами события 31 января будут даже более интересным кейсом. Печать