Как губернаторы проводят прямые линии

До конца 2021 года глава каждого субъекта РФ должен провести прямую линию с жителями — такое поручение им дал президент. Как подсчитал «Ъ», в народ вышли уже более 70% губернаторов, причем каждый третий из них сделал это впервые. Кому еще предстоит «открыться», и чего от губернаторских прямых линий ждет федеральный центр,— выяснил «Ъ».

Что нам стоит всех построить

Владимир Путин рекомендовал губернаторам «прислушаться к мнению граждан» во время своей прямой линии 30 июня. «Думаю, что это никому не помешает»,— сказал он в ответ на просьбу некоего зрителя (вопрос пришел по СМС) «заставить всех губернаторов» проводить аналогичные мероприятия «ежегодно или раз в квартал».

Ценность таких линий — в «выборке наиболее актуальных проблем, которые волнуют граждан», добавил господин Путин.

Через неделю идея обрела форму президентского поручения, став для региональных лидеров обязательной и подотчетной. Ближайший доклад о выполнении должен быть представлен Владимиру Путину до 31 декабря (далее — ежегодно). Формат самого мероприятия в поручении обозначен неконкретно: «Проводить прямое общение с жителями регионов не реже одного раза в год». При необходимости технологическую и консультационную помощь губернаторам предписано искать в президентской администрации.

По подсчетам «Ъ», на текущий момент поручение Владимира Путина в том или ином виде исполнили главы 61 субъекта РФ. До его июньской прямой линии пообщаться с населением успели 5 губернаторов, после — 45, еще 11 сделали это и до, и после. Пик «прямолинейной» активности пришелся на предвыборный период: за август—сентябрь на диалог с жителями вышла добрая половина губернаторского корпуса — сразу 40 человек. Во втором полугодии многие сделали это дважды, трижды и даже более. Губернатор Ставропольского края Владимир Владимиров, например, уже провел пять эфиров.

При этом нельзя сказать, что главы регионов столкнулись с новым для себя форматом. 53 из 85 (62%) действующих руководителей и до поручения Владимира Путина хотя бы раз за время своих полномочий проводили прямую линию или что-то на нее похожее, а 28 из них (33%) делали это на постоянной основе.

Более того, губернаторское общение с народом — это даже более давний жанр, чем общение президентское. Например, Эдуард Россель, будучи главой Свердловской области, впервые организовал прямую линию еще в марте 1998 года. Она прошла в редакции «Областной газеты» и длилась два часа, в течение которых губернатор успел ответить на 24 телефонных звонка. С тех пор и до момента отставки в 2009-м господин Россель проводил прямую линию ежегодно, а иногда и дважды в год. Любопытно, что возглавивший регион в 2012 году Евгений Куйвашев решился повторить опыт предшественника только после рекомендации президента.

Были и другие примеры. Так, с 2007-го по 2010 год пять прямых линий провел тогдашний губернатор Камчатского края Алексей Кузьмицкий; в 2007—2008 годах два раза пообщался с жителями Ивановской области ее тогдашний руководитель Михаил Мень; с 2009-го стал выходить в прямой эфир теперь уже бывший-глава Ульяновской области Сергей Морозов; в 2012 году это впервые сделали действующий мэр Москвы Сергей Собянин и ныне бывший губернатор Тюменской области Владимир Якушев; в 2013-м — нынешние главы Чукотки и Карачаево-Черкесии Роман Копин и Рашид Темрезов, а также тогдашний глава Дагестана Рамазан Абдулатипов. Потом прямые разговоры с населением перестали носить единичный характер, а после покорения губернаторами-«технократами» социальных сетей эта практика и вовсе перешла в разряд полуобязательной.

Первый раз плюнуть

Наибольший интерес в свете президентской инициативы представляют губернаторы-новички — 32 человека, ранее не имевшие опыта прямых ответов на вопросы граждан. После публикации поручения Владимира Путина 17 из них уже успели провести свои линии (еще один — глава Дагестана Сергей Меликов — вышел в дебютный эфир в апреле, будучи врио), в том числе свежеизбранные Алексей Русских (Ульяновская область), Артем Здунов (Мордовия), Владислав Ховалыг (Тува) и Олег Мельниченко (Пензенская область). Последний провел два получасовых, зато узконаправленных эфира в соцсетях. Быстро «втянулись» Александр Бурков (Омская область) и Игорь Бабушкин (Астраханская область), также давшие по два эфира. А Юрий Бездудный (Ненецкий автономный округ) и вовсе сделал три коротких захода.

Среди ветеранов губернаторского корпуса с прямыми линиями дебютировали Евгений Куйвашев и Василий Голубев (Ростовская область) — оба провели солидные эфиры на 2–2,5 часа (дольше продержались только кабардино-балкарский глава Казбек Коков и нижегородский губернатор Глеб Никитин). Есть и такие дебютанты, для которых первая прямая линия стала последней. Так, глава Тамбовской области Александр Никитин впервые пообщался с ее жителями в конце июля — а в начале октября неожиданно ушел в отставку.

Впервые выйти на прямую линию с населением предстоит еще 14 главам. Среди них, в частности, Алексей Дюмин (Тульская область), Вениамин Кондратьев (Краснодарский край), Махмуд-Али Калиматов (Ингушетия), Сергей Меняйло (Северная Осетия), Виктор Томенко (Алтайский край), Александр Богомаз (Брянская область), Станислав Воскресенский (Ивановская область), Владимир Уйба (Коми), Андрей Бочаров (Волгоградская область).

Все ли готовы сделать это до конца текущего года, пока не понятно. Например, в администрации господина Бочарова «Ъ» сказали, что он постоянно проводит очные встречи с жителями области и отвечает на все их вопросы. А губернатор Санкт-Петербурга Александр Беглов обещал провести свою первую прямую линию еще в сентябре, но до сих пор этого не сделал. В Смольном «Ъ» заверили, что эфир состоится, «когда все рассядутся по новым местам (после сентябрьских выборов.— “Ъ”)».

Интересно, что господин Беглов регулярно общается с населением, разбирая вопросы подписчиков в эфире «Радио России» и питерского «78-го канала».

Так же делает губернатор Томской области Сергей Жвачкин, который с 2012 года раз в несколько месяцев принимает участие в передаче «Линия губернатора» и отвечает на вопросы зрителей. Схожий подход практикует тверской губернатор Игорь Руденя, чуть ли не еженедельно появляющийся в студии местного филиала ВГТРК. Наконец, неформальные эфиры главы Чечни Рамзана Кадырова в Instagram никогда не проходят без внимания жителей республики, да и всей России — чего стоят хотя бы недавние угрозы расправы в адрес одного из подписчиков, назвавшего господина Кадырова «шайтаном».

Однако такие форматы, похоже, не совсем отвечают тому, как в президентской администрации представляют прямую линию главы: ни один из перечисленных губернаторов пока не сдал этот условный «зачет».

Диалог на заданную тему

Главным исполнителем президентского поручения фактически являются структуры АНО «Диалог» — организации, созданной когда-то московскими властями для работы с населением в интернете, но позже распространившей свою деятельность на все субъекты. «Диалог» курирует так называемые Центры управления регионом (ЦУР) — местные антикризисные площадки, которые при помощи специального программного обеспечения («Инцидент менеджмент») собирают жалобы населения из соцсетей и других источников и передают их чиновникам для обратной связи. Они были массово созданы в регионах в прошлом году.

По задумке технологов «Диалога», прямая линия губернатора должна быть публичным венцом работы местного ЦУРа, который не только выступает инициатором мероприятия и аккумулирует обращения граждан, но и фактически его проводит. Согласно концепции, с которой ознакомился «Ъ», губернаторам рекомендуется проводить прямую линию на площадке ЦУРа (или брендировать стороннее помещение), в роли модератора может выступать руководитель центра, а непосредственно во время эфира должны звучать вопросы, отобранные из «Инцидент менеджмента».

Иными словами, никакой отсебятины быть не должно — вплоть до того, что речь губернатора, где подчеркивается эффективность и значимость инструментария ЦУРа, в идеале прописывается самим ЦУРом.

Правда, выполняют эти требования далеко не везде. «В половине случаев прямую линию проводит губернаторская пресс-служба, которая делала это и раньше,— рассказал «Ъ» сотрудник одного из ЦУРов.— Сами с усами. Если практика эфира уже сложилась, то ей, конечно, не мешают. Однако там, где губернатор работает с ЦУРом поплотнее, все уже проходит по методичке».

По словам собеседника «Ъ», изначально перед регионами стояла задача провести все 85 прямых линий до октября, но она провалилась из-за сырости новых структур и, как следствие, отсутствия «должного взаимодействия» с администрациями губернаторов. По информации самого «Диалога», в той или иной мере ЦУРы поучаствовали в этом году в проведении 36 прямых линий. Где-то они прошли максимально близко к задуманному формату. Например, глава Мурманской области Андрей Чибис три часа отвечал на вопросы сотрудника ЦУРа непосредственно на площадке центра. Где-то ЦУРы только частично выводились в эфир. В 2022 году «Диалог» хочет максимизировать эту практику и провести уже не менее 50 прямых линий на своей территории.

Ставь лайк, жми колокольчик

Формат прямой линии — это своеобразный конфликт губернаторских поколений. В классическом президентском исполнении мероприятие проходит в телевизионном эфире, поэтому главы-«старички», особенно имеющие подобный опыт, стремятся провести свои линии «по образу и подобию»: в специальной студии, с бегущей строкой, прямыми включениями из районов, демонстрацией колл-центра и разрывающихся от звонков телефонов.

«Диалог» же предлагаем им сетевой, утилитарный формат, который заточен под стримы в соцсетях, в первую очередь «Вконтакте» и Instagram. Телевизионные эфиры там считают хоть и важным, но факультативным элементом.

«Проведение прямых линий на телевидении с трансляцией в соцсетях дает мультипликативный эффект,— говорит заместитель гендиректора АНО "Диалог Регионы" Кирилл Истомин.— Соцсети обеспечивают интерактив с жителями: не нужно звонить на телефонную линию, пытаясь задать вопрос, достаточно написать его в комментариях». По его словам, чаще всего для эфиров ЦУРы используют «Вконтакте»: на этой площадке транслировалось около 45% всех линий, в Instagram и YouTube — примерно по 20%.

Однако телевизор пока побеждает: по подсчетам «Ъ», более 40 прямых губернаторских линий транслировались на местных телеканалах (обычно сразу на всех возможных) и были адаптированы под телевизионный формат. Эфир в соцсетях нередко шел параллельно и явно «в нагрузку» — с установленного на штатив смартфона.

Что эффективней, оценить трудно, поскольку приблизительную телевизионную аудиторию знают только сами трансляторы, а просмотры в соцсетях едва ли можно считать релевантным показателем, защищенным от возможной накрутки.

«Телевизионная линия — это, конечно, цирк,— рассказывает собеседник “Ъ” в одной из региональных администраций Центрального федерального округа, отвечавший за организацию такого эфира.— Выводить реальных людей без предварительной модерации туда категорически запрещено. В лучшем случае будет эканье-мэканье, скорее всего, нарвешься на мат. Ну а в стрим, если губернатор сам возьмется его вести, гарантированно набегут хейтеры и провокаторы. Там сплошной негатив, особенно для тех, кто на истекающем сроке. Нужна сноровка, чтобы не поплыть, не среагировать на поток таких комментариев».

Впрочем, губернаторы, освоившие стрим, тоже есть, и число их растет. Чуть ли не с ежедневным отчетом выходит в прямой эфир Instagram и «Вконтакте» глава Орловской области Андрей Клычков. По словам его советника Сергея Лежнева, суточная аудитория стримов достигает 170 тыс. человек. Господин Клычков использует аналитику регионального ЦУРа, и «если видно, что много вопросов, то он их озвучивает», но в каком-то другом участии центра не нуждается, добавляет помощник. Проводить классическую «путинскую» линию орловский губернатор не будет.

Глава Ханты-Мансийского автономного округа Наталья Комарова проводит специализированные стримы в Instagram еженедельно. Темы она определяет по комментариям и аналитике ЦУРа. Кроме того, госпожа Комарова стримит встречи с жителями конкретных муниципальных образований, и только за этот год их было уже 37. Глава Бурятии Алексей Цыденов с июля провел десять аналогичных стримов. Стримят также Андрей Чибис (Мурманская область), Александр Бречалов (Удмуртия), Дмитрий Артюхов (Ямало-Ненецкого автономного округа), Валентин Коновалов (Хакасия) и другие.

«Кто-то хорош в заготовке, кто-то – в экспромте»

Федеральный центр превращает прямую линию в очередную бюрократическую практику: раз президент проводит мероприятие в масштабе страны, то губернатор должен проводить его в масштабе субъекта, рассуждает политолог Ростислав Туровский. Заставляя глав общаться с людьми, центр получает дополнительный материал для анализа их способности вести себя в публичном пространстве, отмечает эксперт: «Есть другая и уже давно обязательная практика — отчеты перед законодательными собраниями. По сути, это второй губернаторский жанр».

В теории прямая линия улучшает обратную связь власти и общества, добавляет господин Туровский: «Губернатор получает к исполнению наказы, просьбы, требования. Очевидно, что в ряде случаев они заранее продумываются, то есть нет никакой импровизации, а губернатор фактически озвучивает свои собственные планы, получая возможность ссылаться на требование общества как на реакцию. Для общества это и неплохо: власть хотя бы делает вид, что слушает».

С ним не согласен политтехнолог, знакомый с работой «Диалога»: «Людей сильно раздражает показуха, когда ямы чинят и газ проводят только у тех, кто сумел выиграть в эту лотерею. Прямой эфир — это как личный прием у губернатора, только ты не по времени записан, а если повезет».

По мнению собеседника «Ъ», власть заигрывает с неопределившимся электоратом, который сидит преимущественно в сети, но уверенности, что это будет работать, нет.

Политтехнолог Евгений Минченко считает процесс унификации прямых линий напрасным: «У каждого губернатора свой стиль, кто-то хорош в заготовке, кто-то — в экспромте. А кого-то лучше и вовсе лишний раз не показывать людям». Если в регионе привыкли к телевизору, то лучше его и оставить, полагает эксперт. Прямые линии можно использовать, чтобы дать людям выговориться, «они недовыслушаны, сам факт их выслушивания снижает негатив и агрессию», добавляет глава фонда «Петербургская политика» Михаил Виноградов. Но работать в этом формате тяжело, подчеркивает он: «Принято считать, что у чиновника есть уникальный контент, который он должен донести, правильно объяснить действия власти — и все наладится». Печать