Фадеев: Обман в ситуации эпидемии не должен быть амнистирован

Ответственность за утечку персональных данных должна быть ужесточена и для компаний, и для похитителей. Об этом в интервью «Известиям» заявил председатель Совета по правам человека (СПЧ) при президенте Валерий Фадеев. Сейчас, по его словам, наказаний за эти действия практически не предусмотрено. Также во время беседы он рассказал о борьбе с пытками в колониях, предложениях по доработке закона об иноагентах и бесплатном ПЦР-тестировании.

«Наши предложения фактически в полном объеме приняты»

— Валерий Александрович, какие основные выводы будут сделаны СПЧ после встречи с президентом?

— По итогам встречи готовятся поручения президента разным ведомствам, министерствам и институтам. Дальше они выполняются. Большинство поручений не нам, но мы следим за их исполнением и добиваемся, чтобы они были выполнены в полном объеме. В январе, скорее всего, будет перечень этих поручений.

— Какие действующие законы, на ваш взгляд, требуют корректировки?

— Во-первых, закон об иноагентах. Кроме того, скорее всего, Госдума вернется к обсуждению законопроекта о семейно-бытовом насилии. Там есть главная проблема — опасения части российского общества, что будет избыточное вмешательство государства или общественников в семейные дела. Опасения реальные, разумные. В ближайшее время совет тоже примет участие в этом обсуждении. Третье, что мы продолжаем делать, — это условно называемый «Цифровой кодекс». Тема никуда не делась, она остается актуальной. Это поручение прошлого года, в этом году президент подтвердил важность этой темы.

— Сейчас активно обсуждаются законопроекты о QR-кодах. После встречи СПЧ с президентом инициативу об их введении на транспорте было решено не рассматривать. При этом QR-коды в общественных местах профильный комитет Госдумы рекомендовал к принятию. Кроме того, для выдачи сертификатов было решено учитывать антитела даже после использования иностранных вакцин. Каково ваше мнение обо всех этих корректировках? Какие еще есть у СПЧ предложения по этим вопросам?

— Мы очень довольны, что наши предложения фактически в полном объеме приняты. Мы же не против вакцинации — дело в том, чтобы учитывались разные обстоятельства жизни людей. В первую очередь то, что многие люди переболели, не имея справки о болезни, а антитела у них есть. Это было наше главное требование. Нельзя подходить бюрократически к этой ситуации: нет справки — не получишь QR-код. Миллионы людей переболели, а некоторые бессимптомно. Это тоже способствует формированию популяционного иммунитета. Если у них есть антитела, зачем их еще колоть?

Еще важно, что учитываются ПЦР-тесты, по которым могут пускать в общественные места. Не идти на свадьбу дочери, например, если ты не вакцинирован? У кого-то противопоказания по здоровью для вакцинации, а тут с отрицательным тестом спокойно участвуешь. Я еще настаивал на том, что ПЦР-тестирование должно быть бесплатным. Посмотрим, как получится.

— Некоторые весьма активно покупали поддельные сертификаты. Могут ли они попасть под амнистию? Что делать с теми, кто их изготовил?

— Я считаю, что неправильно думать об амнистии. Все-таки это жульничество и со стороны тех, кто продавал сертификаты, и тех, кто покупал. Это обман. Обман в ситуации эпидемии не должен быть амнистирован.

— Мы уже затронули изменения в закон об иноагентах. Президент на встрече в очередной раз предложил обсудить его с профессиональным сообществом. Какие изменения предлагает СПЧ?

— Постоянная комиссия по правам человека в информационной сфере подготовила наши предложения. Председатель комиссии Павел Гусев рассказал о них на встрече с президентом. Четыре предложения. Во-первых, процедура вынесения предупреждения СМИ, которых предполагается объявить иностранным агентом. Важно подумать и о сроке, в течение которого это СМИ может исправить ситуацию, если не хочет быть иноагентом. Нужна ясная процедура обжалования и снятия этого статуса. Здесь пока некоторый туман.

Что касается финансирования и получения денег из-за границы, надо продумать исключения. Одно дело — деньги на выполнение каких-то заказов из-за границы, а другое дело — получение международной премии, участие в международных мероприятиях за счет принимающей стороны. Это надо учитывать, потому что сегодня закон предполагает, что даже получение международной премии называется заграничным финансированием. Еще одно предложение, о котором сказал Гусев: женщина — иностранный агент разместила в Facebook фотографию, как она наряжает елочку. Ей пришлось написать большими буквами, что она иностранный агент. Это тоже абсурд и должно быть удалено из этого закона.

— Когда эти предложения могут быть приняты?

— Думаю, что довольно скоро. И сейчас уже работа ведется разными институтами — общественными, институтами власти. В начале следующего года уже можно рассчитывать, что будет конкретная работа над поправками в Государственной думе.

«Больше доверяют тем, кто приехал из Москвы»

— На встрече с президентом была затронута тема незаконного распространения персональных данных. Это действительно большая проблема. Что нужно менять в законах и работе власти, чтобы человек чувствовал себя в безопасности в цифровом поле? Какие предложения в этом направлении есть у совета?

— Здесь я бы остановился конкретно на утечках, за которые почти никто не наказан. Есть российский закон «Об оперативно-разыскной деятельности», в соответствии с которым правоохранительные органы могут собирать информацию, следить за людьми, прослушивать телефонные разговоры. Вся эта информация хранится под грифом «секретно», а разглашение этой информации недопустимо. Если происходит утечка из МВД или ФСБ, следует очень жесткое наказание. Это уголовная статья, уголовное преследование вплоть до тюрьмы.

А вот в частных компаниях, где хранятся огромные массивы данных, наказаний практически нет. Я считаю, что надо продумывать усиление наказания и по отношению к тем персонам, которые фактически украли данные, и по отношению к компаниям, которые допустили такую утечку. Штрафы должны быть очень заметные. Если речь идет о банках — обычно это крупные банки, то речь должна идти о миллиардах рублей. Что касается конкретных людей, которые данные крадут, должна быть уголовная статья.

[b — Еще одна резонансная тема, которая обсуждалась, — это пытки в колониях, видеодоказательства которых в интернете появлялись. Член совета Ева Меркачева предложила внести в УК статью «Пытки», а президент признал необходимость принятия системных мер для борьбы с нарушением прав заключенных. Есть ли у СПЧ предложения именно для комплексного решения этой проблемы?[/b]

— Первое предложение, о котором вы сказали, — статья «Пытки». Ева Меркачева надеется, что появится темное пятно в биографии тех, кто допускал пытки, кто сам пытал. Второе предложение — чтобы дела о пытках расследовались федералами в центральном аппарате Следственного комитета, потому что на уровне региона, к сожалению, часто друзья, знакомые.

— То есть условное кумовство?

— Да, как в советском фильме «Ты — мне, я — тебе». Нужно, чтобы расследование шло из Москвы. Надо усиливать общественный контроль. Как показали поездки наших коллег по колониям, заключенные очень редко рассказывают, что подвергались издевательствам и пыткам.

— Потому что боятся, что ничего не изменится, а только накажут?

— Да. Когда наши коллеги посещали колонии, они это называли президентской комиссией. Больше доверяют тем, кто приехал из Москвы. Надо усиливать общественные наблюдательные комиссии. Мы тему не бросим, не ограничимся этими предложениями — мы будем участвовать в подготовке изменений в закон обязательно. Мы уже участвуем, коллеги входят в рабочие группы в Министерстве юстиции. Минюст тоже заинтересован в том, чтобы это позорное явление каким-то образом искоренить. Думаю, что в течение ближайших месяцев, может быть, сразу после Нового года уже будут реализовываться эти конкретные предложения.

«Арендодателю могут не нравиться люди разных национальностей»

— То и дело можно видеть инциденты с участием мигрантов — драки, к примеру. Мэр столицы Сергей Собянин даже призвал сокращать численность мигрантов. Какие вы видите пути решения этой проблемы?

— Что касается насилия, есть цифры, которые показывают некоторый рост преступлений со стороны мигрантов. Есть определенное напряжение там, где их много. Мы разбирались с населенным пунктом Сосенское. Там сейчас, насколько я знаю, принято решение увеличить штат сотрудников МВД, количество патрулей, патрульных автомобилей.

Но чем недовольны люди в Сосенском? Тем, что значительная часть его жителей — это мигранты. Не потому что они плохие люди, а потому что создается иная среда. Главная задача — интеграция в российскую социальную среду. Надо сказать, что она происходит далеко не всегда. Русский язык детям надо подтягивать — значит, нужны специальные курсы по русскому языку, нужны специальные методики преподавания в школах, где много детей мигрантов. Это задача Министерства просвещения, я таких методик пока не видел. Есть преподаватели и директора школ, где много детей мигрантов, у них есть свой опыт. Надо этот опыт перенимать, распространять и систематизировать. Мне кажется, это очень важная задача.

— Многие россияне не хотят работать в тех условиях, в которых трудятся граждане стран СНГ. Что делать с проблемой нежелания соотечественников занимать подобные вакансии?

— То, что российские граждане не хотят работать, это очень неочевидный тезис. Был опрос Superjob летом этого года. В строительстве плиточник зарабатывает 100 тыс. рублей, электрогазосварщик — 85 тыс. рублей. У курьеров средний заработок в месяц 70 тыс. рублей и в Москве, и в Краснодаре, и в Челябинске, и в Ростове-на-Дону. Посмотрим медианные зарплаты в российских регионах и то, что люди получают на руки. Оренбургская область — 19,7 тыс. рублей, Чувашия — 17,4 тыс., Курганская — 17,8 тыс., Мордовия — 17,8 тыс. Эти зарплаты в разы меньше, чем сегодня получают трудовые мигранты.

Нам нужна система рекрутинга — ее нет. Когда мы говорим о мигрантах трудовых, существует мощнейшая система. Есть официальная часть этой системы, которая в этих республиках работает, есть теневая часть. Каждый мигрант, который сюда прибывает, не остается без внимания — есть какие-то специальные институты, официальные и нет. Ему предлагают работу, объясняют, как ему зарегистрироваться, предлагают жилье. Существует мощная система, обслуживающая миллионы трудовых мигрантов. Ничего похожего на систему рекрутинга в российских регионах нет. Надо ее создать. Надо попытаться привлечь на стройки, например, российских граждан из небогатых регионов, где, в общем, плохо с работой. Формально безработицы нет, а на самом деле люди получают очень небольшие деньги. Мы призываем такую систему создать.

— Разве это не создаст оттока населения из бедных регионов в Москву?

— Так если там нет работы? Нет, они не будут жить здесь постоянно, можно заработать деньги и поехать обратно.

— Вахтовый метод?

— Например. Хотя бы вахтовым методом. Потом, есть же не только Москва. Речь идет о тех городах, где более энергичная экономическая жизнь. От того что из бедного региона несколько тысяч человек уедет в другие крупные города временно заработать себе денег, ничего не произойдет. Они денег заработают и в своих регионах потратят, что приведет к потенциальному улучшению экономического состояния.

— Недавно ЦИАН заявил о том, что будет снимать и редактировать объявления о сдаче жилья «только славянам», борясь таким образом с проявлениями дискриминации. Есть ли необходимость вводить подобные требования на других ресурсах? И есть ли смысл закрепить законодательно запрет на подобную дискриминацию для бизнеса?

— Я предполагаю, что арендодателю могут не нравиться люди разных национальностей. Он может считать: «Вот рыжим я сдам квартиру, а блондинам не сдам» — это его личное дело. Но публично об этом заявлять я считаю недопустимым. Объявление в интернете — это публичное заявление. Мне кажется, что инициатива ЦИАН разумная. По крайней мере, некрасиво заявлять, что я тех люблю, а этих не люблю. Сделать это законодательно? На мой взгляд, было бы лучше, если инициатива будет поддержана на гражданском уровне. Важно, чтобы другие компании, которые помогают арендовать жилье или продают квартиры, присоединились к ней.

— Жалобы каких категорий в основном поступали в СПЧ в уходящем, 2021 году?

— У нас очень маленький аппарат. Мы, к сожалению, не можем работать с большим количеством жалоб. Наша задача — отрабатывать сигналы и жалобы, в том числе системно. В частности, проблема бездомных. Мы работаем с организациями, которые помогают бездомным, с активистами, с общественниками, с теми, кто деньгами помогает. На заседании совета Марина Ахмедова высказала пожелание реализовать проект по созданию госпиталя для бездомных. Президент поддержал, мы будем опираться на поддержку президента и добиваться создания госпиталя в Москве и не только. Вот наша задача — пытаться откликаться на то, что вы называете жалобами.

— На 2022 год какие приоритеты у совета?

— 17 декабря состоится заседание совета, один из пунктов повестки — планирование на следующий год. На этом заседании комиссии совета будут предлагать видение работы в 2022-м. Когда это произойдет, я буду готов об этом рассказать. Печать