О влиянии коронавируса на голосование по Конституции

Российские власти пока не знают, когда будет проводиться всенародное голосование по поправкам к Конституции, перенесенное с 22 апреля. Если рассуждать теоретически, то длительная пауза могла бы способствовать более сознательному голосованию. У граждан появилась возможность ознакомиться как с нынешним текстом Конституции, так и с одобренными обеими палатами парламента изменениями. У противников поправок теперь больше времени на то, чтобы объяснить, почему Основной закон трогать не нужно, а у власти – на то, чтобы проговорить еще раз, почему, по ее мнению, перемены назрели.

На практике тема Конституции скорее всего отойдет – и уже отошла – на второй или даже третий план. Проблемы здоровья, доходов, сохранения рабочих мест сейчас, конечно, волнуют россиян гораздо больше. Экономика окажется на первом плане и после того, как пик эпидемии будет преодолен, а режим самоизоляции смягчен. Когда настанет время вернуться к голосованию по поправкам, лейтмотив скорее всего сохранится. То есть граждане, по сути, так и будут решать, доверяют ли они Владимиру Путину настолько, что готовы разрешить ему закрепить свое видение страны в Конституции, или все-таки нет.

У Путина были совершенно другие вводные, когда он заявлял о поправках к Основному закону, обещал провести всенародное голосование, а затем и менял правительство. Пандемии никто не ждал. Это самое неудобное время для выборов и плебисцитов, в которых заинтересована власть. Политическая практика последнего времени показала, что власти – прежде всего на местах – очень быстро могут потерять доверие и легитимность, делая неверные шаги, даже если несколько месяцев назад за них голосовало подавляющее большинство. Развитие пандемии, реакция на нее экономической системы настолько непредсказуемы, что риск неверных шагов увеличивается во много раз.

Перед новым кабинетом министров, правительством «периода транзита», ставились, по сути, две основные задачи. Во-первых, он должен был добиться большего прогресса в реализации нацпроектов, чем прежний. Во-вторых, Путин хотел увидеть рост реальных доходов граждан, о чем он говорил и до смены правительства, и во время, и после. Эти задачи никто не отменял. Но теперь результат нужно показать в условиях ожидаемой глобальной рецессии, почти неизбежного роста безработицы, волны банкротств. На все это накладываются падение рубля и нестабильность на нефтяном рынке. Слова Путина о том, что у нового правительства нет времени на раскачку, оказались пророческими.

Политическая непредсказуемость усиливается и в российских регионах. Не случайно некоторые их руководители уже сейчас отправлены в отставку – скорее всего был ускорен уже давно запущенный процесс (например, в случае с губернатором Архангельской области Игорем Орловым). Для глав регионов пандемия – время теста. Путин дал им право решать вопросы ужесточения или смягчения антивирусных мер самостоятельно, и это как раз те условия, когда рейтинги либо быстро растут, либо падают.

Вспышки массового недовольства, растянутые на несколько месяцев региональные избирательные кампании, победы оппозиционных (пусть и системных) кандидатов, успех локальных электоральных флешмобов протеста – все это могло убедить власть в том, что политическая картина в стране уже не та, что была несколько лет назад. Поправки к Конституции решили вносить сейчас, пока логика реакций электората была еще более-менее понятной. Теперь процесс, кажется, уже поздно останавливать – голосование можно будет лишь откладывать до той поры, пока ситуация не станет вновь предсказуемой для власти. Печать