Партийность в журналистике: не важно, что написано, важно – где

Политолог, публицист, эксперт Центра ПРИСП Алексей Сахнин размышляет о том, почему борьба за «свободу слова» выжигает интеллектуальную свободу.

Журналистика во всем мире все больше производит то, что называется post-truth («постправдой»). Речь, разумеется, не обо всей журналистике, но удерживаются от этого сейчас немногие. Важны не столько факты, сколько эмоционально окрашенная позиция «за» или «против». А по обе стороны медийной баррикады введен строгий «кашрут»: правила ритуальной чистоты.

Когда ФСБ арестовала Ивана Сафронова, за него заступилось почти все журналистское сообщество. Но тут же прозвучал жесткий окрик Алексея Навального. Ведь Сафронов нарушил ритуальные правила и работал на власть. А сказано: «Блажен муж, который не ходит на совет нечестивых».

При всем безумии борьбы с потенциальными союзниками – а большинство журналистов настроены оппозиционно – это вполне рациональная тактика. Нужно стигматизировать любое отклонение от генеральной линии. Моральная аргументация заведомо спекулятивна, ее удобно применять в борьбе с «ренегатами». Зато большинство журналистов теперь дважды подумают, прежде чем критиковать лидера оппозиции. Риск подвергнуться нападкам слишком велик.

Медийная борьба, как и политическая, идет по законам общества потребления. Каждая из конкурирующих партий предлагает потребителю весь спектр идеологической продукции. И у Кремля, и у Навального есть свои левые, правые, либералы. Идеология используется как маркетинговое средство завоевания лояльности клиента. Лояльности политическому лагерю, который очищен от собственного идейного содержания.

Борьба за свободу слова идет вплоть до искоренения всякой интеллектуальной независимости. Не важно, что написано, – важно где. Одно и то же сообщение, если оно опубликовано в «бастионе оппозиционной журналистики», это акт гражданского мужества и срывание покровов, а если «в сливном бачке кровавого режима» – ложь, лицемерие и пропаганда. Ну или наоборот.

Мне довелось побывать двойным агентом в этой военно-пропагандистской симуляции. Я был политическим беженцем в Швеции. Российские государственные СМИ называли меня и моих товарищей агентами грузинских и американских спецслужб. И в то же самое время либеральные СМИ в России и Швеции писали, что я агент «могущественных кланов» номенклатуры, методологов и СВР. Мои взгляды никого не интересовали, но для первых важно было, что я шел в «неправильной» колонне на Болотной площади, а для вторых – что «неправильно» писал об Украине. Теперь обвинения в штрейкбрехерстве, коллаборации с режимом и работе на ФСБ можно получить, например, за сам факт публикации в «Ведомостях» вне зависимости от ее содержания.

Это часть механизма, обрекающего общество на добровольную слепоту. Сделать собственный выбор становится невозможно. Нужно быть частью партийной машины, хозяевам которой наплевать на цвет значка на вашем лацкане, главное – чтобы вы бежали в колесе. Об этом писал Бертольт Брехт:

Тогда голодный и бедный
Очень возликовал, –
Но толстопузый и сытый
Тоже не унывал...
Шагают бараны в ряд
И бьют барабаны...
А кожу для них дают
Те же бараны!
Печать