Закат нефтяной эры, что дальше?

Политолог, публицист, эксперт Центра ПРИСП Алексей Сахнин отмечает долгосрочную тенденцию: нарастающий структурный кризис на рынке труда.

Сентябрьский доклад BP Energy Outlook 2020 гласит, что пик потребления нефти уже, скорее всего, был пройдет в 2019 г. Два из трех описанных в докладе сценариев предполагают снижение мирового спроса к 2040 г., соответственно, на треть и почти вдвое. Падение произойдет даже в самом оптимистическом для нефтяной отрасли сценарии, правда, лишь на 5%. В долгосрочном плане главными факторами станут бурное развитие электротранспорта и рост производства возобновляемой энергии. А в краткосрочном, удар по нефти нанес коронавирус: в 2020 глобальное потребление углеводородов сократится на 8%. Сырьевая рента нефтяных стран скоро исчезнет.

Забрезживший впереди конец нефтяной эры накладывается на другую долгосрочную тенденцию: нарастающий структурный кризис на рынке труда. Пандемия лишь ускорила эту тенденцию. 23 сентября Международная организация труда опубликовала отчет, который показывает, что трудовые доходы в мире в 2020 упадут на 10,7% (5,5% мирового ВВП). Страны с низкими и средними доходами потеряют в полтора раза больше, чем богатые.

Но в основе кризиса лежит автоматизация производства, транспорта и сектора услуг, которая угрожает в разы сократить емкость самых массовых профессий. Люди, теряющие квалифицированную работу, часто вынуждены заниматься низкооплачиваемым нерутинным, плохо алгоритмизируемым «ручным» трудом в сфере услуг. Данные американского Bureau of Labour Statistics показывают, что именно такой труд лежит в основе 7 из 10 самых быстрорастущих профессий: сиделки, официанты, повара, продавцы, курьеры. Если привычный уклад был основан на переработке природного сырья в товары, то главной материей новой экономики становится сам человек, его физическое тело, здоровье и время.

Как может выглядеть реализация принципа «люди – это новая нефть», показывает ситуация, сложившаяся сегодня в Петербурге. В городе «зависло» более 180 детей, рожденных суррогатными мамами для иностранных родителей, преимущественно китайцев. В России, в отличие от КНР, суррогатное материнство разрешено законом, и спрос на аренду матки растет все последние годы. Но из-за закрытия границ, возникла правовая коллизия, когда биологические родители не могут забрать свой «заказ», а дети оказались в положении мигрантов. Уполномоченный по правам детей Анна Митянина даже предложила организовать специальный рейс для экспорта малышей.

Стоимость услуги по вынашиванию чужого младенца составляет $50-70 тысяч, из которых примерно половину получает суррогатная мать. Мировым лидером в этой отрасли является Украина, где ежегодно выполняется около 3000 контрактов. Россия быстро наверстывает отставание, но для того, чтобы полностью заместить доходы от экспорта нефти, ей нужно довести экспорт суррогатных младенцев до примерно 1-1,5 млн в год.

Контуры нового, дивного мира проступают все яснее. Но с непривычки пугают.
Печать