Феминизм: индульгенция для неравенства и эксплуатации

Алексей Сахнин – о феминистках «четвертой волны».

С 1 января 2021 вступил в силу приказ Минтруда России, согласно которому список запрещенных для женщин профессий сокращается с 456 до 100. Решение российских властей укладывается в ключевой идеологический тренд уходящего десятилетия – борьбу за гендерное равенство. За 10 лет Россия опустилась по этому показателю с 45 на 81 место из 156, согласно Global Gender Gap Report 2020, подготовленного экспертами Всемирного экономического форума. Благодаря политике Минтруда теперь российские женщины смогут, например, восполнить дефицит мигрантов на стройках. А страна поднимется на несколько пунктов в престижном международном рейтинге.

Феминистки «четвертой волны» создали индульгенцию для неравенства и эксплуатации считает политолог, публицист, эксперт Центра ПРИСП Алексей Сахнин.

Пока в России царил культ «традиционных ценностей», идеологией развитого мира становился феминизм. Его подъем начался на рубеже нулевых и десятых, вместе с бумом социальных медиа. Уже в 2014 в Европарламент прошла «Феминистская инициатива» из Швеции. В 2017 в США «феминизм» стал словом года. В том же году мир накрыла волна кампании #MeToo, которая изменила культурный ландшафт и язык политики западного мира. В 2020 Американская киноакадемия заявила, что изменит правила отбора проектов в категории «Лучший фильм», чтобы поддержать женщин, ЛГБТ+ и другие меньшинства.

С 2010 индекс гендерного неравенства, рассчитанный авторами доклада ВЭФ снизился с 41% до 31,4%. В десятку лидеров, помимо скандинавов, входят, например, Никарагуа (20%) и Руанда (21%). Странность объясняется тем, что индекс учитывает разные показатели – от экономического равенства до участия в политике, здоровья и образования. Баллы в рейтинге могут получить и неблагополучные страны, в которых равенство достигается не успехами женщин, а, например, высокой смертностью среди мужчин.

По показателям здоровья и образования мировое неравенство полов оценивается менее чем в 5%. Если существующие тенденции сохранятся, то через 12 лет женщины сравняются с мужчинами по уровню образования, обещают эксперты ВЭФ. Хуже всего, если смотреть формально, с неравенством в сфере политики. В 2019 женщины занимали всего 25,2% мест в парламентах и 21,2% министерских должностей в среднем по миру. Но здесь самый быстрый прогресс: в 2006 г. женщин-политиков было еще почти вдвое меньше. Если дальше так пойдет, то до полного равенства мужчин и женщин в политике остается ждать всего 94,5 года, рассчитывают авторы доклада. А может и быстрее, если тема представительства женщин не уйдет из мейнстрима.

А вот с экономическим равенством все сложнее. Оно быстро росло в ХХ в., особенно в социалистических странах, но после краха СССР прогресс замедлился, а местами обратился вспять. На женщинах традиционно лежит уход за детьми, а это отвлекает их от работы и карьеры, и сокращает доходы. Женщины мало представлены в тех профессиях, которые выиграли от глобализации и новых технологий. Напротив, пострадавшие от автоматизации сферы занятости были, преимущественно, женскими. И сегодня доходы женщин составляют лишь 57,8% от мужских. При существующих тенденциях этот разрыв будет сохраняться более 250 лет.

Современный либеральный феминизм «четвертой волны» стал идеологической витриной социального порядка, при котором миллионы женщин попали в капкан временной или неустойчивой занятости. По ним ударили сокращения в бюджетной сфере, закрытие детских садов и больниц. Из-за роста неравенства женщины с низкими доходами оказались в растущей зависимости от работодателей, а это сделало их уязвимыми перед харассментом со стороны начальства. Исследование, проведенное шведскими профсоюзами показало, что если в 1995 г. только 7% респонденток жаловались, что подверглись приставаниям на работе в течение последнего года, то в 2018 такой ответ дали уже 15% опрошенных женщин.

Если социальные издержки эпохи либерального феминизма легли на женщин из низов, то выигрыш практически целиком забрали представительницы верхушки среднего класса. ««Феминизм» как идеология стал достоянием элит, проповедовавших рынок и экономический либерализм, а также успешных женщин, заинтересованных в продвижении наверх», — пишет социолог и исследователь постсоветского феминизма Елена Гапова.

Крупные компании сегодня вводят гендерные квоты. Бизнес создает «феминистские бренды», «компании, основанные женщинами, для женщин и про женщин», такие как The Ordinary и Brandless. H&M в 2016 выпустил популярную линейку одежды с феминистскими слоганами, правда, шили ее женщины в Бангладеш, которые получали зарплату меньше минимальной и подвергались насилию на рабочем месте. Тем не менее, вокруг подобного бизнеса сформировалась экосистема феминистских СМИ и блогов, пропагандирующих феминитивы, бодипозитив и раскрепощение женской сексуальности. Даже в России они охватывают аудиторию в сотни тысяч человек. В рамках этой субкультуры возник, например, феномен «феминистского порно». Внезапно выяснилось, что при соблюдении нескольких простых правил, этот почтенный жанр перестает быть жестокой эксплуатацией женской сексуальности, а позволяет женщинам «принять» и даже «капитализировать» себя. Пока оказавшиеся наверху социальной пирамиды женщины делают карьеры и извлекают прибыль из «феминизма», внизу миллионы получили захватывающую возможность выбирать между работой на стройке и тем, чтобы эмансипированно мастурбировать перед веб-камерами. Как и прежде, за деньги, но теперь с гордо поднятой головой и чувством «осознанности» своего выбора. Торговля женским телом и сексуальностью просто подверглась «уберизации». Только в отличие от индустрии такси, для этого была задействована пафосная идеология «освобождения и равенства».

Печать