Отголоски 1921-го или возрождение византийской традиции

Политолог, заместитель директора Центра ПРИСП, руководитель проектов в АЗРФ Валерий Прохоров – о современной культуре политического диспута и дискуссиях столетней давности.

Всего сто лет назад в российском обществе формировалась совершенно другая, отнюдь не пропитанная идеями гуманизма политическая культура. Борьба на прямое уничтожение элитными группами и полное игнорирование интересов граждан в 20-е и 30-е годы и современная демократия сейчас.

Важным элементом жизни страны является политическая культура, методы и формы ведения политических дискуссий, отношение к политическим соперникам. Сегодня, как и сто лет назад властную вертикаль подвергают критике за непропорциональную реакцию на атаки политических оппонентов, за чрезмерную мягкость или, напротив, жестокость. При этом некоторые скептически настроенные комментаторы охотно проводят исторические параллели, отсылая нас к политическим событиям первой трети прошлого века.

Модель современной России – это сложная, но при этом прозрачная система сдержек и противовесов, в основе которой лежит демократический принцип устройства и выборы как механизм его практической реализации. Логично, что в выборный 2021 год вся внутриполитическая повестка тем или иным образом завязана на электоральный процесс, в котором проступают контуры грядущих изменений в политической системе.

Ключевой элемент отечественной политической конструкции, партия «Единая Россия», продолжает доминировать в информационном поле. Этому есть несколько объяснений. Во-первых, партии парламентской оппозиции в скором времени войдут в сложный процесс смены поколений – их многолетние лидеры, вероятно, будут передавать бразды правления более молодым однопартийцам. Риторика думских партий в последнее время радикализируется, в ней всё сильнее отрастает эмоциональная составляющая, порой в ущерб утекающим смыслам. При этом запрос электората на «левую» повестку никуда не делся, а напротив, усилился.

Во-вторых, очевидно, что непарламентские партийные проекты пока что не способны создавать серьёзных возмущений на политическом поле и порождать политические дискуссии, а их лидеры не встали в один ряд с «динозаврами от политики» калибра Зюганова или Жириновского.

Сам политический дискурс, в основном, формируется «Единой Россией». Справедливости ради необходимо отметить, что смысловое доминирование единороссов, с одной стороны, оставляет оппонентам возможность для ведения с ней содержательной дискуссии по любому из внутриполитических вопросов, а с другой, задаёт обсуждению взвешенный и цивилизованный формат. Сама культура политического диспута в последние несколько лет заметно прогрессирует.

Предложенному идеологами «Единой России» содержанию споров оказались не готовы их оппоненты. В их риторике сегодня больше лозунгов, чем аргументов. Возможно, после ухода стареющих вождей новые лидеры оппозиции сумеют сформировать современную позицию и альтернативную точку зрения. Запрос на усложнение политического дискурса, очень высок, причем у партии власти он считывается более явно, чем у самой оппозиции.

Политическая дискуссия столетней давности фундаментально отличалась от современной как по уровню теоретической подготовки спикеров, так и по накалу. Это были жаркие споры равных соперников, которые, были готовы в качестве последнего аргумента прибегнуть к террору. Вольница закончилась на важнейшем в истории РКП(б) X съезде, который прошёл в апреле 1921 года в Москве: большевики завершили разгром других партий, а представители ликвидированных политических организаций начали массово «записываться в большевики», создавая при этом разнообразные «платформы», «уклоны» и прочие идеологические фракции.

Эти «партии в партии» погрузили участников съезда в напряжённые дискуссии, правда, уже закрытые, внутрипартийные. Это подтолкнуло руководство компартии к ограничению деятельности «уклонистов» и их фракций. В последствии фракции в партии были запрещены, внутрипартийные группы были разгромлены, а их участников годы «большого террора» подвергнуты репрессиям и физическому уничтожению.

За последние сто лет развития политической системы России политическая дискуссия стала более гуманной по форме и прогрессивной по смыслам, но не стала «межпартийной». Обсуждения смыслов внутри «Единой России» часто оказывается более содержательным, нежели дебаты с другими партиями. Серьёзных дискуссий на межпартийном уровне, к сожалению, не происходит. И тут единороссам вряд ли имеет смысл играть в поддавки ради того, чтобы партийно-политическая система России стала похожа на западную – эта модель шла к своему существующему уровню развития столетиями. Впрочем, есть вопросы и к тому, стоит ли пытаться взять эту модель за образец.

История новой России не даёт однозначного ответа на вопрос, возможна ли в стране полноценная многопартийность, основанная на свободной конкуренции равных по влиянию партий. Есть большие сомнения относительно того, возможна ли она в принципе в больших странах – президентство Дональда Трампа указывает на то, что те же Соединенные Штаты управляются, скорее, внепартийным истеблишментом.

Что касается нашей страны, то, возможно, именно сейчас мы наблюдаем попытку внутриполитического блока возродить отдельные черты византийской политической традиции. Власть, в понимании населявших Византию народов, шла от бога, вмещая в себя и сильное государство, и не менее сильное гражданское общество, и патриотизм простых граждан. Византийская элита не опиралась на партии как на базовые элементы в системе государственного менеджмента, ограничивая их полномочия организацией массовых мероприятий и правом подачи петиций. Есть гипотеза, что именно такая модель в полной мере отражает запрос российского общества, в большинстве своём довольно консервативного. При этом содержательное доминирование «Единой России», которая по сути является не одной из классических политических партий, а выступает как базовая форма самоорганизации элиты для решения задач управления страной, вполне укладывается в «византийский» сценарий развития.



Печать