Ермилов: Конституционная реформа нужна как воздух

Даниил Ермилов – о поправках в Конституцию, которые стали курсом на национализацию государства.

О необходимости внесения поправок в Конституцию президент России Владимир Путин заявил в послании Федеральному собранию в январе. 11 марта Госдума приняла закон о внесении поправок в третьем чтении, его поддержал и Совфед, а 14 марта документ был подписан президентом. Вступление в силу этих изменений предполагалось после общероссийского голосования, которое должно было пройти в апреле.

Однако пандемия COVID-19 внесла свои коррективы в этот процесс. Политтехнолог, представитель РАПК в ДФО, эксперт Центра ПРИСП Даниил Ермилов рассказал, почему борьба с распространением коронавирусной инфекции в России ярко продемонстрировала необходимость скорейшего принятия поправок в основной закон.

- Даниил, в нашей стране практически все было готово к плебисциту по поправкам в Конституцию. Но теперь федеральные и региональные власти решают более насущные вопросы: как остановить распространение инфекции, как организовать специализированные госпитали, как обеспечить выплаты врачам, работающими с коронавирусными больными и так далее.

Скорее, наоборот. Именно пандемия продемонстрировала, что наше государство остро нуждается в скорейших реформах, которые заложены в поправках в Конституцию. Судите сами. Самой большой угрозой эпидемии по данным различных социологических опросов является то, что власть не справляется со своими функциями, зачастую халатно относится к решению насущных задач. Яркий пример тому - ситуация с выплатами врачам, работающих с коронавирусными больными. Если брать ДФО, то насколько мне известно, проблем с выплатами не возникло только в ЕАО, вероятно, потому что там скоро губернаторские выборы. А вообще, в каждом регионе звучат жалобы врачей на то, что деньги до них не просто дошли. Налицо системный сбой, властями ведется разнонаправленная работа, которая гражданами зачастую воспринимается как «разброд и шатания». На мой взгляд, это и есть яркое подтверждение того, что государственные реформы, скорейшее внесение поправок в основной закон нужна как воздух. Эпидемия это ярко продемонстрировала. И здесь я прежде всего имею в виду тот блок поправок, который был предложен президентом России Владимиром Путиным.

- Владимир Путин предложил 40 поправок. Все они имеют системообразующее значение. Какие из них, на ваш взгляд, наиболее важны в сложившейся ситуации?

Лично мне наиболее значимой поправкой видится вопрос по двойному гражданству и, соответственно, вопрос с зарубежными счетам. У нас в стране исторически сложилась проблема предательства элит. Многие люди, занимающие высокие посты, принимающие решения не чувствуют себя жителями России в долгосрочной перспективе. Они экспаты. Их семьи живут за рубежом, там же вклады, недвижимость, другие активы. Поэтому к работе в России они относятся как к своеобразной вахте. Отсюда идет и зачастую наплевательское отношение к решению задач.

Это нужно менять на уровне мышления, всей системы, поэтому и вносится соответствующая поправка в Конституцию. Мы живем здесь, получаем здесь деньги, так давайте же делать лучше для России. Кстати, президент в своем обращении сказал простую вещь: наша страна за счет собственных средств, которые зарабатываются здесь, может обеспечить рост экономики в 5-7% в год. Сейчас у нас рост экономики отрицательный. Поправки в Конституцию нужно рассматривать как защитный инструмент для государства от наплевательского отношения ряда наших граждан, которые имеют влияние на её развитие.

- В новой редакции Конституции закрепляется принцип публичной власти. Получается, мы теряем относительно независимый от государства местный, наиболее близкий к людям, муниципальный уровень власти?

Если мы посмотрим действующую ситуацию, то, на мой взгляд, 131 ФЗ «Об основных принципах организации местного самоуправления» просто уничтожил это самое самоуправление. Предположим, у человека есть какая-то проблемы. К кому он с ней идет? К главе района, мэру, губернатору, часто люди пишут президенту. У рядовых граждан в большинстве своем нет понимания, кто может помочь ему, чьи это полномочия, решение вопросов тормозится, это такая властная мозаика. Чисто технически вопрос с публичной властью приведет к тому, что будет выстроена единая вертикаль, сквозная система. Простой гражданин станет понимать, что конкретный чиновник встроен в иерархию, над ним есть кто-то еще, а значит понятно, с кого спрашивать. Это приведет к повышению эффективности работы государства в целом.

И еще один аспект: сейчас есть две большие группы представителей власти: политики и бюрократы. Первые избираются и зависят от тех, кто дал за них свои голоса, вторые работают по своим KPI, им, грубо говоря, безразличны выборы, у них свой жизненный цикл. Когда мы говорим про публичную власть, то речь идет о некотором слиянии этих групп и подчинении чиновников политикам. К примеру, возьмем Великобританию или Германию. Там есть департаменты, в которых работают бюрократы, а главы департаментов назначаются из числа выбранных депутатов. То есть ты, как депутат, обещал избирателям решить те или иные проблемы и получаешь инструмент для этого, управляешь аппаратом. А у нас пока нет такого, чтобы у политиков были ресурсы оперативно отвечать на запросы избирателей, граждан, эффективно справляться с локальными и глобальными вызовами. Кроме того, публичная власть будет прозрачнее, кулуарные истории будут исчезать, не сразу, но мы к этому движемся.

- Президент предложил закрепить приоритет Конституции Российской Федерации над международным правом. К чему эта новелла? Россия уходит с общемирового правого поля?

Это механизм защиты. Поясню: предположим, есть решение некоего международного органа, касаемо института брака и семьи, скажем о введении понятий «родитель-1», «родитель-2», «родитель-3». Или МВФ примет решение о том, чтобы поменять какие-то правила для всех. И мы обязаны этому подчиниться. Но зачем?

Вообще, я считаю, что подчинение международным правовым системам - своеобразный рудимент, сложившийся в период развала СССР. Это влияние извне на наши внутренние дела. Примерно с 2012 года мы становимся все более самостоятельными. Как мы здесь решим в стране, так и будем жить. Что бы там нам ни указывали. В этой поправке прослеживается четкий вектор на независимость нашего государства от внешних сил.

- В пакет поправок, предложенный общественностью, попали такие как идея о внесении в Конституцию понятия Бога, о том, что дети — достояние государства и многие другие. Как вы это оцениваете?

Мне кажется, большая часть дополнительного пакета поправок — это попытка немножко «заболтать» основные мысли президента. Лично я думаю, что в основном законе страны в 21 веке не нужно закреплять понятие Бога или пункт про детей. Конституция — это основа основ. Зачем туда вписывать эти нюансы? Я еще понимаю, когда в новую редакцию в нынешней ситуации вносится понятие брака между мужчиной и женщиной. Это барьер нашего государства от иностранного гей-лобби. Этой поправкой мы закрепляем традиционную систему ценностей для всей страны. Кстати, это отчетливый сигнал не только для граждан России, но и для других государств. К примеру, если кого-то в Европе не устраивает сложившаяся там система ценностей, все их новомодные тренды, они могут приехать к нам, в Россию.

- Вернемся к президентскому пакету поправок, а именно, к Госсовету. Он существует в нашей стране уже 20 лет. Сейчас ему придают конституционный статус. Зачем?

Мне кажется, что этот пункт поправок, наряду с запретом на двойное гражданство — один из ключевых. Госсовет — это орган стратегического планирования и управления государством, который будет заниматься планированием того, как будет жить наше государство в ближайшие десятилетия. К примеру, в США и Великобритании есть похожие институты, которые разрабатывают стратегию развития и доминирования в пространстве, чтобы обеспечить безопасность своих граждан. У нас такого органа де-юре не было, де-факто были. Теперь будет и де-юре, и де-факто. Сегодня Госсовет — это некий арбитр между регионами и Москвой. А в будущем он станет органом, который будет думать о стране целиком.

Вообще, все те поправки, которые предлагает президент — это курс на национализацию государства, это системное выстраивание фактически новой, эффективной системы управления, которая будет оперативно реагировать на любые вызовы, включая, к примеру, эпидемии. Если этого не сделать сейчас, то через год, наверное, уже будет поздно.