Пленницы судьбы: XVIII столетие – бабий век на Руси

Артём Кирпичёнок – о том, что естественный ход вещей не всегда то, чем кажется.

В 2007 году вышла книга «Пленницы судьбы» известного российского историка Евгений Анисимова, оставившая заметный след в отечественном биографическом жанре. Некоторые пассажи автора, посвященные событиям двухсот- и трехсотлетней давности, находят прямые параллели с современными нам событиями.

Публицист, историк, эксперт Центра ПРИСП Артём Кирпичёнок рецензирует научно-художественную книгу, посвященную судьбам известных русских женщин XVIII-XIX веков.

Прочитал Евгения Анисимова «Пленницы судьбы». Как всегда тезисно.

1. Анисимова надо читать после Пикуля. Валентин Саввич способен пробудить любовь к русскому XVIII веку, а Евгений Викторович так же хорошо и интересно рассказывает, что же было на самом деле.

2. Но на Анисимове останавливаться не стоит, так как в его работах нет системы, философии истории. Поэтому сразу же после него берем Андерсона, Покровского и Кагарлицкого.

3. Евгений Викторович относится к поколению историков, которые травмированы поздним СССР. Они хотели изучать геральдику, галуны и придворные интриги, а от них требовали давать информацию по надоям среднего крестьянского хозяйства в нечерноземье в середине XVIII века.

Поэтому автор в своих произведениях регулярно воюет с «совком» к месту и не к месту. Самое смешное, что «совок» умудряется еще и наносить ответные удары. Так в книге «Россия без Петра» Анисимов попытался привести Екатерину I как пример того, что кухарка не может управлять государством. В итоге получилось грустно – автор изобличил себя в незнание цитаты Ленина, во-вторых, Екатерина (а точнее люди за ее спиной) правили не хуже других цариц, в-третьих, из «Пленниц судьбы» я узнал, что за эту цитату на автора ополчились феминистки...

4. 30% текста это перепев старых произведений автора, впрочем это типично для многих наших мэтров от Скрынникова до Синдаловского.

5. Подумал, что XVIII век не дал России таких ярких женщин как Мария Мнишек, старица Алена, боярыня Морозова, царевна Софья. Кроме череды зиц-цариц, остальные заметные персонажи – случайные жертвы жестокой эпохи.

6. В главе про Просковью Жемчугову, автор пишет: «Когда же в 1800 году Шереметев решил распустить театр и переехать в Петербург, в тот самый знаменитый Фонтанный дом, всех актеров по его воле «распределили»: мужчины были определены в швейцары, лакеи, конторщики, а девушки-актрисы были срочно выданы замуж за простых крестьян...» и отмечает, что рабство было для Шереметева и других крепостников естественным и мирообразующим. Любопытно, что если какой-нибудь олигарх сегодня разгонит свой театр, газету, предприятия и т.д., а его бывшие сотрудники пойдут в чернорабочие, Евгений Викторович, по всей видимости, воспримет это как естественный ход вещей... Печать