Китайская стена на пути российской рыбы

Николай Пономарев – о взаимосвязи между решениями китайских властей и доходами дальневосточных рыбопромышленников.

Политолог, эксперт Центра ПРИСП Николай Пономарев – о взаимосвязи между решениями китайских властей и доходами дальневосточных рыбопромышленников.

Как стало известно в начале октября, власти Китая ввели частичные ограничения на поставки морепродуктов из России. Соответствующие меры были введены в отношении четырех компаний из РФ.

Причиной этого стало обнаружение на складе, размещенном на территории КНР, следов коронавируса на упаковке с рыбной продукцией из России. При этом первичная проверка товара во время захода грузового судна в порт не выявила наличия COVID-19.

Введение ограничений совпало по времени с активными попытками китайских трейдеров снизить закупочные цены на российский минтай. В сентябре 2020 г. средняя стоимость 1 тонны рыбы упала до $1150 (на 20% по отношению к уровню цен за аналогичный период прошлого года). В результате размер недополученной российскими бизнесменами выручки составил около 1,5 млрд. руб.

Обнаружение коронавируса на упаковках с российской рыбой было использовано представителями китайской стороны как повод для того, чтобы объявить оставшиеся на складах запасы минтая (по разным оценкам, их объем составляет 80 - 90 тыс. тонн) «подозрительным».

«Мое мнение: китайцы пытаются сбить цену. Вполне возможно, что в Китае снизилось потребление рыбы, – прокомментировал ситуацию генеральный директор Магаданской базы тралового флота Александр Тарев. – Китайцы – умный народ, они наверняка попытаются использовать ситуацию в свою пользу. К сожалению, мы очень сильно завязаны на поставки морепродуктов за границу. Глубокой переработки у нас на своей территории мало (в этом плане повторяется ситуация с лесом). Понятно, что нужно искать альтернативные рынки сбыта. Насколько это получится – большой вопрос. Наша кампания в большей степени завязана на внутренний рынок. Но всякий раз, когда мы заключаем контракты с китайцами, возникают различные недоразумения. Если рынок «перегрет», или просто возникает возможность «сбросить ценник», они всегда ее используют. Мы настолько зависим от них, что они наверняка воспользуются сложившейся ситуацией, чтобы диктовать свои условия российским партнерам».

Рынок № 1

Произошедшее поневоле вынуждает российских экспертов обратиться к вопросу о роли китайского рынка в экспорте российских морепродуктов.

Поднебесная, наряду с Южной Кореей, является одним из основных рынков сбыта экспортных морепродуктов из России (их экономики обеспечивают сбыт 82% российского экспорта в натуральном выражении и 68% – в денежном).

В 2019 г. на долю Китая пришлось 36,25% экспорта российских морепродуктов по стоимости и 60,2% – по массе. В 2019 г., по данным Федеральной таможенной службы РФ, объем их вывоза в КНР составил $1,69 млрд. Для сравнения, совокупный экспорт продукции приморских и камчатских рыболовов за аналогичный период составил $2,28 млрд.

КРН играет для российских рыбопромышленников особую роль в качестве рынка сбыта наиболее высокомаржинальной продукции – ракообразных.

В 2019 г. ракообразные (5,39% от всей массы экспортированных Россией «рыб и гадов морских») обеспечили 33,98% стоимости реализованной на зарубежных рынках продукции. Наряду с минтаем (и продуктами из него), треской и лососевыми породами рыб, они формируют 75% российского экспорта морепродуктов.

В последние годы Китай потреблял от 17 до 19% всего объема продаваемых за рубеж российских крабов. Именно за счет поставок крабов и креветок (а также кальмаров) формируется «львиная доля» доходов российских рыбопромышленных компаний от присутствия на рынке КНР.

И потому обнаружение коронавируса в упаковках с минтаем поневоле ставит экспертное сообщество перед вопросом: не окажется ли следующей целью введения ограничений на поставки наиболее ценный экспортный ресурс – ракообразные?

За минтаем – крабы?

По итогам первых 6 месяцев 2020 г. экспорт российских крабов упал почти на 20% в натуральном выражении и на 15% – в денежном. Объем поставок ракообразных сократился почти на $100 млн. (по другим оценкам, эта цифра соответствует падению лишь за первый квартал).

Убытки российских краболовов легко могут быть превращены в рычаг давления в руках китайской стороны, что делает ввод ограничений весьма возможным: временный или частичный отказ в доступе на рынок КНР позволит местному бизнесу добиться заметного снижения цен.

Может возникнуть искушение предположить, что в этой ситуации крабы, лангусты, омары и раки отправятся, наконец, на столы самих россиян. Однако ряд факторов свидетельствуют об обратном. Во-первых, следует помнить о том, что в первом полугодии российская рыбная промышленность сумела минимизировать ущерб за счет ощутимого ослабления рубля. Что неизбежно будет означать сокращение платежеспособного спроса на внутреннем рынке. С учетом достаточно высоких логистических издержек дальневосточные рыбопромышленники могут позволить себе эксперимент с отправкой дешевых, массовых сортов рыбы, таких как минтай, на рынки Сибири и Европейской части России. Однако целесообразность попытки реализовать здесь ракообразных можно смело поставить под вопрос.

Год назад цена одного килограмма краба составляла $15-18 (1,1 – 1,4 тыс. рублей). В период пандемии коронавируса она упала до $7 долларов (около 0,5 тыс. рублей). Однако к этой сумме прибавятся, как минимум, расходы на транспортировку и хранение, в результате чего цена вырастет до уровня, более чем ощутимого для массового потребителя, чьи финансовые возможности в период эпидемии существенно сократились.

Согласно данным НИУ ВШЭ, в 2020 г. объем выпадающих годовых доходов населения в абсолютном выражении составит более 2 трлн. рублей. Совокупное снижение доходов относительно кризисного 2014 г. достигнет почти 10%.

На фоне этого рыбопромышленники, весьма вероятно, скорее попытаются освоить новые рынки в Южной Америке и Юго-Восточной Азии, либо попытаются найти нишу для своей продукции на прилавках среди американских магазинов: в 2019 г. в Соединенные Штаты было поставлено около 35 тыс. тонн камчатского краба и краба-стригуна опилио.

Как бы не развивалась ситуация в дальнейшем, очевидно одно: в случае, если китайские власти займут жесткую позицию в рыбном вопросе, доходы дальневосточных рыбопромышленников продолжат ощутимо падать. Что может серьезным образом отразиться на сроках реализации инвестиционных программ, запущенных ради обновления промыслового флота. И это неизбежно вернет на повестку дня вопрос: нуждается ли отрасль в смене «правил игры», так ли они своевременны?