Максим Шанин: Новые времена

Ещё во время первого пришествия ковида весной этого года многие заговорили о том, что реальность, в которой мы живём, теперь сильно и, возможно, бесповоротно изменится. В этой связи в первую очередь упоминаются различные системы контроля и слежения. Технические возможности для их применения существовали и ранее, но до вируса задействовать их как-то стеснялись. А теперь пандемия, надо заботиться о людях, и стало не до сантиментов.

Во многих важных деталях преобразуется и сама ткань жизни, её повседневный образ. Маски/перчатки, больше шести не собираться, рестораны рано закрываются, в театр если и пойдёшь, то с большими предосторожностями, а на стадион и вовсе нельзя, и т.д. Подробности от страны к стране выглядят немного по-разному, но общая тенденция именно такова. Интересно, например, что много где в Европе массовые мероприятия запрещены либо ограничены за единственным исключением: всё это не касается акций политического характера. Хотя и там надо, конечно, маски носить и дистанцию соблюдать. Ну а у нас свой путь, и политические мероприятия де-факто запрещены в первую очередь. Впрочем, их у нас и до вируса недолюбливали.

Такие существенные изменения, которые грозят к тому же продлиться неопределённо долгое время, сказываются на многих предприятиях и целых направлениях бизнеса. Кто-то испытывает большие трудности или вовсе уходит с рынка, для других открываются новые возможности, в основном, во всяких удалённых форматах.

О социальных последствиях вирусной пандемии с точки зрения общественных систем говорят пока меньше. Между тем, как раз здесь самое интересное и сосредоточено, многое просто пока не проявилось в полной мере.

Похоже, например, что в итоге весьма ощутимо заденет медицину. Ту самую, которая сейчас в центре внимания. Как-то так получилось, что лет примерно за десять до нынешней пандемии сразу многие страны начали реформировать свои медицинские системы. У нас это называлось оптимизацией, но РФ была отнюдь не одинока. В итоге, когда вирусная опасность стала стремительно разрастаться, выяснилось вдруг, что не хватает всего и сразу. Медицинские учреждения разом переполнились, врачей и другого персонала оказалось совершенно недостаточно. И, судя по показателям заболеваемости среди медиков, во многих местах больницы превратились в одни из главных очагов заразы. Положа руку на сердце, мало кто хочет там очутиться. Не только потому, что болеть вообще нехорошо, а и по причине того, что процесс лечения зачастую выглядит весьма экстремально, аж оторопь берёт. Да и контроль, которому подвергаются болеющие, включая бессимптомников, атмосфера, в которой нередко оказываются выздоровевшие, тоже радости не добавляют. Ещё раз повторю, что это касается многих стран, и сказанное здесь не является критикой медицинских работников. Это скорее про формируемое восприятие их действительно титанических усилий. А ведь не за горами более или менее массовая вакцинация, в процессе которой медицине неизбежно предстоит в определённой степени выступить частью репрессивного аппарата. Процесс уже пошёл, начавшись, как водится, с периферии. Вон, польское законодательство в данной сфере который год совершенствуется. Принятые в прошлом месяце очередные поправки наделяют медицинский персонал невиданными ранее правами в области, скажем так, радикальных методов убеждения больных пройти необходимые процедуры. Интересно, что полный текст закона тоже почему-то стал доступен только сейчас, хотя в том или ином виде действует уже лет десять. Наверное, в ближайшее время схожие нормы появятся и в других странах. И, пожалуй, через некоторое время реформы в массовой медицине можно будет считать завершёнными. Из страха ли заразиться, из нежелания подвергать себя унизительным процедурам и терпеть их последствия, по другим ли причинам - но людей просто отучат от постоянного взаимодействия с одной из основополагающих систем прежнего общества.

Большой урон понесёт и образование. Ускоренное внедрение удалённых форм обучения на всех его этапах в короткий срок не оставит от старой массовой школы и следа. Конечно, сегодняшний уровень технологий и их доступность для рядового пользователя создают совершенно уникальные возможности по выстраиванию, как сейчас модно выражаться, образовательных траекторий. Вот только главный смысл старой школы состоял именно в том, что туда ходили. А уж значение всякого рода сообществ и личных контактов в системе высшего образования и вовсе трудно переоценить. Теперь для обычной публики все эти возможности пресекаются или как минимум серьёзно снижаются. Думаю при этом, что образовательные учреждения для высших слоёв общества продолжат функционировать по традиционной схеме. А вот в РФ, например, вовсе нет такого сегмента образовательной системы, чем долгое время гордились. Теперь и не скажешь, является ли это на самом деле хоть каким-то преимуществом.

Развитие удалённых форм работы совершенно изменит организацию производства и рынок труда во многих отраслях. В сторону резкого ухудшения положения большинства работников. Окажется, что многие из них попросту не нужны или же относительно легко заменяются (переводятся) на удалёнку за меньшую зарплату. Будущий уровень защиты прав трудящихся наглядно демонстрирует то обстоятельство, что трудовое законодательство абсолютно во всех странах до сих пор не может решить сложнейшую задачу: кто и каким образом должен нести затраты на обустройство и дальнейшее функционирование удалённых рабочих мест? Вот уж воистину загадка, особенно с учётом грядущей значительной экономии на заработной плате.

Ну а то, что политика грязное дело, а вовсе не долг гражданина, сейчас окончательно докажут американские выборы. Примеры из стран Третьего мира были, видимо, недостаточно убедительны.

Представляет интерес и соответствующее всем этим процессам содержание политической риторики ближайшего исторического периода. Представление о ней можно составить из тематики ряда академических исследований. Западные институты здесь работают очень слаженно: утром в газете - вечером в куплете. Но, с другой стороны, все идеи, предлагаемые впоследствии публике, проходят предварительную обкатку. В этой связи особый интерес вызывают настойчивые попытки увязать меры по внедрению всех форм удалённой деятельности с климатической и - шире - всей зелёной повесткой. Сидит человек дома, а выбросы вредные от этого снижаются. Пусть и сидит, казалось бы, дальше. Но надо ещё лучше это делать. Выполнять удалённую работу, к примеру, в таких местах, где зарплата поменьше. А значит, и потребление, и всё те же вредные выбросы. Уже даже расчёты необходимые появились, на сколько конкретно совокупное и душевое потребление по разным направлениям стоило бы снизить. В помощь тут придётся и обвальное снижение спроса на многие категории товаров и услуг, которое, где уже произошло, а где совсем скоро начнётся. Севших на мель потребителей на первое время, конечно, поддержат. Ну а потом видно будет.

Если смотреть ещё шире, то таким образом находит своё воплощение концепция устойчивого развития, в которой зелёная составляющая выступает лишь одной из частей. Этот социально-философский продукт разрабатывается и продвигается уже лет пятьдесят, но до сих пор постоянно встречал на своём пути всяческие препятствия, которые теперь враз оказались сняты удачно подвернувшейся болезнью.

В СССР привыкли ни в грош не ставить интеллектуальную деятельность, особенно в гуманитарных областях. Сидят там очкарики, из пустого в порожнее переливают, а надо дело делать. Между тем, именно так и формируется практическая политика, а главное – пространство, в котором она осуществляется. И в области формирования таких пространств Запад на протяжении веков имеет подавляющее преимущество над всем остальным миром. Здесь, собственно, и заключён секрет его господства.

При этом процесс оглашения далеко идущих планов в западной традиции не лишён определённой честности и открытости. В том числе и в целях тестирования предлагаемых идей. Надо просто знать, куда смотреть. Никто, например, не может теперь сказать, что о вирусной опасности не ставили в известность заранее. Напротив, тема в предыдущие годы была богато представлена во множестве произведений литературы и кинематографа. И, видимо, стало ясно, что такая угроза найдёт среди населения самый горячий отклик. Сильнее зелёных человечков или там ядерной войны. Решили пустить в дело или просто воспользовались удачно подвернувшейся возможностью - теперь уже, право, и не важно.

Что-то подсказывает мне, что, когда нынешняя пандемия начнёт демонстрировать свои отдалённые последствия, некоторые из которых мы затронули выше, в нашей стране многое может быть воспринято как большая неожиданность. Иные даже начнут обижаться, что их не предупредили, и упрекать наших западных партнёров в вероломстве и двойных стандартах. Но в реальной жизни гораздо продуктивнее просто внимательно смотреть по сторонам и размышлять над увиденным, вовремя делая необходимые выводы. Печать