Сергей Румянцев: электоральные новеллы и мировой опыт

26 марта в Москве продолжил свою работу I Всероссийский электоральный экспертный форум. Одной из центральных тем второго дня мероприятия стали последние новеллы в избирательном законодательстве.

Свою позицию относительно этого вопроса выразил член правления Российской ассоциации политических консультантов, директор Центра прикладных исследований и программ (ПРИСП) Сергей Румянцев.

В эпоху информационного бума, когда в ежедневном режиме на человека обрушивается информация самых разных идеологических векторов, одной из задач экспертов является донесение взвешенной, аргументированной позиции по тем вопросам, в которых эксперт является специалистом.

В последнее время очень часто можно услышать мнение о том, что буквально все изменения действующего законодательства о выборах являются некими уникальными российскими новеллами, которые вводятся исключительно в интересах партии власти.

Давайте все-таки будем объективны. Я сам с завидной периодичностью высказываюсь критично относительно частого изменения закона, регулирующего избирательный процесс.

Но если мы говорим о таких новациях как многодневное голосование, онлайн-голосование и введение правил, регулирующих агитацию в интернете, давайте не будем забывать упоминать о том, что существует богатый мировой опыт применения вышеназванных институтов.

По многодневному голосованию я неоднократно приводил такие примеры как двухдневное голосование в Швейцарии или в Чехии; также многодневное голосование периодически практикуется в Италии. Можно еще привести примеры. Причем важно подчеркнуть, что в упомянутых странах это вполне себе устоявшаяся практика, в то время как в России многодневное голосование обозначено в законе как мера диспозитивная, проводящаяся по решению организующей выборы комиссии.

Дистанционное голосование пока не имеет повседневного распространения в мире, - прежде всего, в силу того, что, по мнению большинства, пока еще не найдены оптимальные и универсальные для всех механизмы, позволяющие считать такие полностью защищенными от фальсификаций. В то же время есть позитивный пример Эстонии, - единственного на сегодняшний момент государства, которое обеспечивает возможность всем гражданам голосовать онлайн на всех уровнях выборов. Секрет такого прорыва заключается как раз в том, что избиратели Эстонии доверяют институту дистанционного голосования - а это, в свою очередь, результат ответственного отношения власти к разработке и успешному внедрению механизмов мониторинга процесса онлайн-голосования: каждый избиратель Эстонии имеет техническую возможность проконтролировать как процесс голосования, так и итоги выборов.

Ну и, наконец, последние новеллы, связанные с очередной попыткой введения правового регулирования агитации в сети. Единого подхода относительно данного правового регулирования в мировой практике не существует. Есть государства, которые вообще не вторгаются в эту сферу. Но есть и примеры, в том числе у наших западных, европейских, коллег, когда на законодательном уровне закреплены механизмы блокировки интернет-ресурсов в случае распространения материалов, в том числе электоральной направленности (например, в Германии).

Моя позиция не имеет целью заявить о том, что наша модель идеальна: проблемы есть, я не раз о них упоминал. Что касается механизма «блокировки» интернет-ресурсов, нарушающих, по мнению избиркомов, правил ведения предвыборной агитации, то здесь вообще, на мой взгляд, нас ждут сложности в правоприменении. В этом плане очень много зависит от того, насколько приближенными к реальности будут разработанные ЦИК России особенности изготовления и распространения агитационных материалов в сети Интернет.

Но я также при этом глубоко убежден, что все эти сложности правоприменительной практики - всего лишь неизбежные спутники любых новелл законодательства. И уж совершенно определенно могу сказать, что те же предполагаемые ограничения, касающиеся агитации в сети, первым делом коснутся кандидатов от «партии власти», в последнее время активно занимающихся развитием своих аккаунтов в социальных сетях.