Какая демократия нужна России: электоральная или суверенная?

Член Совета Ассоциации российских дипломатов, доктор политических наук, профессор РГГУ, профессор кафедры дипломатии МГИМО Владимир Пряхин – о демократических принципах, их использовании технологами «цветных революций» и роли политических партий.

В преддверии сентябрьских выборов в Государственную думу, в канун 30-летнего юбилея драматических событий августа 1991 года и в контексте ситуации в Афганистане невольно хочется поговорить о демократии. Вот и автор перестройки Михаил Сергеевич Горбачев выступил в СМИ с выражением твердой убежденности в том, что «демократический путь развития России — единственно правильный, что только на этом пути наша страна может развиваться и решать любые проблемы».

Действительно, невозможно сейчас найти политического или общественного деятеля, который бы участвовал в предвыборной борьбе у нас или за рубежом без обещаний укрепления и совершенствования демократии. Вот и исламисты, одержавшие победу в афганской войне, заверяют в верности идеалам прав человека – может быть, даже разрешат женщинам учиться и пользоваться услугами врачей-мужчин.

Всем ясно, что демократия — это хорошо, а диктатура - плохо. Но за этим общим консенсусом начинается ристалище острейшей бескомпромиссной информационной войны, в которой позиции сторон расходятся в прямо противоположных направлениях. Эта война активно ведется по всем информационным каналам современного мира и электронным, и печатным. В нее все более вовлекаются и такие устные каналы, как «сарафанное радио» и так называемые ЛОМы (лидеры общественного мнения), которые становится управляемыми, прикормленными агентами влияния. Совокупными усилиями этих средств информационной войны в общественном мнении насаждается и укрепляется убеждение в том, что: а) демократия - это хорошо; б) демократия - это «как в Америке».

Что касается всего остального, то это какие-то формы тоталитарного, авторитарного, недемократического правления, которые нужно реформировать, трансформировать, преобразовывать и подгонять под стереотипы, принятые в странах коллективного Запада. Тем самым хорошие слова «демократия» и «права человека» всё более и более превращаются в синонимы глобального управления миром Соединёнными Штатами или, как было принято говорить в своё время, «Вашингтонским обкомом».

В чём секрет этой интересной метаморфозы, и почему демократия из положительного понятия всё более превращается в некое подобие ругательного слова – синоним «шоковой терапии», санкций и великодержавного чванства западных дипломатов, раздающих «печеньки» на всех майданах мира?

Дело в том, что демократия вообще понятие очень сложное и многообразное. Политологи насчитывают не менее 30 видов различных демократических систем. Эта совокупность включает, например, самую первую разновидность так называемой прямой демократии или охлократию, что в переводе означает «власть толпы». Как-то, готовясь к выступлению в американском институте внешней политики (FSI), я попросил англоязычных друзей перевести это слово на английский язык. Они долго мучились, но в конечном итоге выбрали вариант mobaucracy, то есть «власть криминала». Думаю, это не совсем правильно, так как наш российский опыт показывает, что в прямой демократии толпы участвуют далеко не только уголовные элементы.

Возьмем пример нашей Октябрьской революции. Это демократический, по словам В.В. Маяковского, «вихрь от мысли до курка», когда в праведном стремлении к обновлению и собственности на землю мужики растаскивали барские усадьбы. Все ли в этом хорошо? Другой поэт – Александр Блок - тоже приветствовал демократическую революцию, но добавлял при этом: "А у меня в деревне библиотеку сожгли...". То есть демократия - это хорошо, но жечь библиотеки, наверное, не очень хорошо. Заметим также, что и в Германии в 1933 году пришли к власти тоже абсолютно демократическим путём - силы, чуть позже устраивавшие костры из книг. Не случайно, наверно, выдающийся политический деятель и борец за демократию Уинстон Черчилль сказал как-то в палате общин, что демократия это «худший из худших вид правительства».

Но оставим эти крайности. Понимаемая как власть народа демократия, безусловно, положительное явление и к ней следует стремиться. В то же время, лозунг демократии нельзя использовать как средство для достижения политического господства и установление своей диктатуры. А именно это сейчас происходит в современном мире, когда под демократией очень часто понимается ни что иное как власть зелёного доллара. Дело в том, что основой так называемой электоральной демократии является система свободных рыночных отношений. А это конкуренция на рынке. В этой конкуренции побеждает сильнейший, то есть тот, кто может за деньги привлечь самых квалифицированных специалистов из других стран, создать экономику, производящую наукоемкие и высокотехнологичные продукты, включая и самые совершенные виды вооружений. В конечном итоге это означает и создание механизма контроля над мировыми финансовыми потоками как орудии установления своего мирового господства.

Именно это происходит в современном мире, где единственный резервной валютой является доллар США. А в мировых финансовых институтах - Всемирном банке и Международном валютном фонде - решения принимаются голосами самых больших вкладчиков, т.е. США и Японии. Система электоральной демократии очень удобна для установления власти финансового олигархата. Ведь обладая огромными денежными массами, можно купить любое число так называемых change agents или агентов влияния, нанять любое число радио- и теле каналов и в конечном итоге добиться выгодных для себя результатов выборов. А если это не удается, то запускается хорошо отлаженный механизм «цветных» революцией, с помощью которого можно достаточно легко перевернуть и поставить с ног на голову порядок в любом цивилизованном государстве. Тем более, если это государство небольшое и подвержено влиянию извне.

Механика здесь проста. Подавляющее большинство членов любого общества всегда чем-то недовольно и всегда чего-то хочет. Обещайте им то, чего они хотят, добивайтесь власти, а там уже будем разбираться, что к чему. И надо сказать, что западные политтехнологи преуспели в применении этой механики. Но при одном очень важном условии. Успех их в установлении новой власти, выгодной мировому финансовому капиталу за рубежом, является прямым производным от загнивания власти старой в государстве, являющемся объектом устремлений зарубежных «доброжелателей». Именно так сложилась ситуация в СССР на излете его существования, когда насквозь прогнившее руководство страны не могло обеспечить население самого богатого государства мира хлебом, колбасой и ватой.

Вопрос заключается в том, как добиться того, чтобы институты демократии не превратились в инструменты сдачи власти зарубежным «доброжелателям». На заре становления независимой Индонезии президент Сукарно назвал механизм такого противостояния концепцией «управляемой демократии» (готонг ройонг). В российской политологии этот способ изобретен. Он получил название «суверенной демократии». Однако, что такое суверенная демократия, какова практическая начинка этого понятия до сих пор не разъяснено. Хотя все понимают, что она нужна.

Возьмем, например, ситуацию в Белоруссии год назад. Самое трагичное и вместе с тем самое смешное в той ситуации, что никто до сих пор не доказал, что Александр Григорьевич Лукашенко, не получил объявленных госпожой Ермошиной 80% голосов избирателей. Просто с подачи BBC получило всеобщее распространение мнение о том, что Лукашенко «ну никак не мог» получить большинства голосов. При этом, вообще игнорируется тот факт, что значительная часть белорусов так или иначе не хочет подчинения страны западному влиянию, за которым, безусловно, последует то, что последовало в России в девяностых годах: шоковая терапия, распродажа Уралмаша и Ростсельмаша по цене трамвайного билета, бегство талантливой молодежи за рубеж и другие прелести «демократической прихватизации». Ведь большинство советских людей в марте 1991 года высказались за сохранение общесоюзного государства, но методами «цветной» революции их мнение было проигнорировано и сделано прямо противоположное.

Смысл «цветных» революций как раз заключается в том, что определенные зарубежные силы выходят напрямую на массы населения за рубежом и оказывают на эти массы необходимое им воздействие. В условиях глобализации и связанной с ней информационно-коммуникационной революции эта задача невероятно упростилась. Никто даже и не заикнулся о том, что западные СМИ и их агенты влияния совершенно откровенно вмешивались и вмешиваются во внутренние дела суверенного государства. Ведь речь шла о «священных» принципах демократии, о власти народа, большинства народа.

Но большинство народа всегда можно соблазнить какими-то сиюминутными материальными выгодами или доступом к модной попкультуре. Не секрет, что немало молодых людей, в том числе и в нашей стране, достаточно скептически относятся к ценностям независимости, суверенитета, сохранения национальной культуры. Дайте нам возможность жить в тех же комфортных условиях, что живут наши сверстники в развитых капиталистических странах, а будет ли при этом власть российская или американская, нас это «не колышет». Этим объясняется то, что 30% продукта корпорации «Майкрософт» в Сиэтле производится русскоязычными сотрудниками, а доля России в мировом обороте продукции микроэлектроники - 0,3%. Но это еще не самое страшное.

Наивная масса электората без руководства интеллектуальной элитой не может, не в состоянии осознать настоящую цену суверенитета. Ведь за доминированием экономическим грядет политическое подчинение. А что оно означает в современных условиях, когда политическая элита США лезет из кожи вон для того, чтобы сформировать «пояс сдерживания» вокруг Китая. Желающих занять место в этом поясе немного. Да и Пекин не дает поводов для обвинений в агрессивных намерениях со своей стороны. Но сам факт экономического возвышения Поднебесной - это прямая угроза для мира Pax Americana. Как бы сейчас пригодилось «Вашингтонскому обкому» включение России в этот пояс сдерживания. Но без политического подчинения это невозможно. Поэтому так высоки ставки на наших выборах, так высока активность всех информационных средств коллективного Запада, чтобы повлиять на их результаты, а еще лучше просто сорвать их.

В этих условиях укрепление институтов политических партий представляется единственной реальной и конструктивной «начинкой» понятия «суверенная демократия». Конечно, партии — это хорошо. На нынешних выборах есть возможность выбора между представителями 14 партий. Но не будем обманывать самих себя. Кому известны кандидаты от этих партий, различия в их программах, их реальные деловые качества и профессиональный опыт? По своему опыту могу сказать: очень немногим.

Потому что партии пока стали лишь трибунами для завоевания власти, а должны быть механизмами контроля над выполнением щедрых предвыборных обещаний. А для этого они должны быть постоянно действующими. Интересную мысль в этом контексте высказал еще по первым следам белорусского политического кризиса Н. А. Назарбаев. Им выдвинута идея прямого выдвижения членов партии на выборах в производственных коллективах и по месту жительства. Это очень разумная мысль, которую следует взять в будущем на вооружение. Вот тогда, продолжая строчку В.В. Маяковского, можно будет сказать «этот вихрь от мысли до курка, и постройку и пожара дым, прибирала партия к рукам, становила, строила в ряды». Печать