Румянцев: «Картельный сговор» в политконсалтинге невозможен

В декабре в Москве прошел VII Конгресс Российской ассоциации политических консультантов (РАПК). Новым президентом ассоциации был избран Григорий Казанков – политтехнолог, эксперт Центра ПРИСП. Глава РАПК анонсировал планы масштабных преобразований. В том числе было заявлено о намерении добиваться формального признания профессии политконсультанта, вести работу над созданием профстандарта и созданием программ обучения политконсалтингу в вузах.

Эти инициативы дали повод для оживленной дискуссии между членами цеха политконсультантов и политтехнологов. Свою позицию относительно будущего профессии политтехнолога выразил и Сергей Румянцев – директор Центра прикладных исследований и программ (ПРИСП), член правления РАПК и глава созданной при ассоциации комиссии по взаимодействию с ЦИК РФ и системой избирательных комиссий, а также по совершенствованию избирательного законодательства.

Ранее эксперт прокомментировал программное интервью Григория Казанкова.

Комментарий Сергея Румянцева завершает первый раунд дискуссии вокруг программы преобразований Григория Казанкова. Общий обзор дискуссии будет позднее опубликован на сайтах «Выбор Народа» и «ПРИСП.ру». Коллектив Центра ПРИСП желает Григорию Михайловичу успехов в реализации его планов. Промежуточные итоги их воплощения в жизнь будут освещены в обзоре первых «100 дней» Григория Казанкова на посту главы ассоциации.

- На Ваш взгляд, стоит ли разводить понятия «политконсультант» и «политтехнолог»? Если да, то в чем заключается разница между ними?

- Разделение это, безусловно, весьма относительное. Прежде всего, в силу того, что сами представители цеха именуют себя по-разному: технолог может себя назвать консультантом, а консультант представляется политтехнологом. Но вообще суть различия находится, по моему представлению, прежде всего, в степени ответственности за результат.

Политтехнолог занимается организацией процесса и берет на себя ответственность как за сам процесс, так и за его результат.

Политический консультант же – это специалист, который находится на внешнем контуре, профессионально и, основываясь на своем опыте, оценивает ситуацию и предлагает заказчику пути решения тех или иных стратегических и тактических задач, обозначая, в том числе, риски. При этом уже заказчик принимает решение, какими рекомендациями воспользоваться, и таким образом ответственность за организацию берет на себя сам заказчик.

- При обсуждении вопроса о дальнейшем развитии профессии политконсультанта неоднократно поднималась тема этики. При этом отмечалось, что в условиях сужающегося рынка политконсультант становится все более зависимым от заказчика. В том числе – в силу специфики системы рекрутинга: политконсультанта не ищут по объявлению, его рекомендуют знакомые, либо вышестоящие партийные или государственные органы. Некоторые эксперты считают, что в этих условиях претензии сообщества политконсультантов на поддержание высоких этических стандартов неизбежно превращаются в «благие пожелания». Как Вы относитесь к данной проблеме?

- К этой проблеме я не отношусь никак, поскольку не вижу никакой проблемы. Человек, вне зависимости от того, к какой профессиональной деятельности он себя причисляет, либо руководствуется теми или иными выработанными для себя этическими стандартами, либо нет. И уж точно нет никакой связи между тем, по объявлению или по рекомендации человека взяли на тот или иной заказ. Есть некие общепринятые нормы, которых, на мой взгляд, придерживается любой нормальный и адекватный человек: наверное, очевидно, что есть информация, которая не подлежит распространению; есть некая общая внутрицеховая, если хотите, корпоративная этика, регулирующая взаимоотношения представителей цеха внутри самого этого цеха – но и эта этика никак не отличается от аналогичных правил взаимодействия в других сообществах.

- В ходе дискуссии ее участники неоднократно упоминали две проблемы. Рынок политуслуг сжимается, а размер гонораров падает. На Ваш взгляд, может ли профессиональный цех каким-либо образом отреагировать на этот вызов?

- Мы находимся в таких политических условиях, при которых на настоящий момент практически любого, даже самого уникального и сверхгениального специалиста-политконсультанта/политтехнолога можно заменить другим, - чуть менее гениальным и чуть менее уникальным. Потому что результаты голосования зависят не только (и далеко не только) от работы политконсультанта или политтехнолога. Есть множество других факторов. Да, отдельные заказчики готовы привлекать только тех или иных конкретных специалистов – прежде всего потому, что уже сложились отношения, уже есть у специалиста понимание специфики территории и так далее. В этом случае конкретный заказчик может платить конкретному специалисту любые гонорары, о которых они между собой договорятся. Но размеры таких гонораров не имеют никакого отношения к рынку.

Более того, за долгие годы взаимодействия «привозных» технологических групп с региональными технологами и партийными специалистами, последние многому научились у первых, в результате чего при прочих равных у региональных заказчиков появилась возможность рекрутировать на проекты менее дорогих специалистов (при всем уважении к местным профессионалам, - я говорю здесь исключительно с точки зрения экономики).

Каким образом политконсультанты могут повлиять в таких условиях на стоимость своих гонораров? Установить «картельный сговор» и поднять разом ценник? Бессмысленно. Все равно в ситуации, когда большинство специалистов в межсезонье находится без работы, в тот или иной момент «критическая ситуация» вынудит основную часть технологов начать соглашаться пусть на меньшие деньги, но при этом более реальные условия работы. Печать