«Дать молодым идею, за что они сражаются»: взгляд скептика

Журналист Андрей Медведев назвал главной движущей силой спецоперации поколения «мужчин за 40», ключевым отличием которых от молодежи являются меньшая склонность к рефлексии, наличие травмирующего опыта 1990-х, отсутствие стремления к комфорту, маскулинность и восприятие Родины как абсолютной ценности. Одновременно Медведев призвал государство и общественность тесным образом работать с молодежью. «Среди тех, кто сейчас сражается, хватает и молодых» - заявил он. – «У многих есть и готовность, и навык, и даже желание быть воином. Но им нужно дать идею, идеологию, за что они сражаются. Объяснить, почему Родина важнее денег или комфорта. Рассказать, какой мы хотим видеть нашу Родину. Объяснить против кого мы сражаемся».

Как считает политолог, эксперт Центра ПРИСП Николай Пономарев попытки властей «ментально сблизить двадцатилетних с сорокалетними» малоперспективны. Хотя бы потому, что молодое поколение не готово выдать государству индульгенцию. Оно видит существенные просчеты в действиях властей и не намерено исправлять их ошибки, жертвуя собой. Для него важно, чтобы допущенные ошибки были признаны государством и исправлены им на фоне наказания виновных. Так или иначе, элитам нужно будет дать ответ на вопрос: «Кто виноват, и что вы будете делать в плане устранения проблем и наказания их “архитекторов”»?

А приписывание в массовом порядке представителям старших возрастов таких качеств, как чувство чести и достоинства, личное мужество и брутальность, как минимум, может быть предметом для дискуссий.

Патриотический пафос Андрея Медведева, безусловно, нельзя осуждать. Однако с рациональной точки зрения многие его оценки и предложения, в особенности – в отношении молодежи, представляются сомнительными.

Молодое поколение обладает принципиально иным мировоззрением. В первую очередь это проявляется в восприятии государства. Власти неоднократно заявляли молодым россиянам устами своих представителей: «Никто не просил вас рожать, вам должны только ваши родители». Легендарный Александр Карелин поучал сограждан, что они сами должны содержать своих родителей, не надеясь на пенсию. Дмитрий Медведев прямо заявил молодым педагогам, что они могут не рассчитывать на приличную зарплату: учить – это призвание, кто хочет достойно жить – пусть идет в бизнес. При этом последние 10 лет активным образом оптимизировались образование и медицина, что молодежь особенно ощутила на себе и своих родных в период пандемии.

И что в то же самое время формировало представления молодежи об эффективности и качестве? Немецкие автомобили, американские операционные системы, корейские смартфоны, итальянская одежда и т.д. YouTube, Google, Steam,  Twich – это разве российские бренды? Косметика, видеоигры, парфюм, музыка, музыка, фильмы, сериалы  - наиболее качественная продукция в каждой из этих ниш поставлялась молодым россиянам из-за рубежа. Давайте подумаем, каким образом это отражалось на представлениях молодежи об эффективности и компетентности российских элит? Стратегия «зачем что-то делать, если можно купить зарубежом» привела в итоге к тому, что молодые россияне в принципе мало доверяют государству и требуют от него подотчетности. Используя терминологию Ивана Ильина, огромное количество молодых людей лишены «чувства ранга».

В то же время молодежь лишена травмирующего опыта» 90-х. Поколение Пушкина принято именовать непоротым. Нынешнюю молодежь можно назвать «непуганным поколением». Их родители на своей шкуре испытали, что такое реальная нищета. И страх перед возвращением лихих лет торжества демократии для них закономерно перевешивает любые  рассказы про «прекрасную Россию будущего». Тем более, что раньше нечто похожее им уже обещали «прорабы перестройки». Молодежь не несет на себе отпечатка этой психологической травмы  и потому способна откликнутся на гумилевский призыв – «лучше слепое ничто, чем золотое вчера». Она выросла в более благополучных условиях, и потому у нее более высокие ожидания. Это естественно. Это хорошо. Иначе не будет никакого развития. И также важно понять, что для большинства молодых людей заявления в духе «сытые нулевые – это не норма жизни, лихие девяностые – вот реальная норма» звучат примерно как «не жили хорошо, нечего и начинать».

Факультативную роль в данном плане сыграло «засилье западной культуры». Помимо «Бивиса и Батхеда», порнографии и дешевых слэшеров экспансия зарубежного маскульта принесла в Россию «Цельнометаллическую оболочку», «Взвод», «Джокера», «Побег из Шоушенка», «Поезд в Пусан», «На западном фронте без перемен», «За пивом» и «Бойцовский клуб». Их гуманистическая, антивоенная, антиэтатистская традиция сформировались на основе реального опыта «потерянных поколений» Запада, который в итоге и был транслирован российской молодежи. Но, подчеркнем, что их влияние было именно вспомогательным.

Отдельно следует вспомнить о том, что после 2012 г. российское государство резко сократило финансирование молодежной политики. При этом само данное направление государственной политики было во многом отдано на откуп как раз мужчинам глубоко за сорок. Т.е. задачу достучаться до молодого человека с цветными волосами и сережкой в носу поручили людям, которые привыкли, выражаясь мягко, третировать его на улице по поводу и без.

В старшие поколения  успели вложить этатизм, патернализм и своеобразный турбопатриотизм в духе фильмов Балабанова («Скоро всей вашей Америке — кирдык. Мы вам всем козьи рожицы устроим… Понял?»). Молодежь, в массе своей, лишена этих качеств, и смотрит на мир совершенно иначе.  К слову, некоторые консервативные публицисты осознали это достаточно давно (стоит вспомнить хотя бы призыв Михаила Леонтьева лишить молодежь избирательного права).

В итоге мы получили поколение, которое, увидев значимые огрехи в работе госаппарата, не может просто со злостью стиснуть зубы и отправиться исправлять ошибки власть предержащих. Для него важно, чтобы 1) ошибки были признаны государством, 2) исправлены при его активном участии 3) на фоне наказания виновных лиц. В отсутствие этого этой схемы подавляющее большинство молодых россиян в принципе не будут содействовать властям.

Андрей Медведев отмечает: «Долгие десятилетия нас учили, что главное в жизни это успех, комфорт и уровень потребления». Подчеркивая, что все это – ложь. Но давайте ответим честно на два вопроса. Во-первых, сохранят ли успех, комфорт и уровень потребления статус главных ценностей в послевоенном обществе? Во-вторых, превратились ли наши элиты в нестяжателей после начала спецоперации? Вернувшиеся домой фронтовики, чтобы не заявляли турбопатриоты, не станут новой элитой России. Элита – это люди, контролирующие экономические активы и политические институты. Фронтовиков, вероятнее всего, ждет судьба героев Барбюса и Ремарка. Им нужно будет искать свое место в обществе, где ключевые позиции будут занимать как раз люди, превыше всего ценящие успех, комфорт и уровень потребления.

Вы думаете, что все будет иначе? Тогда ответьте: кто из героев (реальных героев) войн в Чечне в итоге стал успешным политиком или «лидером мнений»? Можно, конечно, назвать фамилии Квашнина и Пуликовского: оба генерала в итоге доросли до статуса полпредов президента. Однако будем предельно честны: «заслуги» и того, и другого на поле боя таковы, что их впору было  награждать (несуществующим) званием «Героя Ичкерии» (вспомним хотя бы про «новогодний штурм» Грозного).

Поднимая тему отличий между  своими сверстниками и молодежью, Медведев также предлагает объяснить подрастающему поколению, «почему Родина важнее денег или комфорта… рассказать, какой мы хотим видеть нашу Родину… объяснить против кого мы сражаемся». Это все звучит очень красиво. Но решение этой задачи, скорее всего, не по силам российским бойцам информационного фронта. Во-первых, смутно себе представляю, как человек с зарплатой в 200 – 300 тысяч будет объяснять согражданам с окладом в 30 – 40 тысяч, что им нужно выйти из зоны комфорта и перестать быть меркантильными. Во-вторых, маловероятно, что им удастся убедить молодежь в том, что родина и «Его Превосходительство» (т.е. государство) – это одно и то же. В-третьих, конечно, неплохо было бы презентовать молодежи привлекательный образ будущего. Но кто будет презентовать его? Каким он будет и насколько его содержание соответствует ожиданиям и ценностям самой молодежи? И кто будет гарантировать его воплощение в жизнь в обозримой перспективе? Это очень важно на фоне невыполнениях всех долгосрочных стратегий развития России за последние десятилетия. Планы создать 25 млн высокотехнологичных рабочих мест, напомню, в итоге стали мемом.

Наконец, вызывает вопросы презентация Андреем Медведевым всего поколения «за 40» как брутальных мужиков a la Арнольд Шварценеггер. Этот образ скорее напоминает героев бульварных боевиков 90-х – разнообразных Меченных, Бешенных, Скрученных и т.д. В лихое десятилетие на улицах российских городов действительно можно было встретить немало «пассионариев». Но большая их часть в итоге отправилась на кладбище, а немногочисленные выжившие перепрофилировались в авторитетных бизнесменов, которых мобилизация не затронула. Осенью 2022 г. в армию отправились преимущественно люди, пережившие 90-е благодаря другой стратегии выживания. Они умели вовремя заткнуться и были готовы бесплатно работать сверхурочно, лишь бы сохранить работу и хоть как-то обеспечить семью.

Что касается рассуждений о присущих всему старшему поколению чувству чести, мужестве и достоинстве, поневоле хочется задать ряд вопросов. Где были все эти бравые парни, когда страну, которую они присягали защищать с оружием в руках, «сообразили на троих» Ельцин, Кравчук и Шушкевич? Почему стал возможен Хасавюрт, и как так получилось, что никто из виновников кровавого бардака под название «первая война в Чечне» не был привлечен к ответу? По какой причине заполонившие улицы отморозки отправлялись на тот свет преимущественно руками коллег по опасному бизнесу, а не за счет усилий доблестных милиционеров и удалых ветеранов?

Эти вопросы – риторические, и в них нет ничего издевательского. Каждый, кто застал 90-е лично в сознательном возрасте, знает, что адресатам этих вопросов не нужно оправдываться. Потому что они не «сверхлюди» и имеют мало общего с киношным образом Джона Рэмбо. Они действительно продемонстрировали пример особого гражданского мужества. В условиях безработицы, нищеты, отказа государства выполнять свои обязательства перед гражданами и разгула преступности они брали на себя ответственность за семью и не позволили внешним обстоятельствам раздавить свою надежду на лучшее. За это их действительно можно и нужно уважать. Но не стоит создавать вокруг них образ брутальных ветеранов уличных баталий. Хотя бы потому, что немалая их часть сейчас – это люди с заметным животом, измотанными нервами, судорогами в ногах и далее по списку. Печать