Стратегические ошибки молодежной политики

Политолог, эксперт Центра ПРИСП Николай Пономарев – об «огрехах» молодежной политики в России.

22 декабря президент России Владимир Путин провел заседание Госсовета по вопросам реализации молодежной политики. Выступление первого лица на этом мероприятии стало инфоповодом, придавшим новый стимул дискуссии вокруг создания молодежной организации «Движение первых». Как и прежде, она во многом ожидаемо свелась к очень содержательному обмену мнениями в духе: «Ничего у вас не получится с этими новыми пионерами, бе-бе-бе! – Неправда, все получится».

Однако этот фарс скрывает под собой вполне серьезные вопросы. В последнее время государство резко вспомнило (по-хорошему, впервые за последние 10 лет) про молодежь. Однако его тактика и стратегия по отношению к подрастающему поколению никак не изменилась. 

Три стратегических ошибки

Во-первых, молодое поколение все также рассматривают как объект воздействия. Ему в принципе отказывают в субъектности. Никто не интересуется тем, чего оно хочет, любит и ценит. Ему фактически предписывают «правильные» интересы, предпочтения и устремления. В ответ даже на самые робкие вопросы о том, почему тот или иной ориентир является «правильным», раздается начальственный окрик: «А у нас здесь не вечер интересных вопросов!».  Просьбы и предложения относительно коррекции молодежной политики из уст представителей подрастающего поколения и вовсе по содержанию напоминают древнеегипетские тексты. «О великий фараон, падаю перед тобой триста раз на живот и двести раз на спину» - примерно так по смыслу начинается обращение к почти любому лицу, принимающему решения.

Во-вторых, государство формулирует содержательную составляющую молодежной политики, ориентируясь на ценности и жизненный уклад той части населения, которая ментально застряла еще в аграрно-индустриальной эпохе. В то время как современная молодежь – это жители городов в уже нескольких поколениях, с раннего детства потреблявшие продукцию глобализированной массовой культуры – светской и чуждой традиционализму и трайбализму.

В-третьих, государство ожидает от молодого поколения автоматического лоялизма. Что в принципе странно. При медианной зарплате в 32 тыс. рублей в принципе сложно испытывать уважение к правящему истеблишменту, в особенности если у тебя нет психотравмы 90-х и «привычки к бедности». И по какой-то причине большинство бедных россиян – это молодые семьи с детьми или многодетные семьи. Что наглядно демонстрирует уровень заботы государства о молодежи.

Мнимые «инфантилы»

Отдельного внимания заслуживает вопрос о якобы «инфантильности» современной молодежи, т.е. тезисе, который поднимают на щит консерваторы и охотно продвигают в публичном пространстве отечественные политики.

Ребенок в России с раннего детства находится под жестким прессингом. Наша «родительская культура» во многом является перфекционистской: от ребенка требуется, чтобы он демонстрировал высокую успеваемость по всем предметам. А если родителям плевать на академические успехи своего чада, то в дело вступает преподаватель. Оценки учеников влияют как на его зарплату, так и на продолжительность экзекуций на совещании у директора. При этом сам учитель завален отчетностью и чаще всего работает более чем на одну ставку. Т.е. объективно не может вытянуть отстающего ученика. Что не мешает, однако, многим педагогам рассматривать такового в качестве первоисточника проблем на работе. Начиная с 8 класса (а в некоторых случаях и ранее) происходит переход к шестидневке. Что сопровождается началом подготовки к ОГЭ и ЕГЭ. В итоге жизнь ребенка превращается в бесконечные «крысиные бега».

Отдельно следует вспомнить про юных россиян, родители которых против воли детей записывают отпрысков в разнообразные кружки и секции. Очень хорошо, если ребенок сам хочет заниматься спортом или творчеством. Но на практике зачастую старшие члены семьи банально пытаются реализовать за счет ребенка собственные амбиции. Вместо развития ребенка происходит скорее его дрессировка. Хуже всего, если при этом от ребенка требуют еще и идеальной успеваемости в школе. В этом случае нервная система молодых россиян начинает выгорать.

По старой-недоброй деревенской традиции вскоре после совершеннолетия от молодых людей чаще всего начинают требовать (реально требовать) вступить в брак и обзавестись детьми. Т.е. людям, которые только что завершили тяжелейший академический марафон и только учатся отвечать за самих себя, предлагают взвалить груз ответственности за других. Построить семью предлагают людям, которые не всегда способны собрать мебель из IKEA. Стандарты потребления в современном обществе, состояние спроса на «молодежном» сегменте рынка труда и стоимость жилья и так превращают вступление в брак в не самую легкую задачу. А представители старших поколений зачастую лишь усугубляют эту задачу (анекдоты про тещу и свекровь живое тому социокультурное подтверждение).  Когда же молодые люди вполне рационально принимают решение отложить вопрос о браке и детях до обретения материальной стабильности, необходимого опыта и восстановления эмоциональной сферы, их обвиняют в инфантильности.

И элиты, в том числе на государственном уровне, охотно подхватывают эти претензии. Что лишь способствует выработке у молодого поколения представлений о неадекватности истеблишмента.

Причем хочется подчеркнуть: обозначенные проблемы порождены не столько и не только конфликтом поколений. Большинство россиян пожилого возраста не пытаются кропить пороги святой водой, когда в гости к внукам приходят друзья-косплееры. И мало кто из мужчин «за сорок» готов с кулаками налететь на подростка только за то, что тот покрасил волосы в синий цвет или сделал пирсинг. Речь идет о некой вневозрастной группе, которая, с одной стороны, продолжает воспроизводить ценности и смыслы еще дореволюционной эпохи, а с другой – настроена на активное их навязывание широким слоям молодежи. И, что особенно печально, эта группа обладает широким представительством в элитах. 

Печать