Новая управленческая модель: с опорой на собственные силы

В минувший четверг председатель правительства России Михаил Мишустин выступил с ежегодным отчетом правительства в Государственной думе. Были сказаны важные слова об импортозамещении в высокотехнологических отраслях и достижении научно-технологической независимости, но вряд ли это получится быстро.

Политолог, публицист Александр Механик отмечает, что по масштабу доклад, занимающий примерно три газетные полосы, и даже по стилю, насыщенности цифрами в чем-то напоминает доклады, которые звучали в советском прошлом с трибун пленумов ЦК КПСС. И в нынешней ситуации это, наверное, правильно, поскольку позволяет подробно и конкретно представить панораму деятельности правительства.

Новая управленческая модель

Начав свой доклад с отчета об основных результатах деятельности за прошлый, «ковидный» год, премьер отметил как важнейшее его достижение то, что «была сформирована новая система принятия решений, основанная на анализе эффективности всех действующих нормативных актов, а также с учетом десятков тысяч предложений, которые поступали со всей страны… Мы спроектировали и реализовали новую управленческую модель. И это дало возможность скоординировать наши действия, оперативно реагировать на вызовы и подготовить необходимые решения по обновлению национальных проектов и государственных программ, разработать новые инициативы социально-экономического развития и объединить все эти меры по достижению национальных целей в единый план». Слова о едином плане звучат пока как обещание, но тем не менее это важнейшее изменение в деятельности правительства. Хотя им явно не хватает институционального оформления. Единый планово-координирующий орган в составе правительства пока отсутствует.

Итог 2021 года премьер подвел такими словами: «Результатом прошлого года стал уверенный рост экономики. Большинство предприятий смогли перенастроить свое дело, научились жить и развиваться, несмотря на риски, связанные с коронавирусом. Во втором квартале прошлого года мы вышли на допандемийный уровень по объему валового внутреннего продукта. И в целом по итогам прошедших 12 месяцев объем ВВП увеличился на 4,7 процента. Обновил рекорд российский несырьевой неэнергетический экспорт. Он увеличился почти на 40 процентов — примерно до 200 миллиардов долларов.

Основной вклад в экономический рост внесли промышленность и торговля, прежде всего за счет внутреннего спроса. При этом обрабатывающий сектор прибавил пять процентов. В том числе почти на 10 процентов выросло производство машиностроительного комплекса, в частности, на 30 процентов — грузовых автомобилей.

Мы смогли восстановить рынок труда. К сентябрю уровень безработицы вышел на исторический минимум — 4,3 процента. И добились достижения допандемийных значений занятости, как и поручил нам президент.

За два «ковидных» года российская экономика выросла темпом в пять раз более высоким, чем в развитых странах. Коллеги, в пять раз! Это подтверждает зарубежная аналитика и тот же Международный валютный фонд. В результате мы создали фундамент, на котором можно строить крепкую и современную экономику».

Импортозамещение за три года

А дальше премьер дал оценку состояния некоторых направлений отечественного производства, по которым, по его мнению, есть неплохие результаты.

«И первая из них — это сельское хозяйство. Еще одна отрасль, которая сегодня демонстрирует существенный рост, — это строительство. Она, так же как сельское хозяйство, практически не зависит от импорта.

Особое внимание мы продолжаем уделять поддержке отраслей, системно влияющих на экономику в целом. К ним относятся одни из важнейших — авиа- и судостроение.

По судостроению. В прошлом году завершено строительство серийного атомного ледокола нового проекта, получившего имя “Сибирь”. На стапелях сейчас находятся еще три таких атомохода. Это основа будущего отечественного ледового флота. Они смогут круглый год обеспечивать движение по Северному морскому пути.

По авиастроению. Правительство провело большую работу. Уже в прошлом году в рамках государственной программы по развитию авиационной промышленности финансирование составило 220 миллиардов рублей.

Самым главным для этой отрасли является достижение технологической независимости от иностранных материалов и комплектующих. Это снимает критические риски. В том числе защищает от недобросовестных действий конкурентов. Таких как торговые ограничения на поставки композитных материалов для крыла российского самолета МС-21. Наша промышленность уже освоила их производство. И в декабре прошлого года лайнер с отечественным композитным крылом впервые поднялся в небо.

В течение двух-трех лет авиапром планирует завершить работу по полному импортозамещению узлов и агрегатов этой машины». Заметим, что ведущую роль в импортозамещении композитов сыграла компания — национальный чемпион НПО «Унихимтек». Однако, например, возможность полного импортозамещения электронных узлов и компонентов в указанные сроки вызывает определенное сомнение в связи с отсутствием соответствующей производственной базы в стране и подключением к санкциям ведущего производителя ЭКБ тайваньской компании TSMC, на которой размещали заказы российские разработчики.

Полная научно-технологическая

Премьер вспомнил и об объявленном президентом Годе науки и технологий. И отметил, что он стал действительно насыщенным по содержанию. Но почему-то вспомнил только о перезапуске работы всероссийского общества «Знание». И об успехах наших школьников на международных олимпиадах. Хотя были ведь и научные достижения наших ученых, о чем недавно докладывал президенту страны президент РАН Александр Сергеев. Наконец, премьер отметил и продолжение программы по созданию научно-образовательных центров мирового уровня. «В дополнение к уже действующим десяти центрам мы отобрали еще пять. Все они начнут получать поддержку в текущем году. И конечно, мы от них ждем конкретных результатов по решению задач развития инновационного потенциала регионов, прежде всего северо-востока России и территории Арктики, а также по формированию высокотехнологичных рынков».

И премьер сформулировал главную задачу в научно-технологической области для нашей экономики в целом: «Главная задача — поддержать производство и добиться полной научно-технологической независимости. Это крайне важно не только для национальной безопасности, но и для будущего нашей страны, для ее экономической силы и уровня жизни миллионов наших граждан.

Необходимо в короткие сроки предложить достойную альтернативу зарубежным поставкам. Мы понимаем, что снятие ограничений на параллельный импорт — это лишь частичное решение этой проблемы. Требуется системный подход с опорой на сильную собственную промышленность». Но, к сожалению, он не обозначил даже эскизно путей решения этой проблемы. Ведь параллельный импорт — это только квазирешение, временный выход.

В связи с этим стоит обратить внимание на обмен репликами между премьером и известным экономистом, депутатом от Партии роста Оксаной Дмитриевой, которая задала премьеру справедливый, на наш взгляд, вопрос: «Инженерно-технический и научный потенциал имеет критическое значение для экономической независимости страны, и уже делаются попытки его разрушить, выманивая интеллект из России. В этой связи как вы оцениваете целесообразность распространения предоставленных для IT-компаний и айтишников льгот на всю научно-технологическую сферу?»

Премьер ответил: «Льгота для IT-индустрии беспрецедентная. Наверное, не так много стран в мире, которые могут себе это позволить. Но почему? IT-отрасль сегодня одна их самых уязвимых и очень важных. Посмотрите, что случилось с нашей экосистемой: сегодня из-за блокирования и ухода целого ряда компаний надо создавать свою экосистему. И это не просто льготы, которые мы дали IT-индустрии, это возможности для них создать альтернативу той экосистеме, в которой привыкли работать, в том числе, наши молодые школьники (имеется в виду создание российских социальных сетей наподобие “ТикТок” – “Стимул”).

И второй момент: первые пакеты льгот, которые были приняты, принесли нашей стране 42 миллиарда рублей за счет расширения количества IT-компаний и создания новых стартапов и за счет их вклада в экономику, в том числе за счет увеличения экспорта этих услуг. Почему я это говорю? Потому что это невозможно так транспарентно перенести на другие очень важные сферы».

Справедливость этой оценки вызывает сомнения. Конечно, компании, связанные с «железом» не так легки на подъем, но именно поэтому льготы для них еще важнее, чем для IT-отрасли.

Хотя премьер отметил, что эти и другие наукоемкие компании не остались без поддержки: «У нас достаточно серьезно и много что сделано для этого: научным организациям налоговые льготы даны в части НИОКР, освобождения от НДС и по налогу на прибыль (там коэффициент 1,5), аспирантам дана отсрочка от армии на три года (ее тоже недавно приняли), до 2030 года продлены наши научно-технические программы, разработана (вы сказали тоже про лабораторную базу) очень важная федеральная программа, мы ее серьезно разрабатывали и занимались, “Передовые инженерные школы”, она обеспечена серьезным финансированием».

Тема науки косвенно всплыла в неожиданном обмене репликами между премьером, председателем Государственной думы Вячеславом Володиным и председателем ЦК КПРФ Геннадием Зюгановым. Реагируя на этот ответ премьера, Володин вспомнил о присутствующем на заседании президенте РАН Сергееве: «Здесь присутствует президент Академии наук. Давайте его и спросим, когда результаты будут. Вы правильно сказали: если средства выделяются, здесь должна быть ответственность, не разговоры, а ответственность. Причем нет такого, что кто-то вне отчета и небожитель. Председатель правительства правильно говорит, мы его поддерживаем. Поэтому как результаты будут, приходите и отчитайтесь перед народом. Депутаты представляют граждан страны. Как стипендии пожизненные получать — инициатива у вас есть, с бесплатным отпеванием в ЦКБ тоже, а как результаты — председатель правительства говорит, все молчат. Так возьмите сразу и скажите: “У нас есть результаты!” Просто нам надо это в систему вводить, чтобы была ответственность всех структур, органов власти и Академии наук».

Возможно, такой выпад, как рассказал на своей пресс-конференции Сергеев связан с поднятым во время встречи с ним президентом страны вопросом о большем участии ученых академии в решении не только фундаментальных проблем, но и прикладных вопросов того же импортозамещения. Но признавая справедливой такую постановку вопроса, стоит напомнить то, что Володин не учел: во-первых, академия в настоящее время не руководит своими бывшими институтами, которые перешли в подчинение Министерству науки. И поэтому требовать результатов надо с министерства. А во-вторых, после краха прикладной науки в 1990-е годы она так и не восстановилась, академия оказалась, если так можно выразиться, в институциональной пустыне: ей некому передавать свои научные достижения, которые могут найти прикладные применения. Советский инновационный контур, куда была встроена академия, разрушен, а новый так и не был создан, а чтобы институты, сохранившие звание академических, могли заниматься реализацией своих прикладных решений, их надо оснастить полноценными конструкторскими и технологическими подразделениями и соответствующей производственной базой.

Вступился за Академию наук Геннадий Зюганов, который сказал: «Для нас очень важно поддержать фундаментальную науку. Не бывает великой страны без фундаментальной науки. Она у нас лучшей была. Мы каждое третье изобретение миру давали. Посмотрите наши расходы на эти цели — как на один университет в Европе или в Америке. И говорят: помогаем. Я бы давно вернул вашей властью и волей Академии наук всю их экспериментально-научную базу. Ну какой ученый, когда сидит там какой-то чиновник и определяет, какую мне теорему или какое решение принимать?» Наверное, многие ученые с ним согласились. И, заметим мы, без полноценной фундаментальной науки, так же как и без прикладного контура, обеспечивающего интерфейс между новыми знаниями и промышленностью, невозможно добиться полной научно-технологической независимости. Для этого потребуется серьезная перенастройка всего национального ниокровского контура.

Печать