Климат меняется медленнее, чем международные отношения

Глава Общественного совета при Минприроды РФ, эксперт Центра ПРИСП Александр Закондырин - о проблемах изменения климата и переменах в международных отношениях.

Учитывая, что климат все-таки один, несмотря на различия в разных частях Земли темпов изменения климата, адаптация к ним — это общее дело. Столкновения и противоречия и раньше были, может быть, но они не носили столь открытый характер с точки зрения мер по адаптации. Но к проблеме в разных странах существуют разные подходы, поскольку совершенно разные и объемы эмиссии, влияние стран на изменение климата.

Очевидно, что Россию это не может не беспокоить, поскольку у нас 60% территории страны находится в Арктической зоне, и там процесс происходит примерно в два с половиной раза быстрее, чем на остальной части Земли. Мы будем в любом случае участниками дискуссии. У нас есть свои аргументы с точки зрения адаптации к этим изменениям и учета наших внутренних лесоклиматических проектов, которые имеют большое поглощающее свойство тех выбросов, которые производит не только Россия, но и другие страны.

Понятно, что позиция стран, у которых большое количество лесных богатств, будет в значительной степени близкой, несмотря на внешние политические разногласия — например, наши отношения с Бразилией более дружественные, чем с Канадой. Поэтому можно вводить любые ограничения, меры и санкции, но по этой тематике так или иначе придется разговаривать.

В Шарм-эш-Шейхе прошло большое и серьезное мероприятие, где велась масса важных дискуссий. Посмотрим, чем это все завершится, насколько это будет конструктивно, но диалог в этой части продолжается, и он очевидно более конструктивен, чем в других вопросах, связанных с энергетической политикой.

Но все же климат меняется достаточно быстро, однако, не настолько быстро, как наши внешнеполитические отношения с коллегами. За 10 лет климатические изменения имеют определенную тенденцию к увеличению объема эмиссии, но это достаточно стабильные цифры, они отличаются в доли процента. А вот наши отношения со странами-членами Североатлантического альянса, странами Европы и Северной Америки значительно изменились за последние два года. Климат так быстро все-таки не меняется.

Я надеюсь, что за время, пока происходят изменения (есть такие точки, которые были определены еще Парижским соглашением: 2050 и 2100 годы), отношения России с партнерами поправятся, и мы будем понимать друг друга лучше, чем понимаем сейчас в основной внешнеполитической повестке. Тогда климатическая повестка будет иметь больше перспектив с точки зрения обсуждения взаимодействия.

Например, если говорить про углеродное регулирование, которое несколько лет назад было абсолютно реальной повесткой внешнеполитических бесед, то в ситуации, когда у нас практически нет торгового баланса и взаимодействия с коллегами из Европейского Союза (или оно сильно меньше: раньше Европа была для нас крупнейшим внешнеторговым партнером — к примеру, 40% российского экспорта углеводородов шло в Европу), у нас такой проблемы нет, обсуждать нам нечего.

Нам надо выстраивать свою национальную систему регулирования для взаимоотношений с другим партнерами, например, из Юго-Восточной Азии. У того же Китая есть тема углеродного регулирования. Если мы нацелены на их рынки, собираемся с ними работать, то надо подходить под их требования. Они похожи на европейские, поскольку их создавали европейские консультанты, но, тем не менее, они имеют свою специфику. Есть еще и Индия, Индонезия, надо исходить из этого.

Сам по себе диалог по климатической тематике продолжается, и степень интенсивности этих консультации, и эффективности практических договоренностей зависит от того, как будет выстроена наша внешнеполитическая общая конструкция взаимодействия с ними, есть ли для нас смысл по торговым взаимоотношениям с ними о чем-то договариваться с точки зрения интересов в экономической сфере.

Все эмиссии связаны, в основном, с работой промышленности, но есть и второй источник природного свойства. Есть повышение уровня мирового океана, есть извержения вулканов. Например, сейчас произошло извержение вулкана Ключевская Сопка на Камчатке — по объему эмиссии оно не менее значимо, чем промышленное предприятие: столб поднялся на 6 километров. Об этом есть смысл разговаривать с коллегами из Японии, Соединенных Штатов, Канады.

Мне кажется, интенсивность происходящих изменений климата высока, но при этом не так высока, как смена внешнеполитических градусов противодействия или дружбы между странами. Мы сейчас находимся в определенном моменте, и этот момент для климатических изменений не является ключевым.

Климат меняется десятилетиями, столетиями, а иногда на протяжении тысяч и миллионов лет. Я думаю, к 2050 году, который обозначен как контрольная точка, наши отношения со всеми странами изменятся, правда, уже не знаю, в какую сторону.

Печать